Елена Кочнева

«Человек Европы»:

художник и искусствовед Б.В.Шапошников

Полная биография Бориса Валентиновича Шапошникова до сих пор не составлена. Большинство статей и публикаций о нем либо неполны, либо содержат ряд неточностей⁴⁶.

Одной из причин послужило стойкое нежелание самого Бориса Валентиновича привлекать внимание к некоторым фактам своей биографии. Вынужденный жить и работать в условиях тоталитарного государства, Шапошников, подобно многим представителям потомственной дореволюционной интеллигенции, опасался преследований за свое социальное происхождение и принадлежность к авангардистским кругам.

Биографические сведения о нем восстанавливаются по материалам его личного архива, переданного в Пушкинский Дом в 1957 г. его вдовой, Н.К.Шапошниковой⁴⁷.

Борис Валентинович Шапошников родился в Москве 10 декабря 1890 г. Он был четвертым ребенком в семье.

Родители Шапошникова происходили из среды состоятельного московского купечества. Его отец — Валентин Кондратьевич Шапошников (1833–1893) — купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин, владелец чаеторговой фирмы «В.К.Шапошников и Ко» — был заметной фигурой торгово-промышленной Москвы. Имел собственный дом в Малом Лёвшинском переулке. Кроме того, по воспоминаниям сына, Валентин Кондратьевич был редактором журнала «Шахматный листок». В 1887 г. Валентин Кондратьевич продал свою фирму и стал маклером на Московской бирже.

Мать — Елизавета Васильевна Шапошникова (1856–1919) происходила из богатого купеческого рода Епанешниковых, владевшего одной из лучших ковровых мануфактур в России, была фигурой довольно известной в литературно-художественных кругах Москвы конца 1890–1900-х: талантливая пианистка-любительница, ученица профессора Московской консерватории Н.С.Зверева⁴⁸; участница Московского Литературно-художественного кружка⁴⁹.

В августе 1900 г. юный Борис Шапошников был зачислен в реальное училище К.П.Воскресенского — одно из лучших средних образовательных учреждений дореволюционной Москвы.

Под влиянием матери еще в старших классах училища он погружается в художественно-артистическую жизнь Москвы.

В 1907 г. происходит событие, во многом определившее его творческую судьбу: 18 марта 1907 г. в доме М.С.Кузнецова на Мясницкой открывается выставка художественного объединения «Голубая роза». В автобиографических заметках «Мой музей», написанных в конце жизни, Борис Валентинович рассуждает о самых любимых, самых значимых для него книгах, которые сам он называл «livres de chevet» (фр.: «прикроватные книги»), т.е. те, которые всегда находятся у изголовья. Среди них — тоненький каталог выставки «Голубая роза», по поводу которого он отмечает: «С этой выставкой у меня связано увлечение новой живописью и пробуждение активного желания быть художником»⁵⁰.

В 1907 г. он поступает в Художественную студию К.Ф.Юона и И.О.Дудина в Москве. Его учителями, наряду с К.Ф.Юоном, станут Н.П.Феофилактов, прозванный «русским Бёрдслеем», и Н.Н.Сапунов — один из лучших русских сценографов начала ХХ в.^.51

Интерес к современному западному искусству появился у Шапошникова довольно рано, благодаря редкой возможности посещать знаменитые московские частные собрания С.И.Щукина и И.А.Морозова (деловых партнеров и друзей его покойного отца), обладавших редкими по полноте собраниями произведений современных европейских, в первую очередь французских, мастеров. Как отмечает со ссылкой на воспоминания самого Бориса Валентиновича исследователь русского авангарда Б.М.Калаушин, именно благодаря Шапошникову молодые московские художники, через несколько лет ставшие классиками отечественного авангарда — Ю.Анненков, М.Ларионов, Н.Гончарова, Д.Бурлюк и другие, — получили возможность посещать особняк Щукина и изучать современное западное искусство⁵².

В июне 1908 г. Шапошников заканчивает училище Воскресенского и принимает решение поступить в недавно открытый Московский археологический институт (МАИ)⁵³.

В 1910 г. становится членом Общества свободной эстетики⁵⁴.

На его собраниях образованный, общительный и весьма привлекательный⁵⁵ молодой человек обрастает обширным кругом личных и профессиональных связей в среде литературной, художественной, научной, музыкальной и театральной элиты Москвы.

В бумагах Шапошникова сохранилось приглашение на встречу с Анри Матиссом в Обществе свободной эстетики, написанное на почтовой карточке И.М.Брюсовой⁵⁶. Встреча с выдающимся французским мастером произвела неизгладимое впечатление на начинающего художника, и, возможно, именно она стала импульсом, повлиявшим на его решение прервать обучение в МАИ и посвятить себя авангардному искусству⁵⁷.

Осенью 1911 г. Шапошников становится членом-соревнователем (не имеющим права голоса) «Бубнового валета».

В 1912–1914 гг. молодой художник совершает путешествие по Европе, где, по его собственным словам, «завершил свое художественное образование». Он побывал в Австрии, Англии, Германии, Франции. Но главной целью его была Италия. Известно, что в 1913–1914 гг. он поселяется в Риме и поступает в римскую Академию изящных искусств⁵⁸.

Находясь в Италии, Шапошников делается ярым приверженцем нового художественного течения — футуризма. Он посещает выставки футуристического искусства, где знакомится и сближается со многими его видными представителями, включая самого основателя движения — Ф.Т.Маринетти. Свидетельство тому — несколько открыток, посланных после возвращения Шапошникова из Рима в Москву его приятелем М.Н.Семеновым⁵⁹, испещренных многочисленными автографами известных итальянских футуристов — в том числе самого Маринетти, а также Дж. Балла, А.Соффичи, Ф.Деперо, Дж. Папини, Л.Фольгоре, Дж. Северини и др.⁶⁰

Шапошников становится одним из первых теоретиков и пропагандистов авангардного искусства в России. В 1912 г. переводит трактаты известных итальянских теоретиков футуризма: Ф.Т.Маринетти, Л.Руссоло и Б.Прателлы, — посвященные театральному и музыкальному искусству, и пишет статью «Футуризм и театр», представляющую собой предисловие к ним⁶¹.

К этому же времени относится его первая попытка теоретического осмысления авангарда — черновик статьи «Современные течения в живописи», построенной на сравнительном анализе кубизма и футуризма⁶².

