М а р т

1 (птн.) 

Степлело немного и нет солнца. Я был крайне неуверен, выдадут ли мне в ЗИФе, но все обошлось. У Льва Льв<овича> рожденье Мурзилки ⁶⁹. Он один дома, сидит у себя в каморке, боясь, что придет Гвоздев. Маленький столик, маленький завтрак, вино. М<ожет> б<ыть>, он ждал чего-нибудь? Как всё прошло. Было немного неловко и гонорно. В ЗИФе Франковский и Гжевский ⁷⁰, как влюбленные. Встретил их же уже у трама. Потом они пошли в пивную и опять ехали по Сим<еонову> мосту. Франковский как-то загадочно забрал другого и куда-то пер, как слепой. Даже не без прелести. Я вообще очень с ним примирился. Дома раздал, все довольны, побежали кто куда. Юр. очень запоздал. Без него пришли О.Н., ученица и Иванов с бутылочкой. Разговор о Валеске и Терезе Левинсон ⁷¹. Иванов грохотал и ухаживал за Нат<альей> Ив<ановной>. Когда Юр. вернулся, все было оживлено. И Егунов пришел не поздно. Сначала пил чай и молчал. Потом все ушли. Читал ему разные разности. Потрясен был «Мессой» ⁷². Поцеловал даже руку. Не похоже это на него. Потом Юр. пришел. Ему нездоровится, но хорошо ужинали. Андр<ей> Ник<олаевич> чуть-чуть любит все-таки постонать. Тихонько живет и ходит по музыке. Он милый, талантливый и серьезный человек, с большою прелестью.

78

2 (сбт.)

Совсем тепло. Брился. Сторицын взял у меня денег на чай и сбежал с ними. Все ничего. Но на меня нападает какая-то дикая тоска и беспокойство. Я очень заброшен. И квартира меня беспокоит, и политика, и самоблокада, ожидание критич<еской> брани ⁷³, исчезновение Кузнецова, тихое выпирание из «Красной». Чай пили рано. Пипкин слился с Черномордиками и звонит от них по телефону. Тоже меня пугает, как еврейская ассоциация. В сущности, если посулить им самый невероятный гешефт (а в этом отношении они всему поверят), их надуть очень легко. Кжиж<ановский> пришел поздно. Почти сейчас же пришел и Ю.И. с О.Н., и вскоре начали ужинать. Л<ев> Льв<ович> звал завтра. Не хочется идти мне до смерти. Что же там будет: кариатидоподобные дамы, в лучшем случае – Циммерман и Каченовс<кий>, Ан<на> Дм<итриевна>, теперь какая-то чужая. Долгое сиденье. Нет, нет. Не знаю, что бы меня вывело из апатии.

3 (воскр.)

Никуда не выходил. К нам пришли О.Н., Симка и потом загадочно Кубланов. Звать к себе. Пошли к Голлербаху раньше и не дождались Нат<альи> Ив<ановны> (я думал, она придет одна, а была она с Клевером и с Великановым). Хорошая комната, снимки с Головина, трубка, книжки, экслибрисы. Мне ужасно не хотелось идти к Раковым, будто куда-то в пропасть. Они постарались сделать все приятнее: никаких кариатид, даже Каминских. Кариатиду до некоторой степени заменяла О.Н., которую я с Ел<изаветой> Дм<итриевной> даже застал в передней в более чем нежной позе, якобы изучающих фокстрот. Сидел я с Ан<ной> Дм<итриевной>. Сережа вообще склонен к немецким непритязательным развлечениям, вроде фокусов и возни с собакой; стилизуется теперь еще под дурака, вроде Гаука, думая, вероятно, что похож на Кнаппертсбуша. Унылого Корнилия водят, как дога. Истонченный Циммерм<ан>, столоначальником Каченовский, нелепое бебе – Мойсельман и Перелешин. Гадали мне неважно.

4 (понед.)  

