Никита
Лобанов-Ростовский
Живописные шедевры начала XX
века из Украины
Эту публикацию предложил
нам постоянный автор журнала, живущий в Лондоне искусствовед и публицист Никита
Д.Лобанов-Ростовский — инициатор и идеолог прошедшей в США выставки «Украинский
модернизм. 1910-1930». Известный исследователь художественных течений в России
начала XX века американский искусствовед профессор
Джон Э.Боулт предоставил журналу для перевода свою
статью об украинском модернизме, которая напечатана в каталоге «Ukrainian modernism. 1910–1930»
В США, в музеях Чикаго и
Нью-Йорка, состоялась знаменательная и необычная выставка, посвященная
украинскому модернизму. Не секрет, что множество работ художников XX века, родившихся, живших или работавших на Украине,
находятся за рубежом этой страны — в России, Франции, Англии, Германии, США и
других странах. Но, составляя вместе с лучшим знатоком этого художественного
периода киевским профессором Д.Е.Горбачевым экспозицию, мы поставили целью
включить в нее только работы из украинских музеев и частных собраний. Нам
кажется, что именно этими работами украинская культура входит в мировой
контекст.
Вот что, в частности, сказал
Д.Е.Горбачев в интервью американской газете «День»: «Проект “Украинский
модернизм. 1910–1930 годы” состоялся благодаря инициативе члена Совета
директоров “Международного фонда искусства и просвещения” (Вашингтон) князя
Никиты Лобанова-Ростовского.
Началось все с того, что в мае
2000 года Н.Лобанов-Ростовский увидел работы художников мирового уровня в
Киевском музее театрального искусства, который находится на территории
Печерской Лавры. Он восторгался картинами, но в то же время был поражен,
насколько музей был беден и плохо оборудован. Потрясающие картины пылились в
закрытых “фондовых” помещениях.
Уникальная украинская сценография
начала века — неповторимое явление. Нигде в мире театральные художники не
делали станковых работ. Западные мастера, как правило, готовят рабочие эскизы
для нужд театра (кстати, Пикассо, Брак и Шагал этим тоже в свое время
занимались). У нас же художники, начиная с Бакста,
делали два варианта, первый — рабочий, собственно для сцены, и второй — уже как
независимая, полноценная станковая работа, что мы видим, например, у
А.Петрицкого. Это говорит о том, что наши художники делали не только вещь на
заказ, но еще и вариант просто “для себя”, ради искусства...
Никита Лобанов-Ростовский давно
следит за художественной жизнью в Украине. Ему пришла идея провести выставку
украинского модернизма в США. В Вашингтоне есть Фонд искусства и просвещения,
который способен посодействовать в организации и оплатить аренду картин. Так
появилась идея показать в США украинский авангард. Кстати, было одно условие:
чтобы все работы были большого формата, потому что у американского зрителя
своеобразная “оптика” — они просто не видят маленьких работ».
Представленные в экспозиции
произведения доказывают, что Украине есть чем гордиться. Многие из нас еще
помнят искусство Украины в советские времена и приказанное сверху торжество соцреализма. Естественно, помимо ремесленников от
официального искусства были и талантливые художники. Но симбиоз искусства и
идеологических установок оказался мертворожденным — тупиком культуры. И я
надеюсь, что совершенно очевидный конфликт авангардного “старого” искусства
Украины с наследием соцреализма и нынешней массовой
культурой послужит неким импульсом развития. История нас учит, что конфликт
такого рода — предвестник еще неизвестного, но уже приближающегося нового в
искусстве.
Эта выставка отнюдь не
торжественный реквием по достижениям украинской живописи начала прошлого века.
Она показала талант и самобытность украинских авангардистов, открыла, что не
только Москва и Петербург были очагами нового беспредметного искусства XX века. В Киеве и Харькове эти идеи развивались с большим
успехом, начиная с 1908 года. А многие из родоначальников авангардизма в
тогдашней Российской империи были украинцами или выходцами из Украины.
Сейчас надо думать о сохранении
специфических особенностей украинского культурного наследия при общей мировой
тенденции к однообразию, а историкам, архивистам и искусствоведам искать новое в хорошо забытом старом. Я совершенно убежден, что
вновь создаваемое искусство будет складываться на территории, уже очерченной
достижениями прошлого века.
Политические, материальные и
технические трудности сопутствовали организации этой выставки. Предвзятое
мнение американской администрации, что после распада СССР украинский
национализм будет мешать созданию в стране демократического
общества, самым странным образом совпадало с чисто советской политикой
борьбы против национального самосознания, утверждавшей, что Украина только
часть России или СССР. Поэтому национальная самоидентификация должна была по
возможности подавляться. Менять это представление даже в США, как считали
некоторые американские политики, оказалось задачей не из легких.
Устроить выставку только
украинского авангарда из украинских собраний не было возможным, ибо
произведений такого рода мало в стране. Пришлось расширить рамки выставки за
счет картин стиля «сецессии», чтобы собрать полноценную «критическую массу»,
способную заинтересовать США. Так возникло название выставки «Украинский
модернизм».
К счастью, отсутствие интереса у
некоторых должностных лиц в Украине к этой затее не привело к ее срыву.
Козырем выставки считаю огромные
по размеру шесть произведений феноменального «бердслеанца»
Всеволода Максимовича.
Каким будет будущее
искусство Украины, я не знаю. Процитирую Поля Валери:
«Мне не известны литературные вкусы Господа Бога». Это вопрос мировоззрений,
конфликтов, стилей. Но думаю, что это будет интересное искусство, впитавшее
движения и тенденции прошлого. Во Французской академи — «академии бессмертных»
— есть замечательная традиция: место умершего члена академии занимает лучший,
особо отобранный представитель культуры. Может быть, и в Украине места ушедших
займут достойные творцы.