В 1913 г. Шапошников дебютирует как художник, экспонируя свои живописные работы на выставке современного искусства Художественного бюро Н.Е.Добычиной в Петербурге⁶³.

Летом 1914 г., перед началом Первой мировой войны, он возвращается в Москву. В 1914–1915 гг. работает секретарем в издательстве «Скорпион», где сближается с кругом поэтов-символистов, прежде всего с Валерием Брюсовым и Вячеславом Ивановым. И, по-видимому, под их влиянием сам начинает писать стихи, а также переводить поэзию и прозу итальянских и французских авторов рубежа XIX–XX вв.: Б.Сандрара, Дж. Папини, Ж.Лафорга и др.

В феврале 1916 г. Борис Валентинович вступает в брак с Натальей Казимировной Бравич⁶⁴, дочерью актера театра В.Ф.Коммиссаржевской Казимира Бравича⁶⁵. В октябре 1916 г. у них родился сын Вадим⁶⁶.

Личное знакомство и сближение с Вячеславом Ивановым произошло благодаря посредничеству В.Э.Мейерхольда, с которым в тот момент Шапошников активно сотрудничал. Факт малоизвестный, но очень любопытный и значимый для биографии Шапошникова: в 1915 г. Мейерхольд пригласил его исполнить роль в своем первом немом фильме «Портрет Дориана Грея» по одноименному роману О.Уайльда⁶⁷, в котором Борис Валентинович выступил под псевдонимом Б.Левшин, несомненно, навеянным местом его рождения — Большим Лёвшинским переулком. Шапошников сыграл в фильме небольшую, но значимую роль химика и музыканта Алана Кэмпбелла, шантажируемого главным героем и покончившего жизнь самоубийством.

Во время съемок фильма Мейерхольд предложил ему посетить Вячеслава Иванова⁶⁸. Парадоксально, но, похвалив стихи Шапошникова, Иванов рекомендовал начинающему поэту никогда не публиковать их — рекомендация, которой тот последовал неукоснительно, не изменив при этом благоговейного отношения к мэтру.

С самого начала Первой мировой войны Шапошников порывался пойти добровольцем на фронт, но не был мобилизован из-за туберкулезного процесса в легких. Лишь в январе 1917 г., после прохождения ускоренного курса Александровского военного училища, он уходит на фронт, где служит офицером для поручений при штабе 165-й дивизии, а потом XI корпуса⁶⁹.

Февральская революция застала Бориса Валентиновича на Румынском фронте. С юных лет сочувствовавший левым, он обращается к революционной деятельности, избран председателем полкового и дивизионного комитетов, а после октябрьских событий — в члены Военно-революционного комитета штаба XI корпуса⁷⁰. По собственным воспоминаниям: «На фронте оставался до последних чисел ноября 1917, когда <…> был демобилизован»⁷¹.

Как большинство представителей художественного авангарда, Шапошников с воодушевлением воспринял революционные события 1917 г. и последовавшие за ними радикальные перемены в общественно-политическом и бытовом укладе страны. Сразу по возвращении с фронта он с головой погружается в художественную жизнь послереволюционной Москвы.

Уже в конце 1917 г. по предложению художника Георгия Якулова принимает участие в оформлении знаменитого футуристического кафе «Питтореск», о чем оставил свои воспоминания⁷².

А с начала 1918 г. он начинает активно сотрудничать в многочисленных советских культурных организациях. Объем и разносторонность профессиональной деятельности Шапошникова в первые послереволюционные годы поражают: он служит заведующим художественной частью Театра Московского Совета⁷³, а также заведующим Художественно-декоративной секцией ИЗО Наркомпроса⁷⁴, параллельно принимая участие и в заседаниях его Театрального отдела (ТЕО). В 1920 г. был откомандирован как специалист в области декоративно-прикладного искусства в Музейный отдел Наркомпроса, где разработал проект экспозиции Бытового музея 1840-х гг., директором и председателем ученого совета которого был назначен в том же году. Состоял членом исторического разряда Государственного исторического музея⁷⁵ и музейной секции Академии материальной культуры, где периодически выступал с сообщениями и докладами. Кроме того, в 1919–1921 гг. преподавал историю и теорию искусства в московском Пролеткульте. Одновременно со всеми перечисленными занятиями энергично работал как художник и дизайнер, оформляя театральные постановки⁷⁶, создавая выставочные конструкции, образцы для художественной промышленности, упаковки, плакаты, диаграммы и проч.

Осенью 1921 г. Шапошников избирается действительным членом недавно созданной Академии художественных наук⁷⁷, и с этого времени начинается новый, пожалуй, самый яркий в интеллектуальном и творческом отношении период его жизни.

Шапошников проработал в ГАХН все восемь лет ее существования — с 1921 по 1929 г.⁷⁸ За это время ему посчастливилось сотрудничать и общаться с такими яркими представителями отечественной интеллектуальной элиты первой половины ХХ века, как философ Г.Г.Шпет, художники и классики отечественного искусствоведения В.Я.Адарюков, A.B.Бакушинский, Б.Р.Виппер, А.Г.Габричевский, И.Б.Жолтовский, В.В.Кандинский, П.В.Кузнецов, И.И.Машков, Н.Г.Машковцев, Д.С.Недович, А.А.Сидоров, Б.Н.Терновец, Я.А.Тугенхольд, Н.Е.Успенский, Р.Р.Фальк и другие. Многие из них стали его друзьями⁷⁹.

Буквально с первого года работы в ГАХН Борис Валентинович занимал в ней целый ряд административных постов: был членом президиума и ученого совета Академии, членом президиума и ученым секретарем Философского отделения, выполнял обязанности заведующего административно-хозяйственной частью и ученого секретаря «Комиссии по изучению проблем философии искусства» Физико-психологического отделения⁸⁰. Входил в состав комиссии по изучению проблемы времени в искусстве. Принимал участие в таком важном начинании Академии, как подготовка словаря художественных терминов⁸¹. Кроме того, был ученым секретарем Редакционно-издательского комитета ГАХН, работая в котором, по собственным словам, только за 1926–1927 гг. «выпустил 26 книг», ведя «работу и по техническому редактированию изданий Академии»⁸².