Чудная погода, днем тает, под вечер подмерзает. Ничего у меня не болит, но какая-то тяжесть и беспокойство не проходят. И электричество меня пугает, и квартира, и мало ли что еще. И от вчерашнего не очень приятное воспоминанье, и ближайший визит Кжиж<ановского> испорчен. У О.Н. все-таки больше, чем у других, страсть к гимназическим флиртам. Уединяется в уголках целоваться. Тон разговора совсем другой, особенно с таким народом, как Л<ев> Льв<ович> и его товарищи. Вроде этого были манеры у О<льги> Афанасьевны, всегда меня сердившие. Только тут еще какая-то бесцельность и гумилевская тупость. Зоя завтра не обещает, в среду и то не наверное. Хотя, по-моему, немного денег у них есть и перед Малаховым скромный список. Замятин идет на каток. Сторицын с моими деньгами сбежал. Да еще идти с Натальей в консерваторию. Флиртовые обязанности по отношению к Великанову. Но я отбоярился, хотя она и была огорчена. О.Н. пришла неожиданная. Сидел дома, читал Тынянова; интересно, но надоедает уныние от исторических перспектив ⁷⁴. Юр. принес поесть.

5

5 (втрн.)

Ударил мне в голову Бёрдсли, к<а>к часто. Не знаю, к добру ли, но это придает бодрости. Очень трудно жить и делать при обоснованном равнодушии окружающих. Выходил в «Академию». Забрал «Мозаику»⁷⁵. Придумал цикл стихов довольно отвратных. Наша самоблокада невольно отодвигает наше восприятие культуры к довоенному времени. Потом провал. Была О.Н. Без Юр. заходил Дядьковский. Сидел не очень плохо. Без меня была Ан<на> Дм<итриевна>. Каза Роза повесилась. Настя, Полина, Каза, бедные душки ⁷⁶. Нетерпеливые и храбрые. Подлое какое время. Газета каждый день воз – подлости, идиотизма, мошенничества, жестокости и глупости.

3

6 (среда)

Несчастная Зоя опять ничего не дала. Это ужасно. Видел там массу народа. Зашел еще в «Академ<ию>». Там Ан<на> Дм<итриевна>, Смирнов, Чуковский, но Сергеева я не дождался. Приезжает Ионов и Воскресенский. Смирнов ведет переговоры с Митрохиным по поводу Гофмана. Почему? Сторицыну отказали. Он так просто не отцепится. По всему городу аресты комунистов ⁷⁷. Вчера на рауте у нем<ецкого> консула в честь посла ⁷⁸ были Федин, Толстой, Н. и С. Радловы, Гаук, Юрьев, Люком и Гердт, Зощенко и др. Ан<на> Дм<итриевна> была в Music-holl’е и на «Швейке» ⁷⁹. Не помню, как пришел домой. Взяли <извозчика?> на Сув<оровском>; к нам пришел Лебедев, болтал, хвастался, хвалил боксера Бакуна, 18 лет ⁸⁰. Юр. отправился к Дядьковскому, я сидел, переваривая Бёрдсли и свою судьбу. В десятом часу явились молодые Валя и Женя. Перечитываю «Голем» ⁸¹. Немного отошел от Тынянова, даже думаю писать стихи. Говорил с Егуновым, но голос его был сух и скучен, корректен и скрипуч. Конечно, это только манера.

5

7 (чтв.) 

Надоело мне это безденежье, тем более что и полученных ни на что не хватает. Какой там к черту Бёрдсли. Читаю я «Голем». Замечательно. Редкая книга, но как от многого пахнет ношеным платьем: от Гофмана, Диккенса, Шуберта, Бальзака. Только Пушкин, Шекспир, Моцарт, Дебюсси не имеют этого, не так уж неприятного, но постороннего душка. Лесков совсем как бабушкина юбка. Пришлось продать еще «Форели». Набежал Лившиц, Савинов и О.Н. Лившиц завязал подбородок носовым платком, я его не узнал даже, будто у него проломлена голова. Дела его все так же плохи. Ждет Ионова. Обижается, что книги нет ⁸². Видается со Спасскими, Фроманом и т. п. Потом все ушли. Я поджидал Мойсельмана, но напрасно. Как я отвык от всех и от всего, как я ленюсь и ничего не делаю. И все вообще очень тревожно. Издательства, при моей прострации – источник немалого беспокойства.

3

8 (птн.)

