Татьяна Долгодрова

Испанские шедевры

Редчайшие издания XV–XVII веков, хранящиеся в Российской государственной библиотеке

«Перемещенные культурные ценности», полученные по компенсаторным репарациям из Германии после окончания Второй мировой войны в возмещение ущерба, нанесенного русской культуре, — были засекречены и недоступны исследователям в течение 50 лет. Широкая общественность узнала о их существовании только в 1993–1994 годах. Первым открыл эту тему журнал «Наше наследие», начав цикл публикаций о трофеях статьей о Немецком музее книги и шрифта (Лейпциг) в №32 за 1994 год.

В Государственную библиотеку СССР им. В.И.Ленина (ныне Российскую государственную библиотеку) поступила самая большая и наиболее ценная часть книжных трофеев. Это целиком вывезенная действующая экспозиция Немецкого музея книги и шрифта (Лейпциг), состоящая из 134 инкунабулов, 10 палеотипов, 44 рукописных книг XV века, собрания художественных переплетов Карла Бехера (более 400), собрания набивных тканей XIII–XIX веков. Роберта Форрера (около 234 фрагментов тканей). Кроме этого — целый массив инкунабулов — почти 4200 экземпляров (собрания Дрезденской государственной библиотеки, библиотеки Бреслау, Штольберга и др.), книги первой половины XVI века — палеотипы — 8900 и т.д. Все они в настоящее время имеют библиографические описания; введены в Интернет с указанием особенностей (гравюр, раскраски, цветной печати, ручной декорировки — инициалов, бордюров, миниатюр, переплетов) 1660 экземпляров (из них 700 инкунабулов). Эта работа продолжается, все книги доступны исследователям. Особо стоит отметить поступивший в ГБЛ из Немецкого музея книги и шрифта экземпляр 42-строчной Библии Иоганна Гутенберга — первой крупномасштабной печатной книги. Это лучший из дошедших до наших дней 48 экземпляров и единственный, имеющий 282 живописные темперные миниатюры, иллюстрирующие текст. Полное научное описание особенностей этого экземпляра Библии с установленной иконографией всех миниатюр опубликовано в России и в Германии. Подготовлены и сданы в печать «Каталог инкунабулов и палеотипов Генриха Клемма (Немецкий музей книги и шрифта), «Каталог переплетов собрания Карла Бехера», «Каталог набивных тканей XIII–XIX веков собрания Роберта Форрера». Таким образом, на сегодняшний день работа по научному описанию собраний Немецкого музея книги и шрифта в Российской государственной библиотеке завершена. Осталось дождаться выхода в свет печатных каталогов. Опубликована монография Т.А. Долгодровой «Немецкая и нидерландская книга XV века. Проблемы взаимовлияния и национальные особенности» (М.: Терра, 2002), полностью основанная на трофейных фондах РГБ.

Предлагаемая статья продолжает затронутую в журнале «Наше наследие» (№№ 42, 47, 55, 61, 69) тему перемещенных культурных ценностей, касаясь уникальных испанских старопечатных и рукописных книг, попавших после Второй мировой войны в Россию в качестве перемещенных культурных ценностей и находящихся ныне в комнате-сейфе Российской государственной библиотеки. Это издания из собраний Берлинской государственной библиотеки, коллекции переплетов Карла Бехера и других. Испанские инкунабулы и книги XVI–XVII веков — редчайшие, как правило, единичные экземпляры, большинство которых уникумы — известны в одном или двух образцах. Надо заметить, что испанские старопечатные книги вообще большая редкость в России — до поступления трофейного фонда в РГБ хранился только один испанский инкунабул и один находился в Исторической библиотеке в Москве. Поэтому старейшие памятники печатного искусства в Испании, особенно ранние книги — XV века — представляют собой абсолютные раритеты, о которых смело можно сказать «мал золотник, да дорог».

На Пиренейском полуострове первые печатные издания появились в 1473 году. Это была продукция передвижных типографий — индульгенции, побуждающие к борьбе против турок, — средства от продажи этих изданий предназначались для войны против них. Индульгенции представляли собой пергаменный листок с напечатанным на нем текстом. Сама идея Крестового похода — Crusada — была высказана папой Сикстом IV, и эти индульгенции, собственно, отражали его замысел, ставший особенно актуальным после падения Константинополя в 1453 году. В РГБ хранится редчайший образец (единственный известный в мире экземпляр) испанской печати, изданная до появления в Испании стационарной типографии — Индульгенция кардинала Родриго де Борджиа, впоследствии папы Александра VI, предположительно в городе Сеговия около 1473 года, текст на каталонском языке. Печатник, ее выпустивший, остался анонимным и вошел в библиографию как «Печатник Индульгенций Борджиа». Шрифт, которым она набрана, не итальянского начертания, как индульгенции, изданные в Валенсии и Барселоне, а нижненемецкого — видимо кельнского или же брюссельского типа, что указывает на немецкое или нидерландское происхождение печатника. В индульгенциях оставалось пустое место для написания имени покупателя, которому она и предназначалась. В данной индульгенции от руки на пустых местах написано имя того, кому отпускались грехи — «Lianorus», а внизу — того, кто продал этот документ — «Stefanus Hiraldi». Слова «Nos don Rodrigo» — «Господин наш Родриго» — с именем кардинала Родриго де Борджиа, ответственного за отпущение грехов, выделены крупным шрифтом, в то время как весь остальной текст напечатан мелким кеглем.