В отчете о сделанном за 1926–1927 гг. Борис Валентинович упоминает «участие в научной работе Философского отделения, главным образом, комиссии по изучению философии искусства, а также других научных ячеек Академии». В числе своих научных трудов Шапошников называет книгу «Эстетика числа и циркуля» (1926)⁸³ и статью «Портрет и его оригинал» в сборнике ГАХН «Искусство портрета»⁸⁴, попутно отмечая, что «фактически редактировал этот сборник до момента получения первой корректуры»⁸⁵.

За время работы в ГАХН Борис Валентинович сделал целый ряд докладов разнообразной тематики. Среди них такие теоретически полноценные выступления, как «Абсолютное и относительное время в искусстве»⁸⁶ и «Бытовой музей как художественное произведение»⁸⁷.

Помимо всей перечисленной научно-организационной и издательской работы, Шапошников принимал активное участие в такой важной сфере деятельности ГАХН, как подготовка международных художественных выставок⁸⁸.

Организация художественных выставок была одной из важнейших статей популяризаторской работы Академии. Всего за период с 1923 по 1929 г. усилиями сотрудников ГАХН была организована 191 внутрисоюзная выставка⁸⁹. «Приобретенный Академией <…> опыт <…> организации выставок весьма пригодился, когда ее стали использовать в том, что в современной литературе получило наименование советской “культурной дипломатии” или “культурной внешней политики”»⁹⁰.

Первой зарубежной выставкой, устроенной ГАХН, стала XIV Международная выставка искусств (Биеннале) в Венеции, состоявшаяся в мае – октябре 1924 г.⁹¹ Б.В.Шапошников был назначен ее генеральным комиссаром и принимал непосредственное участие в отборе экспонатов и организации экспозиции советского павильона. В числе экспонировавшихся работ были произведения Б.Кустодиева, К.Петрова-Водкина, И.Грабаря, Ф.Малявина, Ю.Анненкова, П.Кончаловского, И.Машкова, А.Куприна, А.Лентулова, Н.Альтмана, К.Малевича, А.Родченко, В.Степановой, Д.Штеренберга и других классиков русского искусства первой половины ХХ века.

Выставка получила широкий положительный резонанс как в советской, так и в зарубежной печати.

В архиве Шапошникова сохранилась целая папка вырезок из итальянских газет с отзывами о выставке⁹². В одной из них — «Gazzetta di Venezia» — опубликовано интервью с главой советской делегации, президентом ГАХН П.С.Коганом, в преамбуле к которому упоминается и «доктор Борис Шапошников, директор московского Музея романтизма⁹³, элегантная и изящная фигура, светский человек, знавший Италию еще до войны и бывавший в Венеции несколько раз»⁹⁴.

Следующим крупным событием, к которому Шапошников имел непосредственное отношение, была знаменитая Международная выставка декоративно-прикладного искусства и художественной промышленности, открывшаяся в Париже в апреле 1925 г.⁹⁵ Назначенный ее генеральным секретарем, Борис Валентинович изначально входил в состав комиссии ГАХН по устройству павильона СССР, участвовал во всех организационных заседаниях, вел и подписывал их протоколы⁹⁶.

Кроме большой организационной работы на выставке, Шапошников получил от ГАХН деликатное поручение: встретиться в Париже с коллекционером С.И.Щукиным, чье собрание одним из первых было национализировано советской властью. Картины из собрания Щукина вошли в состав основанного в 1923 г. Государственного музея нового западного искусства (ГМНЗИ), и по просьбе его сотрудников, в первую очередь директора Б.Н.Терновца, Борис Валентинович несколько раз встречался со Щукиным, чтобы уточнить у него сведения о картинах из его собрания⁹⁷.

Последними крупными проектами, подготовкой которых занимался Шапошников, стали две итальянские выставки 1927 г. Борис Валентинович был генеральным секретарем отдела СССР сразу на обеих: декоративных искусств в Монце — Милане и на II-й международной выставке графики во Флоренции⁹⁸.

Огромную научно-редакционную работу в ГАХН он умудрялся совмещать с руководством Музеем 1840-х гг., являвшимся, по его собственным словам, «одним из самых посещаемых московских музеев»⁹⁹.

Музей дворянского быта 1840-х гг. (другие названия — «Бытовой музей сороковых годов», «Дом Хомякова») был открыт 7 ноября 1920 гг. в бывшей городской усадьбе философа и поэта А.С.Хомякова (1804–1860) на Собачьей площадке. Инициатором его создания был крупный музейный деятель, художник и искусствовед Н.Д.Бартрам (1873–1931)¹⁰⁰. В музее были воссозданы типовые дворянские интерьеры тех лет, для чего использованы предметы из имения Хомяковых в Тульской губернии — Богучарово, собраний Лобановых-Ростовских, Боде-Колычевых, музея Строгановского училища, дома Каткова, Петровского дворца, дворца Нескучного сада и др.¹⁰¹

В 1922 г. музей становится филиалом Государственного исторического музея. К 1924 г. коллекция музея насчитывала около 4000 предметов¹⁰².

Шапошникову принадлежала ключевая роль в его создании: «Я вспоминаю, как 30 лет тому назад я был назначен директором Музея Сороковых Годов, тогда еще существовавшего самостоятельно, а не как филиал исторического музея. И мне было предложено к Октябрьской годовщине открыть “сколько-нибудь” комнат, чтобы начать жизнь этого учреждения. Самому приходилось компоновать музей, самому же водить экскурсии и передвигать мебель, которая была непосильна уборщицам», — писал Борис Валентинович в письме к профессору Л.И.Пономареву¹⁰³.

Музей 1840-х гг. был самым любимым его детищем, коллекцию которого он непрерывно изучал, созидал и описывал: в период с 1924 по 1928 г. Борис Валентинович подготовил к публикации четыре издания путеводителя по музею¹⁰⁴. Вынужденный всякий раз изменять текст предисловия в соответствии со все более ужесточавшимися идеологическими требованиями, он оставлял незыблемым костяк описания: безупречно составленный путеводитель по 18 залам, включавшим в себя парадные и бытовые интерьеры, а также комнаты прислуги и хозяйственные помещения. Обстановка каждого их них была воспроизведена с максимальной исторической достоверностью, основанной на пристальном изучении мемуарной литературы и исторических источников.