Подвели меня писатели, как я предполагал ⁸³. Что всех подвели также, небольшое утешенье. Как можно тут развивать необходимую энергию? Ждал долго Зою, беседуя с Борисовым, Малаховым и т. п. Оказывается, письма Чичерина переслал мне Сорокин, найдя их в Лавке Писателей ⁸⁴. Все разочарованы дома, только хватило отдать долг и заплатить за электричество. Когда я вздремнул за столом, монтер будит меня: «Ну, можно ли так спать!», – все-таки какая-то внешняя жизнь, и не враждебная, вот что важнее всего. О.Н. пришла рано, объявив, что идет в Мюзик-Холл. Потом пришел Лихачев списать стихи к «Песням о земле»⁸⁵. Пропагандирует «Форель». Мил и душевен. Поехали вьюгой на Петерб<ургскую> стор<ону>. Я люблю этот перекресток: у него иностранный и утренний вид другого города. Егунов ждал нас. Играли Вебера, читали, смотрели картинки. Что он думает? Весело ехали домой.

25

9 (сбт.)

Болит немного голова. Являлся Сторицын, был удручен, к<а>к Фейга, рассказывал о Вольпине, о критиках. Вести из другого, потерянного, не очень привлекательного, но все-таки потерянного мира. С деньгами плоховато. Под вечер Аннушка отдала свою долю за электричество, это немного поддержало. Ходил бриться и в «Акад<емию>». Воскресенский здесь. Пол<ина> Ал<ександровна> немного выдала. <Нрзб> правления. Пили чай с О.Н. Приходил какой-то мальчик, новый управдом, получивший запрос о моем состоянии от Музтреста ⁸⁶. Паршивый Элинсон ничего не делает. Успокоился насчет квартиры. Сергееву напишу подробно, чтобы к середе он обдумал. Вышел к О<льге> А<лександровне>. Она сидит в безобразной пижаме и с полнейшей готовностью не знает, что сказать. Звонил Н. Радлову. Благорасположен и серьезен. Потом пришел Калашников. Я побрел на Суворовский. Поиграл немного. Родной Юр. там сидит. М<ожет> б<ыть> и уладится?

2

10 (воскр.)

Сегодня памятный день насчет Кжижанов<ского>. Система та же, что со Льв<ом> Льв<овичем>, только он делается очень серьезным и каким-то вдумчивым. Я, не выходя, переводил Шекспира. Кое-как обошлось все, хотя Юр. как-то запропастился. Пришел Лихачев с Македоном и рейнским. Была уже О.Н. Начали пить до чая и до Юр. Идут они на «Красный мак»⁸⁷. Было очень мило. Вонзился еще Сторицын, у которого ушла прислуга с ключом. Грохотал при гостях. Потом еще, при О.Н. и Юр., пришел и Кжижан<овский>. Он вовремя придумал то, что сделал. По-моему, на него, в смысле ускорения, подействовало известие о визитах Егунова. Геркен пытался строить куры Македону, но ведь юноша этот совершенно не приспособлен. Юр. ушел провожать О.Н., и тут-то сделан был шаг, сделавший этот день памятным. Даже не до конца. Поели телятины. Прощаясь, Женя говорит, в субботу «так же» увидимся.

11 (пдл.)

Светло и не холодно. Но деньги, деньги? на завтрашние блины. Юр. хотел даже продать свой свитер, но никто его не покупает. Эти продажи Юрочкиных (!!) вещей доводят меня до слез. Как в старину на Лиговке он продавал свои вещицы, которые когда-то собирал и радовался им. Ходил в «Акад<емию>». Сергеев дружествен и любезен. Видел там Кузнецова. Говорит, что меня и не думали выпирать из «Красной», что он меня ждал, приготовили мороженое, что ждет книги. Потом пошел к Воскресенскому. Все это прекрасно, но где достать денег. Побрел к Ельшиным. Только что пообедали, пахнет блинами. Все дни заняты. Любезность средняя. Желание позвать минимальное. Ходят к Жуковским, Каганам. И мы ходили к ним когда-то. Девушка по телефону бранится с Канкаровичем. Дома сидит О.Н. и Фроман. Жалуется, видает Спасских, Лившицов. Когда-то мы видались с ними. Теперь, при воцарении Ионова, они особенно могли быть полезны. Пописал немного. Деньги достали у Пипкина.

7

12 (втрн.)

Подтаивает и серовато. Утром мало делал. Хотя к блинам не следовало опаздывать, мы пришли так рано, что Лина и О.Н. еще не пришли из Зимнего дворца. Стол перетащен в большую комнату, все приготовлено, похоже на масленицу. Первую партию съели без них. Они сейчас же и пришли. Все хорошо. О.Н. вышла с нами. Как раз пришел Лебедев, на ее счастье, а Михайлова не было. Я очень одичал, хотя наступает период, когда каждый день придется где-то бывать. Но для меня немного потеряно это значение.

