А.А.Фет

Письмо М.П.Боткиной

<16/28 июля 1857 г.>

Читай про себя.

Добрый, бесценный друг! Точно сердце мое предчувствовало что-то определенное — вследствие чего я не отправлял этих листков два дня. Сегодня я был у Саблера (врач-психиатр, в клинике которого лечилась в это время сестра Фета Надежда. — Примеч. Г.Аслановой) и после долгого разговору с ним решился оставить сестру у него в Москве до зимы. Об этом и брат просит меня в письме, итак, решаюсь не везти ее за границу. Но в ту же минуту родился у меня другой вопрос, ехать ли мне самому. Дней через 10 мой отпуск должен выйти. С одной стороны, у меня на первый приезд твой было 1000 р., которые и теперь проезжу; но с другой, моя тоска переходит в настоящую болезнь, которой я серьезно начинаю бояться. Сегодня даже чувствую ревматическую боль в руках, чего со мной от роду не было. Надеюсь, что завтра она пройдет, но я теперь всего боюсь. Один-одинешенек, я решился поехать к умному человеку, который меня любит, Погодину (В пансионе профессора Московского университета М.П.Погодина Фет провел год (1838–1839), впоследствии сохранил с ним дружеские отношения. — Примеч. Г.Аслановой), — я только что от него, — и высказал ему мое положение. Он советует мне послушаться сердца и ехать. Я так и сделаю. Теперь меня ничто не удержит. Если и заболею, приеду умирать к тебе или, по крайней мере, вблизи от тебя. Помнишь минуты нашего объяснения, словесного. Мы были так смущены, что в подробности входить было некогда, но у меня иногда набегает на душу признание, которое я не успел сделать на словах, а на бумаге не хотел и берег для личного свидания. Но сегодня подумал, не поздно ли это будет? Я бы не церемонился с ним, если бы дело тут шло обо мне лично, не касаясь моей матери, память которой для меня священна. Если бы я не верил в тебя, как в Бога, ни за что бы я не решился написать этого на бумаге, которую по прочтении сожги. Мать моя была замужем за отцом моим дармштадским ученым и адвокатом Фетом и родила дочь Каролину — теперешнюю Матвееву в Киеве, и была беременна мной. — В это время приехал и жил в Дармштадте вотчим мой Шеншин, который увез мать мою от Фета, и когда Шеншин приехал в деревню, то через несколько месяцев мать родила меня. Через полгода или год затем Фет умер, и Шеншин женился на матери (И.Фёт <…> умер в 1826 году. А.Н.Шеншин и Шарлота Фет обвенчались в 1822 году, после получения из Германии документов о разводе. В памяти Фета эти события слились, или он просто не знал дату смерти первого мужа матери. — Примеч. Г.Аслановой). Вот история моего рождения. Дальнейшее ты знаешь: я поступил в университет, на службу, теперь поручик Гвардии в отставке, штаб-офицер. Я ни перед кем не говорю об этом по чувству тебе понятному, но перед тобой скрываться не хочу и не могу. Поступай, как хочешь. Думай, умоляю тебя, только о том, как тебе жить и быть, обо мне толковать нечего. Теперь ты еще свободна, письма тебе я возвращу все, и никогда никто в мире ничего от меня не узнает. А отказ будет с твоей стороны и предлог, какой хочешь, — только не поминай моей бедной матери. Не смею говорить тебе о любви. Может быть, все мечты мои разлетятся, как сон. Но, несмотря на это, я все-таки еду к тебе и дам знать о моем приезде. Я, может быть, поеду через Гавр, а может быть, через Германию. Если ты выйдешь встречать меня, значит, ты меня любишь, а если нет…

На глазах моих слезы. Но когда-нибудь на досуге, если Бог благословит меня счастьем назвать тебя своей женой, расскажу тебе все, что я выстрадал в жизни, тогда ты поймешь, как мало верю я в возможность счастья и как робко я к нему подступаю. Что я выстрадал в последнее время нашей разлуки, трудно передать словами. Пусть будет что будет, я уже не могу страдать более.

Ты не ребенок, и сама знаешь, как тебе поступать, а я вполне покоряюсь твоей воле. Если ты, почему бы то ни было, мне и откажешь, то единственная моя просьба к тебе будет позволить поцеловать твою руку. Ни слова, ни звука, даю тебе честное слово.

Да сохранит тебя Бог везде и всегда, доброе, прекрасное созданье. Не могу продолжать письма — мне стыдно и больно — и я плачу, потому что люблю тебя всеми силами бедной моей души. Сожги письмо и решай судьбу мою. Еще вчера я называл тебя моей Мари, моим другом Машей, а сегодня уже не смею давать тебе этих нежных имен, может быть, ты этого не хочешь? Боже, когда это Государь приедет и подпишет мой отпуск, через день по получении я уже поскачу во Францию. Встретишь ты меня или нет? Вот вопрос. Сердце говорит, что ты меня встретишь, если же и сердце обманывает, то нечего делать. Теперь все равно.

Искренно и нежно тебя любящий А. Фет

(НИОР РГБ. Ф. 315. Оп. 2. Кар. 2. Д. 22. На обороте конверта помета рукою Фета «Получено 6 августа». И пониже карандашом рукою Марии Петровны: «Положить со мною во гроб». Мария Петровна скончалась скоропостижно, и эта воля ее не была выполнена. — Примеч. Г.Аслановой.)

(См.: Асланова Г. Д. «Навстречу сердцем к вам лечу»: История женитьбы Фета по архивным документам // Новый мир. 1997. № 5. С. 195–210.)