В 1925 г. им же был подготовлен каталог устроенной в музее выставки иконографии бытовых интерьеров 1840-х гг.¹⁰⁵

В экспозиции Музея 1840-х гг. Шапошников реализовал свою идею «бытового музея как художественного произведения», впервые высказанную на заседании «Комиссии по изучению проблемы художественной формы» ГАХН в ноябре 1923 г.: «Экспонаты бытового музея вещедействуют, как лицедействуют актеры»¹⁰⁶ (см. цитату целиком в тексте очерка «Музей Сороковых Годов» выше; элементы этой теории были изложены им в предисловии к путеводителям по музею).

В 1929 г., когда Борис Валентинович был репрессирован в связи с разгоном ГАХН, Музей 1840-х гг. также был признан идеологически вредным учреждением и расформирован в октябре этого года, а его коллекция поступила в фонды ГИМ¹⁰⁷. Благодаря Борису Валентиновичу сохранились фотоснимки музейных залов, сделанные им самим и фотографами Б.Долининым и В.Живаго. Впоследствии эти фотографии были переданы Н.К.Шапошниковой в Пушкинский Дом в составе его архива и ныне находятся в собрании Литературного музея ИРЛИ.

В начале 1929 г., за полгода до разгона ГАХН, в советских газетах была развернута травля ее сотрудников. Главным обвинением против Шапошникова послужило то, что до революции он был кадровым офицером царской армии. В частности, в статье И.Бачелиса «“Бессмертные” от мертвых идей», опубликованной 20 февраля 1929 г. в «Комсомольской правде», упоминается «Б.В.Шапошников — бывший кадровый офицер, легко превратившийся в академика без всяких научных трудов»¹⁰⁸.

В конце октября 1929 г. Шапошников был уволен из ГАХН, а в начале ноября арестован ОГПУ, по ст. 58, п. 10 — «контрреволюционная деятельность»¹⁰⁹.

Незадолго до ареста Борис Валентинович, всю жизнь коллекционировавший произведения искусства, решает передать в ГАХН самую ценную часть своего собрания, включавшую произведения оригинальной графики таких известных европейских мастеров XIV–XIX вв., как Дж. Б. делла Ровере, Г.Боксбергер, А.Ватто, Б.Пинелли, А.Р.Менгс, А.Калам, А.Фейербах и многие другие¹¹⁰. Неизвестно, когда точно Борис Валентинович увлекся коллекционированием, возможно, это произошло еще во время его поездки по Европе в 1912–1914 гг. По мнению Г.С.Кислых, «в послереволюционные годы Борис Валентинович столкнулся с большим количеством произведений графики, выброшенной на рынок. Хорошо известно, что именно в этот период начали формироваться многие советские частные коллекции. В доме Шапошниковых <…> всегда присутствовали произведения искусства. Вполне возможно, что все вместе подтолкнуло Бориса Валентиновича к собирательству»¹¹¹.

В конце ноября 1929 г. Шапошников был сослан в Великий Устюг, где пробыл до весны 1932 г. В отличие от многих репрессированных ученых Борису Валентиновичу повезло: в ссылке ему было разрешено заниматься интеллектуальным трудом. Он изучает местные кустарные промыслы и в 1931 г. по договору с Всекопромсоюзом (пригодились опыт и связи, приобретенные во время организации выставки декоративно-прикладного искусства в Париже) публикует альбом «Художественные промыслы Севера»¹¹².

Одновременно он пытается осмыслить все то, что произошло с ним, и пишет воспоминания о замечательных людях и значительных событиях своей жизни¹¹³. И ужасно переживает за свою семью: «Случилось так, что наказана моя семья, а я, лишенный ее, являюсь причиной этого наказания. Мое вынужденное бездействие могло бы быть приятным, как предоставленность себе, дающая возможность отдохнуть и сосредоточиться после той жизни, какую я вел в Москве, когда моим свободным временем были часы, которые я урывал от служебных занятий в силу усталости, если бы это бездействие не ложилось таким тяжким бременем на мою семью, если бы каждый час этого бездействия не стоил бы здоровья Наташи, не отнимал то, что должно принадлежать Вадиму. К тому же, я совершенно не представляю, как они сейчас живут. До меня доходят только ласковые ободрения и денежные переводы. <…> Как не предположить, что это все, что они имеют?»¹¹⁴

В начале 1932 г. Борис Валентинович возвращается из ссылки в Москву и пытается найти работу. В автобиографии 1936 г. он подробно описывает свои мытарства: «В 1932 г. по заданию управления строительства Дворца Техники составил план экспозиции его. В том же году работал в Объединении “Коверкустэкспорт” в качестве заведующего художественной экспортной промышленностью. В 1933 г. работал в Институте Изобразительной Статистики (Изостат) по композиции диаграмм. В 1934–35 г. работал по договору во Всес<оюзной> Академии Архитектуры и Моск<овском> Архитектурном Институте по вопросам архитектуры интерьера (работы: “Современное оформление жилого помещения”, “Встроенная и комбинированная мебель”, “Интерьер промышленных сооружений”) и по подбору экспонатов для Музея Архитектуры. С сентября 1935 г. по апрель 1936 г. служил в Институте физических проблем Академии Наук, работал главным образом по внутреннему оборудованию Института. Ушел из Института, так как строительство его закончилось»¹¹⁵.

В мае 1936 г. ему было предложено место заведующего Литературным музеем Пушкинского Дома в Ленинграде. Предложение это он принял с огромным энтузиазмом, несмотря на разлуку с семьей, оставшейся в Москве.

Шапошников заведовал Литературным музеем до июля 1939 г., когда он принимает приглашение Толстовского музея в Москве занять должность заведующего экспозицией. За три года, проведенных в Ленинграде, он сделал колоссально много: как знаток интерьера первой половины XIX в. участвовал в обновлении убранства залов Литературного музея и создании новой экспозиции его филиала — музея-квартиры А.С.Пушкина на Мойке, руководил реставрационными работами при восстановлении пушкинской усадьбы в селе Михайловском, участвовал в подготовке юбилейной Пушкинской выставки в Ленинграде (1937), составил новый путеводитель по музею-квартире А.С.Пушкина (Л., 1940)¹¹⁶.

С ноября 1939 г. Шапошников — в Музее Л.Н.Толстого. По собственным словам: «За время работы в Музее Л.Н.Толстого руководил разработкой новой экспозиции Центрального музея в Москве и Литературного музея в Ясной Поляне»¹¹⁷.