13 (среда)

Течет и темно, но теплый ветер и к 4 часам солнце. Ходил в «Акад<емию>». Потом в Издательство. Гадательно насчет субботы. В ЗИФ. Объяснил. Оказывается, Сергеев уже послал распоряжение. Да сейчас-то, сейчас-то! Встретил Геркена. Идет, читает «Рабис»⁸⁸, небрит, волнуется, упоен, переехал, Ксендз<овский>, Карпиков, Зеленин арестованы ⁸⁹. Опять Юр. пошел что-то продавать и обкорм<ил?> О.Н. Пришел Савинов, но и О.Н. Кубланов сегодня «не приготовился». Отъехало. Вышел к Ельшину. Темно, мокро, скользко. Единственная дорожка – посреди дороги. Там были у Жуковских, там и сям. Мелькнула мысль о блинах, но остановились на завтрашнем вечере. Звонил Ан<не> Дм<итриевне>, зовет. Над<ежды> Кон<стантиновны> нет, Ходасевич в Кр<асном?> Театре ⁹⁰, Циммерман рассказывал об авиавечере. У Ан<ны> Дм<итриевны> уютно и душевно. Приготовлено вино. Ждали Юр., звонили Дмитриеву. Все хорошо. Сережа увлечен созданием советской оперы: Дешевов, Юдин, Мосолов. Юр. не пришел. У  Н. Радлова был раут с иностранцами: консулы нем<ецкий>, датский, гол<л>андец Шварц ⁹¹. Жизнь идет? Сегодня Клемперер, «Песни о земле». Слова мои напечатаны ⁹². В «Раб<очем и> т<еатре>» извещают о «Прогулках Гуля» и возобновлении «Похищения» ⁹³.

14 (чтв.)

Солнце частью. Мамаша продала свитер. Ходил бриться. Удручал дважды Сторицын. Приносили налоговый лист. Ельшины, конечно, отгласили. Пускай теперь уж сами зовут. А О.Н. даже поссорилась с Гл<афирой> Викт<оровной> из-за того, что не готово новое платье. Как-то все выйдет? Как ни рассчитываю, без Изд<ательства> Пис<ателей> ничего у меня не выйдет. Хорошо перев<одил> Гомера ⁹⁴. И переписывал «Мессу». О.Н. и Юр. рисовали дома. Потом поели.

5

15 (птн.)

Солнце и холод. Чудно. Работал. В ЗИФ пришел рановато. Сидел там Белкин, Старк. Не убавили. По дороге к Прохорову встретил Геркена. Хотел было позвонить гостям, но они без напоминаний пришли. Визит Михальцевой; у ней есть шарм. Щебетала, как в романе или на сцене. Потом Иванов, потом О.Н.; Юр. опоздал, конечно, потом Митрох<ин>, Лихачев и Егунов. Смотрели запоем картинки. Юр. с О.Н. ходили еще к Лебедеву. Довольно хорошо ужинали. Егунов натащил мне книг по «Илиаде». Митрохин «Faustin», я обожаю этот роман ⁹⁵.

70

16 (сбт.)

Утром Сторицын по капле расстраивал меня, передавая чьи-то очень нелестные обо мне отзывы. Это, статьи ему же и о «Гуле», неудача с Изд<ательством>, где мне кроме книг ничего не дали, надвигающиеся Юр. имян<ины>, медленный ход работы, опасность сесть в лужу, подох<одный> налог, квартплата – вот достаточные причины для расстройства. Вернулся рано. Пропустил мамашину печку. Заходил Фроман, отглашая нас. Потом Лавровский. Потом Юр. Читаю «Faustin», один из любимейших моих романов. О.Н. пришла. Потом вечером вместо позвонившего Кжиж<ановского> явился Л<ев> Льв<ович>. Он стал ужасно солиден.

17 (воскр.)

