Из заметки «Возвращение г. Ламартина на Парнасс»

 

Сложив с себя тяжкие обязанности оратора, министра иностранных дел и даже мечту о президентстве, он отказался от политики и из Hôtel-de-Ville переселился в свой Hôtel-des-Muses. Но покуда не настроились ни душа, ни лира для од, гимнов и вечерних размышлений, для эпопеи в величину древней Махабгараты и эпизодов в 80.000 стихов, он теперь рассказывает мелодраматически свое былое, свое младенчество, юность и мужество под заглавием: «Confidences, Raphaёl — pages de la vingtième année». Он счел необходимым <…> при жизни своей издать в свет свою исповедь, свои задушевные тайны, повести любви своей, портрет и письма своей возлюбленной. Эта откровенность выше откровенности Ж.-Ж. Руссо.

 

(Москвитянин. 1849. Кн. 2. № 2. С. 82 (3-я пагинация))