Во время Великой Отечественной войны был участником народного ополчения, подготовил ряд выездных выставок для фронта, выступал в госпиталях с лекциями по русской литературе. Награжден орденом «Знак Почета», медалями «За оборону Москвы» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

В конце декабря 1946 г. переведен на должность старшего научного сотрудника Пушкинского музея Института мировой литературы¹¹⁸. В 1947 г., в связи с передачей пушкинской коллекции ИМЛИ в Пушкинский Дом, Борис Валентинович снова переезжает в Ленинград и принимает предложение занять должность заведующего экспозицией Литературного музея ИРЛИ. Он получает квартиру на третьем этаже здания Пушкинского Дома, где проведет последние годы своей жизни, напишет последние научные работы и закончит мемуары.

Сотрудница Пушкинского музея Г.И.Назарова, в то время работавшая в музее ИРЛИ, вспоминала: «Борис Валентинович часто приглашал нас к себе на чай, щедро угощал пирожными и конфетами. В его небольшой комнате (он жил тогда на третьем этаже здания ИРЛИ) висели портреты, пейзажи, исполненные им в молодые годы»¹¹⁹.

В 1950 г. Шапошников защищает кандидатскую диссертацию «Литературные музеи».

В 1953 г. он среди создателей экспозиции только что основанного Всесоюзного музея А.С.Пушкина на Мойке, 12, работал в нем по совместительству научным сотрудником и консультантом. Кроме того, в 1953–1956 гг. вновь исполняет обязанности заведующего Литературным музеем Пушкинского Дома, становится организатором целого ряда литературных выставок, автором и редактором таких фундаментальных изданий, как первые выпуски «Описаний рукописей и изобразительных материалов Пушкинского Дома», посвященных Н.В.Гоголю (1951), М.Ю.Лермонтову (1953) и Л.Н.Толстому (1954), а также сборника «50 лет Пушкинскому Дому» (1956), опубликованного уже после смерти ученого¹²⁰.

Б.В.Шапошников скончался 29 февраля 1956 г. в своей квартире в Пушкинском Доме; близкие и дорогие ему люди, ввиду неустроенности их семейного быта, были в тот момент далеко. Похоронен на Богословском кладбище Петербурга.

Представляется, что лучшую оценку значения деятельности Шапошникова дала его младшая коллега и ученица Г.И.Назарова: «Художник, искусствовед, пушкинист, знаток быта, создавший Музей 1840-х годов, Борис Валентинович был своего рода “синтетическим” музейщиком, и, несомненно, его имя останется в истории музейного дела»¹²¹.

Изучение творческого наследия Б.В.Шапошникова открывает неожиданные стороны этой многогранной личности, так надолго забытой и по праву заслужившей, чтобы это имя было вписано в историю русской культуры ХХ века.

* * *

Выражаю свою искреннюю признательность за помощь в подготовке публикации моим глубокоуважаемым коллегам Т.С.Царьковой (ИРЛИ РАН), М.Б.Шапошникову (ГЛМ, Музей Серебряного века), К.Ю.Лаппо-Данилевскому (ИРЛИ РАН), И.А.Вакар (ГТГ), Л.Р.Пчелкиной (ГТГ), Н.С.Плотникову (Рурский университет Бохума), Г.С.Кислых (ГМИИ им. А.С.Пушкина), М.Б.Плюхановой (Университет Перуджи), Е.А.Бобринской (ГИИ), О.Б.Дубовой (НИИ РАХ), Н.Г.Охотину (ИРЛИ РАН), Н.Ю.Семеновой (Ассоциация искусствоведов), А.Б.Шишкину (Исследовательский центр Вячеслава Иванова в Риме).

Отдельная благодарность за помощь в подборе и копировании иллюстраций хранителю фонда видовой графики и фотографии Литературного музея ИРЛИ Петру Васильевичу Бекедину, хранителю фонда портретной фотографии Литературного музея ИРЛИ Валентине Сергеевне Логиновой и заведующей учетом Рукописного отдела ИРЛИ Людмиле Дмитриевне Зародовой.

ПРИМЕЧАНИЯ

46 См. о нем: Н.Б. [Шапошникова Н.В.] Москва и москвичи вокруг Булгакова С. 101-104, 109, 119; Сарабьянов А.Д., Гурьянова Н.А. Неизвестный русский авангард в музеях и частных коллекциях. М., 1992. С. 229-230; Назарова Г.И. Воспоминания о Музее-квартире и Всероссийском музее А.С.Пушкина (1949–1964) // Пушкинский Музеум: Альманах. СПб., 2000. С. 58-59, 61-62; Шапошников Борис Валентинович // Пушкинский Дом: Материалы к истории, 1905–2005. СПб., 2005. С. 544-545; Крусанов А.В. Русский авангард. 1907–1932. Исторический обзор: В 3 т. М., 2006. Т. 2. Кн. 1. С. 79, 247, 249, 323; Т. 2. Кн. 2. С. 224; Сазонова И. Преемственность как судьба // Встреча. 2008. № 2-3. С. 13-15; Александр Георгиевич Габричевский: Биография и культура: документы, письма, воспоминания / Сост. О.С.Северцева. М., 2011. С. 107, 130, 134, 177, 321, 461, 463, 620-621, 642-643; Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 215-265; Шапошников М.Б., Сарабьянов А.Д. Шапошников Борис Валентинович // Энциклопедия русского авангарда. Биографии. М., 2013. Т. 2. С. 595-596.

47 РО ИРЛИ. Ф. 633. Личный фонд Б.В.Шапошникова в настоящее время находится в стадии научной обработки, поэтому в материале не даются ссылки на конкретные документы.

48 Николай Сергеевич Зверев (1832–1893) — русский пианист, педагог. В 1870–1893 гг. преподавал в младших фортепианных классах Московской консерватории. Среди учеников Зверева — С.В.Рахманинов, А.Н.Скрябин и многие другие выдающиеся русские пианисты.

49 См.: Розенталь Е.И. Московский литературно-художественный кружок. Исторический очерк. 1898–1918 гг. М., 2008. С. 144.

50 Шапошников Б.В. Мой музей. РО ИРЛИ. Ф. 633.

51 Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 226.