Никуда не пошел, ничего не писал, зашел к Вл<адимиру> Ал<ександровичу>. Его нет, сидит Розенберг; позвонил на завод: ждет нас. Рано пили чай. Уже после Юр. ухода была О.Н., Введенский, Сторицын и Данилов. Введенский, конечно, пришел узнать насчет вторника – приходить ли ему с водосвятием. У Ельшиных Ольга Иоанновна, вызвали Гибшмана. Дама совсем вроде Эммы, какая-то костромская Рекамье. Афишу выпустили все-таки с «Че-пу-хой». Подумаю, как реагировать ⁹⁶. Было как-то скучно и провинциально. Вообще, мне ужасно скучно и «небезопасно». Все мне опротивело и все страшит. Дела, деньги, работы – все. Напился. Звонил кое-куда. Ходасевич, Над<ежде> Конст<антиновне>. Два главных кирпича: Сторицын и «Гуль». Еще налог, квартира, заем и главное – деньги.

18 (пдл.) 

Ужасно хочется спать, болит голова и боюсь всяких денежных осложнений. Да и просто денег нет. Юр. спал. Великанов заносил записочку от ученицы – приходить играть в карты. Симка чего-то прибегал, как земляк, ломился Сторицын. Я небрит. Пила чай все-таки О.Н. Потом они с Юр. чего-то препирались. Я пошел. Очень мягко, тепло, но не тает. Там только что ушел Иванов. Играли в l’arme ⁹⁷. Был Животов и Клевер. Распили бутылочку. Нат<алья> Ив<ановна> читала стихи; было лучше, чем на суарэ. Ущербная луна. Юр. дома уже.

19 (втрн.)

Ходил во все улусы тщетно. Еле-еле достал в Модпике, куда перекочевал вместе с Катковым от Зои. Решили пустить три книжечки, но их никто не взял. Введенский и О.Н. пришли к чаю. Потом Лебедев, Юр. собирался взять у него, едва ли он даст, думается. Начали при Егунове играть в карты. Юр. и О.Н. пошли за покупками. Пришел еще Л<ев> Льв<ович> и Тамара. Всего было очень в обрез. Но кое-как хватило. Евг<ений> Ив<анович> ухаживал за О.Н., но смотрел многозначительно, тихонько ревновал и был очень интересен. Л<ев> Льв<ович> расстраивался из-за карт, отыгрывался, волновался из-за дневника и предполагаемого обыска, выделывал какие-то штучки и завязал палец в виде неприличного пиздалета <?>. Егунов стеснялся и позировал, от смущения, на «скучного человека». Сидели позднее, чем всегда. Я даже не помню, когда пришел Юр.

7

20 (среда)

Роскошь весны. Денег нет. Налог и пр. дручат. И косность, и всякие толчки. И работы. Выходил позвонить в «Акад<емию>». Геркен в 2, Ходасев<ич> в субботу, Фроманы огорчены, будут Спасские. Это жаль. Прошелся к Ан<не> Дм<итриевне>. Сидит завтракает с Митей и Астой. Мила. Водятся с немцами и Клемперером. Геркена очень долго ждал, беседуя с Стрельн<иковым>, Ромашковым и Гибшманом. Нужно еще реагировать на «Че-пу-ху». Но погода! с улицы не ушел бы. Все кажется интересным. Юр. не взял адреса Лавровского и не мог зайти. К чаю пришел Сторицын. Юр. сказал, что, м<ожет> б<ыть>, зайдет и туда. Посидел дома и побрел. Какая погода! какая луна! какой воздух и огромная звезда. Было как-то не так хорошо и не так радушно, к<а>к я предполагал, хотя были и приятные люди: Ходасевич, Егунов, потом Лина с балериной, Прутковы, Гутя и Радомс<кий>. Все время сидели, пили. По радио «Петрушка» ⁹⁸. Разговоры солидные о фининспекторе расстраивают меня. Н<адежда> Конст<антиновна> тщетно делала попытки аффишажа, ничего не выходило. Егунов подарил мне карточку Кнап<п>ертсбуша. Очень поздно сидели. Юр. уже спал.

5

21 (чтв.)

Писатели подозрительны и отложили на субботу ⁹⁹. Все это меня угнетает. Послал Юр. к Лихачеву. Он пришел, принес и посидел хорошо. Я не ожидал в нем такой немелочности и душевности. Была и О.Н. до него. Еще, по-моему, кто-то был. Как-то я с платежами, работами, состоянием и всеми делишками выскребусь?

5

22 (птн.)