В организации типографского дела испанцам помог немецкий купец Якоб Визлант, представитель равенсбургской торговой компании одного из крупнейших в Южной Германии экспортно-импортных предприятий. В Валенсии в 1475 году компания основала первую на Иберийском полуострове стационарную типографию. Вскоре после этого типографии появились в Барселоне, Бургосе, Саламанке, Севилье. В Севилье первая печатная продукция стала выпускаться с 1477 года сообществом типографов, которые, так же как и первотипографы Парижа, назывались «companeros alemanes» — «немецкие компаньоны», где уже в самом заглавии видно, кто ввел в этом городе книгопечатание. Мадрид присоединился к городам, где работали типографии, лишь во второй половине XVI века. Книгопечатание в Испании находилось под покровительством властей. В 1490 году по указу королевы Изабеллы в Севилье была основана типография, а в нее (не трудно догадаться) приглашены все те же «компанерос алеманес» — немецкие мастера. Первый же заказ поступил от королевского двора на печатание огромного словаря испанского языка — первого в мире печатного этимологического справочника. В этой типографии, кроме немцев, работал польский печатник Станислав по прозвищу Полонус.

В 1493 году барселонский типограф Педро Поза отпечатал известие об открытии Нового Света Христофором Колумбом и обеспечил массовое распространение различных сведений об этом событии. В этом сообщении впервые новый континент назван Америкой.

Известна только в одном экземпляре и индульгенция, выпущенная в городе Уэт печатником Альваро де Кастро в 1490 году. Печатник этот появился в кадастрах города Уэт в 1484 или 1485 году, печатал он только на национальных языках — кастильском или каталонском. Альваро де Кастро официально значился как печатник индульгенций и работал в типографии при кафедральном соборе Сантьяго в Уэте, печатая индульгенции, сбор от которых должен был пойти для Crusada. Так, и средства от продажи этих индульгенций предназначались для борьбы с неверными, о чем говорится в тексте. Как было тогда принято, она напечатана на пергамене. А еще в тексте указывается, что эта индульгенция своего рода формуляр для умерших — оставлено пустое место для внесения имени усопшего. В тексте говорится, что сумма для спасения умершего от Чистилища — две трети от 4 реалов, поскольку известна еще одна испанская индульгенция 1487 года с отпущением грехов умершим, где сумма указана в 4 реала, то наша индульгенция обещает то же самое по более сходной цене. Вписанное в нее имя человека, для которого она покупалась — Iuan Los Reyes (?) — Хуан Лос Рейес (?), и дата его смерти — ошибочны и сделаны по недосмотру, видимо, человек этот был еще жив, так как и его имя и подпись продавца индульгенции были признаны недействительными и затем затерты воском, следы которого еще заметны на ней.

Уникальна — существует в одном экземпляре в мире — и другая индульгенция, хранящаяся в РГБ, изданная около 1482 года в г.Вальядолид анонимным печатником, получившим название «печатник Господа нашего из Прадо». Печатник этот работал при монастыре св.Франциска в Прадо, известны еще три его индульгенции, напечатанные разными шрифтами. Это тип однолистки с мелким шрифтом и инициалом «I» в начале текста. Именно к последнему типу относится и листок из РГБ. Отпущение грехов дано Франциском де Мондрагоном — эта индульгенция в виде братского послания выдавалась лучшим религиозным орденам милосердия. Она имеет разрешительную формулу — отпущение грехов; имя того, кому они отпускались, написано от руки — это Франциск да Вина (?), дата не указана.