52 «У Щукина был друг — Валентин Шапошников, купец-миллионер, московский Голова; по субботам семья Шапошниковых приходила к Щукиным на “чай” — и Щукин показывал свои новые приобретения. <…> Сын Шапошникова, Борис Валентинович, мечтавший стать художником и бравший уроки, был потрясен великолепием коллекции и добился разрешения привести своих друзей, молодых художников, чтобы показать им картины. С.И.Щукин разрешение дал — и Борис Шапошников приводил смотреть картины по субботам своих друзей <…> Для молодых художников это было огромным стимулом — открывалась <…> эра нового видения. Это событие ускорило превращение этих молодых художников в лидеров русского авангарда, ускорило нарастание мощной волны русского модернизма» (Калаушин Б.М. Бурлюк: цвет и рифма. СПб., 1995. Т. 2. Кн. 1. С. 38).

53 Подробнее о МАИ: Хорхордина Т.И. Московский археологический институт (МАИ). — URL: http://rodnaya-istoriya.ru/index.php/istoriya-miuss/istoriya-miuss/moskovskiie-arxeologicheskiie-institut-mai.html#3.

54 См. о нем: Илюхина Е., Шуманова И. Коллекционеры общества «Свободная эстетика» // Наше наследие. 2009. № 89-90. С. 44-55.

55 Многие современники Шапошникова отмечали тот факт, что в молодости он был очень хорош собой. О.С.Северцева в своей книге о А.Г.Габричевском рассказывает, что в 1920-е гг. по Москве ходили слухи о том, что Шапошников получил за границей приз за красоту. Она же приводит воспоминания о нем художницы В.Пестель: «Необыкновенно красивый брюнет в элегантной шубе с бобровым воротником. Его голова сияет блеском черноты и прекрасно сделанным пробором, сидит, опираясь на трость. Говорит медленно, тихо и авторитетно. Голос низкий, курит красивую трубку». См.: Александр Георгиевич Габричевский: Биография и культура: документы, письма, воспоминания. С. 643.

56 Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 235.

57 Там же. С. 228-230.

58 Римский адрес Шапошникова указан в открытках его друга — художника Анатолия Арапова, посланных ему из Москвы. См. об этом: Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 240-241.

59 Михаил Николаевич Семенов (1873–1952) — писатель, переводчик, музыкальный критик, сотрудник книгоиздательства «Скорпион», впоследствии — коммерческий секретарь «Русских балетов» С.П.Дягилева. С 1914 г. жил в Италии. Подробнее о нем: Кейдан В.И. Года, увенчанные хмелем // Семенов М.Н. Вакх и сирены. М., 2008. С. 5-18; Богомолов Н.А. Биография в нескольких измерениях // Там же. С. 19-36.

60 Джакомо Балла (1871–1958) — живописец и график, один из основоположников итальянского футуризма. Арденго Соффичи (1879–1964) — художник и художественный критик, один из основателей и идеологов футуризма. Фортунато Деперо (1892–1960) — художник-футурист, дизайнер, скульптор и поэт. Джованни Папини (1881–1956) — поэт, прозаик, критик, философ. Лучано Фольгоре (наст. имя — Омеро Векки, 1888–1966) — поэт-футурист и драматург. Джино Северини (1883–1966) — график и скульптор.

61 Впервые опубл.: Маски. 1912–1913. № 7-8. С. 29-33. Следом за ст. Шапошникова опубл.: Маринетти Ф.Т. Наслаждение быть освистанным // Там же. С. 34-38; Руссоло Л. Искусство шумов // Там же. С. 39-46; Прателла Б. Манифест музыкантов-футуристов // Там же. С. 47-48. Луиджи Руссоло (1885–1947) — художник, композитор и поэт футуристического направления. Франческо Балилла Прателла (1880–1955) — композитор и музыковед.

62 РО ИРЛИ. Ф. 633. Датирована 1 сентября 1913 г. По-видимому, так и осталась неопубликованной. Часть положений впоследствии вошла в книгу «Эстетика числа и циркуля».

63 Надежда Евсеевна Добычина (Фишман; 1884–1950) — основательница и руководитель Художественного бюро (1911–1918), располагавшегося в доме Адамини (Марсово поле, д. 7). В архиве Шапошникова сохранился каталог выставки «Бюро Н.Е.Добычиной» 1913 г., где он указан в числе экспонентов. См.: Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 237.

64 Наталья Казимировна Шапошникова (урожд. Бравич; 1894–1979) получила образование в Театре-студии им. В.Ф.Коммиссаржевской. Работала в театре им. В.Ф.Коммиссаржевской и в Московском детском театре. В начале 1920-х гг. по настоянию мужа оставила сцену.

В 1930 г., после ареста Бориса Валентиновича, закончила Государственные промышленно-экономические курсы, получив профессию «иностранная машинистка первого разряда» (т.е. печатающая на иностранных языках), в том же году устроилась работать машинисткой в ТАСС, где проработала до 1970 г.

65 Казимир Викентьевич Бравич (наст. фамилия — Баранович; 1861–1912) — русский актер.

66 Вадим Борисович Шапошников (1916–1982) — журналист, фотокорреспондент, кинооператор (окончил курсы операторов при ВГИКе).

67 «Портрет Дориана Грея» — первый кинематографический опыт В.Э.Мейерхольда, сам он исполнил в нем одну из главных ролей — лорда Генри Уолтона. Роль Д.Грея сыграла актриса Варвара Янова. Фильм вышел на экраны 1 декабря 1915 г. и стал крупным художественным достижением русского дореволюционного кинематографа. См.: Вишневский В. Художественные фильмы дореволюционной России (1907–1917). М., 1945. С. 74; Гинзбург С. Кинематография дореволюционной России. М., 1963. С. 304.

68 Подробнее об этом: Шапошников Б.В. Мое поэтическое крещение / Публ. Е.В.Кочневой // Ежегодник РО ИРЛИ на 2012 год. С. 252-254.

69 165-я дивизия относилась к так называемым «дивизиям 4-й очереди», сформированным из неопытных юнкеров, которые закончили ускоренный курс военных училищ, и образованным по приказу Генерального штаба зимой 1916–1917 г.; принимала участие в Галицийской кампании 1914–1917 гг. См.: Керсновский А.А. История русской армии. М., 2006. Ч. 4. С. 205-212.

70 О военной службе Шапошникова см.: Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 244-245.

71 Там же. С. 245.