Утром к Геркену не пошел, а, выбрившись, звонил из «Академии» Кжиж<ановскому>, Ан<не> Дм<итриевне> и еще куда-то. Уговорился на вечер. Видел Воскресенского. Мельком беседовал с ним. К чаю была О.Н. Они что-то ссорились с Юр. и рано убежали. У Ан<ны> Дм<итриевны> было очень «складно», как она выразилась. Был только Померанцев и мирно попили вина. Потом пришел Сережа. Ан<на> Дм<итриевна> очень мила, и к Юр. мила, что мне еще дороже.

23 (сбт.)

Дождь и мокрота. Бедный Юр. промочит ноги. В неверном ожидании получки утром сидели ничего себе. Юр. читал мне кусочки замечательного дневника ¹⁰⁰. Забегал Сторицын, увлеченный ловлей Ионова. В Гост<ином> дворе, как святки, ничего мне не дали. Дождался Малахова и взял у него. Книга потихоньку идет. Думают, что рецензий не будет. Хвалить не позволят, а ругать не захотят. Кое-как справились. Приперся Соловьев, Юр. привел О.Н. Булок купил, будто на ярмарке. Потом пришли еще Вагинов и Иванов. Все толкуют везде о «Че-пу-хе». Вчера Вагинов был у Егунова и застал там Л<ьва> Льв<овича>. Что сей сон означает? Новое поприще для плесканий? Относительно книжки не безнадежно. Иванов опять с вечером и Семеновым. Сидел потом один, что-то разбирал. Еще не оплат<ил> за налог. Как-то все выйдет. Если все плательщики будут аккуратны, на буд<ущей> неделе поправятся мои дела. Сергеев звонил насчет Штернберга.

10

24 (вскр.)

Не помню как-то, что было. Переводил усиленно. Как-то не помню, что было. Был ли кто и что, вообще, делал. Кажется, О.-то Н. <так!> была. Хорошо шел при луне. Я очень люблю Миллионную, какая-то жилая улица. Там было человек 17. Каменский ¹⁰¹, Липа с Леночкой, Августа, 4 Радловых, Замятин, жена Трауберга, груз<инский> издатель и даже Ольгина. Она как-то взбила волосы и грудь и вела себя прилично. Граммофон пел явайские джазы ¹⁰². Танцевали. Ужасно напились. Но хорошо, дружно. Как-то ласково объединялся, даже с груз<инским> издателем. Опять о портрете. Вал<ентина> Мих<айловна> была страшно мила и забавна. Да и Радловы сделались прежними. Вышли, уже светало. В семь часов поехали домой. Зачем-то издатель хотел придти ко мне завтра.

25 (пдл.)

Хорошая, холодноватая погода. Вышел побриться. Ничего всё. Был и в «Академии». Оказывается, Кроленки зовут сегодня. А дома пришла ученица звать в карты играть. Потом Михайлов, Мойсельман, Савинов и О.Н. Решил к гол<л>андке не ходить. Посидели мирно. Юр. пошел обедать и читать к Радловым, и О.Н. сговорилась придти туда же. Поехал к Кроленко. Там запустенье какое-то все-таки, или отвык я. При мне прибыл только Смирнов и их юрист. Но я ушел рано. У Н<атальи> И<вановны> сидели уже Иванов, Мовшензон, Великанов, Животов и Клевер. Играли немного Хиндемита, беседовали, а в карты так и не играли. Чудная луна. Юр. был уже дома. Не знаю, как все эти дни все выйдет. Смирнов с упоением рассказывал об акад<емических> делах и интригах ¹⁰³. Радловы, говорят, были очень милы и радушны.

26 (вторн.)

Ходил в Издат<ельство>. Завтра. В ЗИФ. Там что-то болтали про «пятую пятницу», в которую деньги не выдаются, но уговорил Лойтера. А к чаю вдруг пришел Егунов, потом Лебедев и Л<ев> Льв<ович>, будто караулил. Егунов идет к Шведе, она в телефон ему изливалась в любви ко мне и жаловалась, что я никогда ее не позову. Чистое соревнование с Ан<ной> Дм<итриевной>. И обоюдно. Сидели, пересиживали друг друга. Потом один Лев<ушка>. Проводил меня до Мальцевс<кого> рынка. Спохватился, голубчик. Но как он угадал, что придет Егунов? Или они сговорились? Вечер провел на Суворовском тихо-мирно. Но какая-то бесчувственность плотно свила во мне гнездо. Выберусь ли я из долгов? Да, еще прибегал в панике два раза муж Вырлан, умолял дать ему Берга, если он готов. Я сначала категорически не хотел потакать еврейским истерикам, но потом выдал ¹⁰⁴.