Первопечатная и рукописная книга в Испании обладала лишь в незначительной степени художественной самостоятельностью в исполнении миниатюр и оригинальной технике гравюры. В изданиях, напечатанных в большинстве случаев немцами, мы находим не только отдельные копии с немецких, нидерландских и итальянских гравюр на дереве и на меди, но даже целые серии книжных иллюстраций, скопированные или даже прямо оттиснутые с чужеземных оригиналов. Так, например, изданное в Сарагосе сочинение «О знаменитых женщинах» Джованни Боккаччо полностью скопировано с немецкого издания 1473 года, появившегося в Ульме. Эта тесная связь со стилем немецких иллюстраций не должна нас удивлять, так как печатники испанских инкунабулов были в большинстве случаев немцами, тем более что Испания в то время еще не могла противопоставить чужеземным влияниям свой собственный художественный стиль, как это было в Италии. Приходится допустить, что они напечатаны типографами из этих стран или по крайней мере под сильным влиянием их манеры. Наряду с немецкими в испанской книге преобладают нидерландские и французские влияния. Не стоит забывать, что после смерти Марии Бургундской в 1482 году Южные Нидерланды и часть Бургундского герцогства отошли Габсбургам и попали под протекторат Испании. Поэтому нидерландская манера особенно заметна в декоративном оформлении книг, в стиле гравюр и миниатюр, в начертаниях крупных инициалов и т. д.

Однако, наряду с этими подражаниями и заимствованиями, мы встречаем все же так много гравюр совершенно своеобразных по рисунку и технике, что дает нам право говорить о существовании самостоятельного испанского стиля в гравюре на дереве. Прежде всего этот особый национальный характер проявляется в орнаментике обрамления страниц, заставок и инициалов, в которых обнаруживается сильная примесь арабских восточных форм — то смешение готических мотивов с мавританскими, которое накладывает своеобразный отпечаток на раннее испанское искусство. Вся подлежащая украшению поверхность листа густо покрыта обычно белым, выделяющимся на черном фоне, узором. Это или тяжеловатый, сильно рельефный, близкий к готическому лиственный орнамент — акант, или кружево из очень изящных, тонких, сильно переплетенных, вьющихся побегов и ветвей со стилизованными фигурами животных — последние находятся обычно в сильном движении и геральдически по двое противопоставлены друг другу или же переплетены между собой и симметрично разбросаны по узору. Техника испанской книжной гравюры на дереве обнаруживает своеобразные черты национального характера не только в орнаментике, но и в фигурных изображениях. Контуры проведены довольно толстым штрихом, складки падают жесткими и угловатыми изломами. Своеобразие выражается в типах лиц и в резких, страстных движениях фигур.

То же самое наблюдалось и в манускриптах, что хорошо видно в хранящейся в РГБ уникальной испанской рукописной книге начала XVII века. Эта рукопсь исторического содержания начинается словами: «De Dios Rey de Castilla de Leon de Aragon…» — «Именем Господа Король Кастильский и Арагонский…» и имеет дату — 1609 год. Происхождение рукописи явно мадридское. Книга написана на пергамене и имеет две темперные миниатюры с изображением коленопреклоненных перед видением Девы Марии с Младенцем короля испанского Филиппа II и его наследника — Филиппа III. На другом листе помещен испанский герб. Надо отметить, что трактовка фигур Девы Марии и Младенца Иисуса дана в чисто испанской традиции — это плоскостные изображения одеяний с золотыми узорами и оторочкой. Однако фигуры короля, его наследника и святых, их представляющих Богоматери, трактованы уже не плоско, а объемно, с проработкой складок их одеяний. Короля представляет апостол Петр, держащий в руке свой атрибут — ключ, за наследником стоит св.Франциск Ассизский, держащий ветку с белыми лилиями — его атрибутом — символом чистоты, и книгу, на которой изображена фигура Христа. Книга в руках, видимо, служит намеком на его сочинение «Цветочки». Бордюры имитируют испанские миниатюры конца XV — конца XVI века — времени испанского протектората в Нидерландах и сделаны под ярко выраженным нидерландским влиянием. Это типичное для Нидерландов заполнение полей изображениями цветов, насекомых, сделанных столь натуралистично, что они отбрасывают тень. Точно такие же бордюры мы видим в нидерландских рукописях последней четверти XV — начала XVI века.

Своеобразные черты национального испанского характера заметны в изображениях. Так, контуры фигур в миниатюрах этой рукописи проведены довольно толстыми линиями, складки падают жесткими и угловатыми изломами. Своеобразие выражается в типах лиц и в резких, страстных движениях фигур, что хорошо заметно в миниатюрах нашей рукописи. Все предметы, которые на них изображены (кстати, они даны на золотом фоне), кроме чисто декоративных целей, имеют еще и символические значения — это цветы, символизирующие Деву Марию: розы, маргаритки, водосбор, гвоздики, земляника. Центральное место на верхней рамке занимает изображение ириса, символизирующего сынов Божиих, по сторонам от него — в геральдическом расположении даны изображения птиц, столь натуралистически сделанные, что их не составляет труда назвать — это удод и дятел, на боковых рамках — кукушка и фазан. Изображение птиц на рамке миниатюры, где находится св.Франциск Ассизский, можно еще воспринимать как намек на то, что этот святой проповедовал и птицам. Среди насекомых — божьи коровки и бабочки. Причем бабочки символизировали человеческую душу, а изображенные по краям рамок вазы с букетами цветов — тело, наполненное духом.

