Б.А.Садовской

Письмо Андрею Белому

 

Приводим текст письма, написанного карандашными каракульками, напоминающими скорее почерк дряхлого старика, нежели 37-летнего человека:

 

Простите, глубокоуважаемый Борис Николаевич, что по болезни пишу Вам карандашом и беспокою Вас по личному своему делу.

Вот уже более 5 лет терзает меня tabes dorsalis. Усиление этой болезни совпало с кровавыми и разрушительными ужасами последнего двухлетия и в общем превратило жизнь мою в кошмарную пытку. Теперь я уже свыкся с ней; болезнь удалось остановить, и явились даже признаки улучшения. Но за это время пережил я огромный духовный кризис.

Очутившись глаз на глаз со своею внутреннею пустотой и вырванный из условий прежней внешней жизни, я стал искать спасения у мудрецов. Кант помог мне мало, а Шопенгауэр сделал то, что меня дважды вынимали из петли. Жажда смерти особенно мучила меня последнее время, и только в силу случайности я остался жив.

Пытался я прибегнуть к религии, но православие после 27 февраля 1917 г. мне стало чуждо, а припасть к ногам Христа прямо от себя я не могу и не смею.

Совсем недавно прочел я Вашу книгу «Ответ Метнеру»1 и теперь стою… где? перед чем? Боюсь дышать, ибо предчувствую… что? Не знаю, а только взываю: «верую, помоги моему неверию!»

Я Штейнера достал, но читать боюсь. Я прошу Вас, дорогой Борис Николаевич, помочь мне: указать, как мне читать и в каком порядке и что именно. И Ваше слово хочу услышать обо мне. Мой страшный опыт дает мне на это право. Есмь ли я умершее для жизни зерно, или погибшая душа, заживо обреченная геенне? Катарсис ли все это, или только смерть?

Врачи определили у меня круговое помешательство (циклотимию).

Прострите ко мне братскую руку помощи, не дайте погибнуть. Совет Ваш приму за указание свыше.

Ваш сердцем Борис Садовской.

15 дек. 1918 г., Нижний Новгород, Тихоновская, 27

 

(РГАЛИ. Ф. 53. Оп. 1. Д. 262).

 

Любопытно, что позднее, в 1930-е гг., Садовской приписывал циклотимию уже Белому: «Несомненно, Белый страдал циклотимией. Разговаривать с ним тяжело. Он слушает только себя, причем избегает смотреть в глаза собеседнику, не отвечает, часто забывается. О чем и зачем говорить с человеком, над которым только что прошел курьерский поезд, которого сняли с эшафота за секунду до казни? Еще можно сравнить Белого с астрономом, открывающим новую планету. Пусть за стеной у него умирает сын, пусть жена изменяет ему тут же на глазах: он не отойдет от телескопа. Талант Белого колеблется на грани гениальности. Без пяти минут гений» (Садовской Б. «Весы». Воспоминания сотрудника / Публ. Р.Л.Щербакова // Минувшее : Исторический альманах. Вып. 13. М.: Спб., 1993. С. 25).

 

1 См.: Белый А. Рудольф Штейнер и Гёте в мировоззрении современности. Ответ Эмилию Метнеру на его первый том «Размышлений о Гёте». М., 1917. Э.К.Метнер — редактор журнала «Труды и дни» (органа издательства «Мусагет»), критически относился к антропософским увлечениям Белого, и между ними шла печатная полемика).