72 Кафе «Питтореск» было задумано в 1916–1917 гг. московским предпринимателем Н.Д.Филипповым, владельцем знаменитой сети булочных, поэтом-любителем, покровительствовавшим поэтам и художникам — футуристам. Открыто 30 января 1918 г. под названием «Красный петух». Находилось на Кузнецком мосту в помещении бывшего пассажа, принадлежавшего французскому предпринимателю Ф.Ф.Сан-Галли (современный адрес: Кузнецкий мост, д. 5, Московский Дом художника). Интерьер кафе был очень необычен, оформлен в стиле авангардного искусства. Кроме Якулова и Шапошникова над оформлением кафе работали и другие художники. См. об этом: Шапошников Б.В. Кафе «Питтореск» / Публ. Е.В.Кочневой // Ежегодник РО ИРЛИ на 2012 год. С. 257-258; Георгий Якулов — мастер разноцветных солнц / Государственная Третьяковская галерея. М., 2015. С. 307-309; Вакар И. Мастер разноцветных солнц // Наше наследие. 2016. № 117. С. 150.

73 Театр Моссовета (бывший Оперный театр Зимина). Располагался в здании бывшей усадьбы Щербатовых-Шаховских на углу улиц Кузнецкий мост и Б.Дмитровка. В 1917 г. был национализирован и получил название — Театр Московского Совета рабочих депутатов, с 1919 г. — Малая государственная опера, с 1921 г. — Театр музыкальной драмы, в 1924 г. преобразован в филиал Большого театра.

74 Отдел изобразительных искусств Наркомпроса (ИЗО) был утвержден постановлением Государственной комиссии по просвещению 22 мая 1918 г. Ранее, 29 января 1918 г., постановлением Наркомпроса заведующим ИЗО был утвержден художник Д.П.Штеренберг (1881–1948).

75 Второй — исторический — разряд ГИМ был основан в 1921 г. Занимался научно-экспозиционной работой по периоду с IX по XIX в. и устройством филиалов ГИМ, первым из которых стал Музей дворянского быта 1840-х гг. Расформирован 15 октября 1929 г.

76 На рубеже 1910–1920-х гг. Шапошников участвует в оформлении нескольких экспериментальных театральных постановок. Так, в 1918 г. он — один из создателей декораций к спектаклю «Зори» Э.Верхарна в постановке Ф.Ф.Коммиссаржевского, а затем совместно с Якуловым оформляет спектакль «Обмен» по пьесе французского драматурга П.Клоделя, поставленного А.Я.Таировым на сцене Камерного театра. Подробнее о театральной деятельности Шапошникова: Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 247.

77 ГАХН (1921–1930) была организована в Москве 7 октября 1921 г. по инициативе А.В.Луначарского; состояла в ведении Художественного отдела Главнауки Наркомпроса РСФСР. Первоначально имела название Российская Академия художественных наук (РАХН; с 1925 г. — ГАХН). Президентом академии был П.С.Коган, вице-президентом — Г.Г.Шпет (с 1924 г.). Цель организации заключалась во «всестороннем научном исследовании вопросов искусства и художественной культуры», в частности, в изучении проблемы синтеза искусств. Располагалась в здании бывшей частной Поливановской гимназии в особняке П.Я.Охотникова на Пречистенке (современный адрес: ул. Пречистенка, д. 32). В 1930 г. была преобразована в Государственную Академию искусствознания.

78 См.: Автобиографические сведения о Б.В.Шапошникове. Декабрь 1929. Автограф. РО ИРЛИ. Ф. 633; Автобиография Шапошникова, Бор<иса> Вал<ентиновича> 30 мая 1936 г. Автограф. Там же.

79 См.: Северцева О.С. Мои воспоминания о Габричевском // Александр Георгиевич Габричевский: Биография и культура: документы, письма, воспоминания. С. 642.

80 См.: Кондратьев А.И. Российская Академия Художественных Наук. М., 1923. С. 416.

81 Издание не было осуществлено в связи с разгромом ГАХН. Отдельные статьи «Словаря» были опубликованы в 2005 г. И.М.Чубаровым. См.: ГАХН. Словарь художественных терминов. 1923–1929. M., 2005.

82 Отчет о работе действительного члена ГАХН Б.В.Шапошникова за 1926–1927 гг. РО ИРЛИ. Ф. 633.

83 Фактически является переложением трактата итальянского художника-футуриста, друга молодости Шапошникова Дж. Северини «От кубизма к классицизму: Эстетика циркуля и числа» (1921).

84 См.: Шапошников Б.В. Эстетика числа и циркуля. Неоклассицизм в современной живописи. М., 1926; Он же. Портрет и его оригинал // Искусство портрета: Сб. ст. / Под ред. А.Г.Габричевского. М., 1928. С. 79-86.

85 Отчет о работе действительного члена ГАХН Б.В.Шапошникова за 1926–1927 гг. РО ИРЛИ. Ф. 633.

86 Прочитан на заседании «Комиссии по изучению проблемы времени» Философского отделения ГАХН 28 ноября 1922 г. См.: Шапошников Б.В. Отчет о работе Философского отделения ГАХН за 1921–1924 гг. 1925. РО ИРЛИ. Ф. 633.

87 Прочитан на заседании «Комиссии по изучению проблемы художественной формы» 5 ноября 1923 г. См.: Там же. РО ИРЛИ. Ф. 633.

88 Подробнее о выставочной деятельности ГАХН: Выставочные ансамбли СССР. 1920–1930-е годы: Материалы и документы / Под ред. В.П.Толстого. М., 2006; Якименко Ю.Н. Роль Академии художественных наук в формировании новой картины мира [Электронная публикация] // Язык вещей. Философия и гуманитарные науки в русско-немецких научных связях 1920-х годов. С. 3. — URL: http://dbs.rub.de/gachn/files/Yakimenko.pdf [16.11.2015; 23:11].

89 См. об этом: Якименко Ю.Н. Роль Академии художественных наук в формировании новой картины мира. С. 8-9; Голубев А.В. Советская культурная дипломатия 1920-х–1930-х гг. // Россия и мировая цивилизация. М., 2000. С. 339-340.

90 Якименко Ю.Н. Роль Академии художественных наук в формировании новой картины мира. С. 9.

91 Там же. С. 10.

92 РО ИРЛИ. Ф. 633.

93 Бытовой музей 1840-х гг. Именно под таким названием — Музей Романтизма — он был обозначен на иностранных визитных карточках Б.В.Шапошникова.