Внизу, под миниатюрой, в картуше надпись «DON FELIPE» — «ДОН ФИЛИПП». (Точно такая же надпись и схожее, сделанное под нидерландским влиянием декоративное оформление рукописи — находим мы в испанской рукописи 1575 года, также изготовленной в Мадриде, выставленной на аукционе «Sokol» (Sokol Books Ltd) в Лондоне в 2004 году). На другом листе — с изображением герба — в таком же картуше надпись «PRO LA GRACIAS DI DEOS» — «Милостью Божией», это продолжение надписи на левом листе.

Большую редкость представляет «Древо знания» — философское сочинение известного средневекового каталонского поэта и философа Рамона Лулла (1235–1315), изданное в Барселоне Педро Поза не раньше 1499 и не позднее — 1505 годов. Издание известно, кроме РГБ, еще только в одном экземпляре, хранящемся в Мадриде. Книга проиллюстрирована многочисленными гравюрами на дереве во всю страницу с изображениямием автора, указывающего на древо знания. Само древо имеет таблички с надписями, на некоторых гравюрах эти таблички остались пустыми, видимо, для того чтобы читающий мог по своему усмотрению их заполнить. Это свидетельство живого обращения с книгой в то время — читатель не просто читал книгу, но и был отчасти ее соавтором.

Высшим достижением испанской полиграфии XVI века явилась многоязычная Библия — первое в Западной Европе издание Библии Полиглота (Polyglotta), отпечатанная в городе Алькала в 1514–1517 годах типографом Арнольдом Гуилленом де Брокарио, издателем ее был Франсиско Ксименес де Энарес. Впервые текст Библии был издан параллельно на 4-х языках — еврейском, греческом, халдейском и латинском, каждый из языков имеет свой особого начертания шрифт. Сочетание четырех разных шрифтов на развороте страниц, декоративно выверенное, производит впечатление некой монументальности. Это большое шеститомное издание формата in-folio. Именно от этого издания пошла традиция последующих изданий многоязычных Библий.

В РГБ после победы в Великой Отечественной войне поступило из Германии первое издание «Духовных упражнений» Игнасио де Лойолы — основателя Ордена иезуитов, которое было осуществлено в Риме печатником Антонио Бладо в 1548 году и представляло собой устав ордена. Издание очень редкое, так как книги распространялись только среди членов иезуитского общества. Хотя книга эта и не была издана на Пиренейском полуострове, но автор ее — знаменитейший выходец из Испании и созданный им орден оказали неизмеримое влияние на религиозную и политическую жизнь Европы последующих двух столетий. Титульный лист «Духовных упражнений», кроме названия и даты выхода в свет, украшает еще «священная монограмма» — «IHS» — аббревиатура имени Христа, которая первоначально являлась сокращением греческой формы слова «Иисус». Она иногда ошибочно принимала значение «Iesus Hominum Salvator» — «Иисус — спаситель людей». В XVI веке эта монограмма была принята в качестве девиза ордена иезуитов, для которого эти буквы приобрели новое значение: «Jesum Habemus Socium» — с латыни это переводится как «С нами Бог». На титульном листе книги Лойолы от монограммы отходят лучи, и она превращена в своего рода символ солнца — именно так стали затем изображать эту монограмму иезуиты.

«Добродетельнейшие деяния смелого испанского рыцаря Амадиса Гальского», изданные в Севилье Якобом Кромбергером в 1549 году — самый знаменитый из ренессансных рыцарских романов Испании. Роман издавался много раз, вызвал бесчисленное количество подражаний, был переведен на европейские языки и выходил в разных странах.

Очень редким является также издание «Дон Кихот Ламанчский» Мигеля де Сервантеса, выпущенное в Валенсии печатником Педро Патрицио Меем. Это 6-е из изданий, напечатанных в 1605 году. Первое было напечатано в Мадриде в том же 1605 году и имело такой успех, что переиздавалось только в течение этого года шесть раз.

Хранящиеся в РГБ старейшие памятники печатного искусства Испании, особенно инкунабулы — книги XV века — представляют собой абсолютные раритеты, и хотя это собрание невелико, — оно доносит до нас яркие свидетельства о состоянии книгоиздания того времени и о развитии самобытных и удивительных по красоте черт неповторимого испанского Средневековья, миниатюре и гравюре, несмотря на все заимствования и влияния. Без наличия этих «перемещенных культурных ценностей» мы бы были лишены возможности знакомиться в оригиналах с этими испанскими редкостями.