94 La Mostra della Russia alla XIV Biennale (Intervista col presidente della Delegazione) = Русская выставка на XIV Биеннале: интервью с президентом делегации // Gazzetta di Venezia. Р. IV (сверху рукой Б.В.Шапошникова по-итальянски дата издания: «Martedi 3 Guigno 1924 Anno (вторник 3 июня 1924 года. — Е.К.)»). РО ИРЛИ. Ф. 633.

95 Подробнее о парижской выставке: Выставочные ансамбли СССР. 1920–1930-е годы: Материалы и документы. С. 36-56; Коган П.С. О Париже и парижской выставке // Искусство трудящимся. № 14. 3–8 марта 1925 г. С. 5-6; Якименко Ю.Н. Роль Академии художественных наук в формировании новой картины мира. С. 11-28.

96 Выставочные ансамбли СССР. 1920–1930-е годы: Материалы и документы. С. 39, 49-56.

97 Как вспоминал сам Шапошников, Сергей Иванович соглашался на это с большой неохотой, не желая, однако, отказывать сыну своего близкого друга. См. об этом: Калаушин Б.М. Бурлюк: цвет и рифма. СПб., 1995. Т. 2. Кн. 1. С. 782.

98 В архиве Шапошникова хранится его удостоверение «генерального секретаря Отдела СССР» на выставке в Монце — Милане. РО ИРЛИ. Ф. 633.

99 См.: Шапошников Б.В. Музей Сороковых годов. РО ИРЛИ. Ф. 633.

100 Углева Н.В. История создания и судьба Бытового музея 1840-х гг. // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. 2013. № 7 (108). С. 217-225. При всем уважении к автору данного исследования, весьма удивляет тот факт, что в статье ни разу не упоминается имя Б.В.Шапошникова и его вклад в развитие музея.

101 Шапошников Б.В. Бытовой музей сороковых годов. М., 1924. С. 9.

102 Там же. С. 8.

103 РО ИРЛИ. Ф. 633. Письмо датируется 25 апреля 1950 г.

Леонид Ипполитович Пономарев (1885–1962) — литературовед, специалист по истории древнерусской литературы и литературы XVIII в., музеевед и архивист, педагог. С 1924 г. — помощник директора ГИМ по научной части, в 1925–1926 и 1936–1937 гг. — директор ГИМ. В 1940–1961 гг. директор музея А.М.Горького в Москве. Был оппонентом на защите кандидатской диссертации Б.В.Шапошникова.

104 См. примеч. 39.

105 Шапошников Б.В. Дом сороковых годов. Указатель выставки иконографии интерьеров. М., 1925.

106 Шапошников Б.В. Бытовой музей как художественное произведение. Автограф. 1920-е гг. РО ИРЛИ. Ф. 633.

107 См. об этом: Закс А.Б. Из истории Государственного Исторического музея (1917–1941 гг.) // Очерки истории музейного дела в России / Труды НИИМ. М., 1960. Вып. 2. С. 339.

108 Цит. по: Александр Георгиевич Габричевский: Биография и культура: документы, письма, воспоминания. С. 130.

109 В своей автобиографии, написанной перед поступлением на работу в Пушкинский Дом, Шапошников указывает: «В ноябре 1929 г. был арестован по статье 58, пункт 10 и административно выслан из Москвы на три года, но по пересмотру дела возвращен» (Автобиография Шапошникова, Бор<иса> Вал<ентиновича>. 30 мая 1936 г. РО ИРЛИ. Ф. 633). См. об этом также: Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 245, 249.

110 Как отмечает Г.С.Кислых: «В июне 1932 г. в Государственный музей изобразительных искусств из <…> Государственной Академии искусствознания (сокращенно — ГАИС, новое название ГАХН после репрессий. — Е.К.) было передано 76 рисунков западноевропейских художников, обозначенных в музейных документах, как бывшее собрание Б.В.Шапошникова. <…> В 1969 г., получив в дар от А.А.Сидорова (известного искусствоведа и коллеги Шапошникова по ГАХН. — Е.К.) большое собрание западноевропейских рисунков, музейные сотрудники обнаружили на оборотных сторонах некоторых из них надписи: “от Б.В.Шапошникова”. <…> Тогда уже стало очевидным, что Шапошников обладал собранием рисунков старых мастеров, которое было хорошо известно среди коллекционеров Москвы. <…> Позднее, после смерти Б.В.Шапошникова, выяснилось, что он собирал не только рисунки. В 1957 г. ГМИИ имени А.С.Пушкина приобрел у Н.К.Шапошниковой <…> 62 античные монеты и печати. К сожалению, при научной обработке <…> было выявлено, что многие из них относятся к поздним копиям» (Кочнева Е.В., Кислых Г.С. Борис Валентинович Шапошников // Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина. Коллекции и коллекционеры. Сб. науч. тр. В печати).

111 Кочнева Е.В., Кислых Г.С. Борис Валентинович Шапошников. В печати.

112 См.: Черновик заявления Б.В.Шапошникова «Группкому писателей Москвы». <1940>. РО ИРЛИ. Ф. 633.

113 См. об этом: Кочнева Е.В. Б.В.Шапошников: материалы к биографии. С. 249-265; и настоящую публикацию.

114 РО ИРЛИ. Ф. 633. Как следует из письма Н.К.Шпет, супруги известного философа и друга семьи Шапошниковых, Н.К.Шапошникова навещала мужа в ссылке весной 1930 г. (Там же).

115 Там же.

116 См.: Пушкинский Дом: Материалы к истории, 1905–2005. СПб., 2005. С. 544.

117 Автобиография Бориса Валентиновича Шапошникова. 1950-е. РО ИРЛИ. Ф. 633.

118 Там же. Пушкинским музеем ИМЛИ назывались материалы Всесоюзной пушкинской выставки 1937 г., переданные туда после ее закрытия из Исторического музея. Первоначально предполагалось на их основе создать Государственный музей А.С.Пушкина в Москве, однако впоследствии, в 1948–1950 гг., они были переданы в Пушкинский Дом. В настоящее время большая часть их находится в собрании Всероссийского музея А.С.Пушкина.

119 Назарова Г.И. Воспоминания о музее-квартире и Всероссийском музее А.С.Пушкина (1949–1964) // Пушкинский Музеум. СПб., 2000. Вып. 2. С. 59.

120 Пушкинский Дом: Материалы к истории, 1905–2005. С. 544.

121 Назарова Г.И. Воспоминания о музее-квартире и Всероссийском музее А.С.Пушкина (1949–1964). С. 58.