27 (среда)

С утра ходил в филармонию. Вырлан уже занес расписку и убежал. Хаиса не было. Хватский посмотрел вверх ногами перевод и подписал счет. Клемперер в виде гориллы в шубе до пят (наверное, специально для России) бегал, за ним горошком Гаук. Было рано и чудная погода. Внес налог. Это приятно. В Издательстве Зоя с Малаховым проверяют ведомость. К трем. Домой. Раздал. Брился. Опять в Изд<ательство>. Малахова с деньгами еще нет. Вагинов, Ушин, Радомский, Федин. Вышло скорее. У Прохорова поймал меня Шварц, муж Люком, прошелся по Неве, говорит, что у Августы очень меня ждали, и побрел в «<Армянский?> дом» ¹⁰⁵. Он все-таки милый, какой-то аппетитный товарищеский тон. К чаю пришли (!!) Скалдин, Лавровский и Хохлов. Вот уж, действительно, явления. Утром еще имел нахальство придти Канкарович и дурить мне голову своей «Чепухой». Рожд<ественский> отказывается. Журка Соловьев. Вступительное слово – Гибшман, вставные хоры выкинуты, дирижирует сам Анатоль. Хохлов не только в ужасе, но организует травлю против этого вечера. Зачем они его трогали? Юр. нанес всего и мы вдвоем отлично поужинали.

80

28 (чтв.)

Выходил позвонить. Стор<ицын> рассказывал про дело посредрабиса, про донос Канкаровича и допрос Лопуховой ¹⁰⁶. А<нны> Дм<итриевны> не было дома, Женя в «Академии». Купил булок и там встретил А<нну> Дм<итриевну>. Теперь она носится с Юр. Ив., как всегда без толку, доверяясь даже Сторицыну и приглашая его к себе. Проводил их. Поджидал Анисимова с Симкой. Юр. уехал на барахолку. Пришла О.Н. в виде непременного украшения стола. Юр. долго разбирал купленные книги. Я ждал Кжиж<ановского>, на всякий случай купив вина. Но он, конечно, не пришел, и вино распили вдвоем.

29 (птн.)

Заходил Стор<ицын>, занес нем<ецкие> газеты, думая, что я интересуюсь освещ<ением> русских дел, черт бы их побрал. Вышел в ЗИФ и бриться. В конторе уже побывали и Гвоздев, и Кузнецов, и Мокульский. Зашел к Прохорову. Раздал дома. Сам покупал рейнское вино и т. п., как будто ни в чем не бывало. Мойсельман не пришел. Топил печку. Пили чай одни. Потом ждал гостей, беседуя с Вер<оникой> Карл<овной>. Как-то и ее надо утешить. Жаловалась на О.Н. Но дела, дела. Квартира, главное. Очень приятная погода. Геркен встретил Юр. и просил позвонить. Вышло все довольно мило и всего хватило, но как-то скучновато и не любовно. Ан<на> Дм<итриевна>, впрочем, кажется осталась довольна. Позднее всех пришла О.Н. Сидели долго. Чуден вкус рейнских вин. Вообще казалось, что soirée fin ¹⁰⁷. Ах, выйти бы только из тупика. Ночью еще врывался муж Вырлан, прося свидеться с женой насчет каких-то перемен в словах. Без этого не может обойтись.

1000

30 (сбт.)

С утра звонил Ельшин, что он приехал. Не помню, как следует, что я делал. Как будто никуда не выходил. Ах, нет, ходил, конечно, к Вырлан. Она останов<илась> у сестры (Челюсткина) на Марсовом Поле, в старинном доме. Желтые обои, красное дерево, бюро, портреты офицеров. Вырлан опоздала, была талантлива, сообразительна, весела и назойлива; все-таки Юр. Лавровского не застал, О.Н. пришла к чаю, потом пошли к Лебедеву и тоже его не застали. Я застрял у Вл<адимира> Ал<ександровича>, где скандальная Канкаровиана в полном разгаре. Сидит Иванов. Я задержался.

31 (воскр.)

Утром являлся Канкарович за моим конспектом к «Гулю», но я его не дал и живо спровадил его ¹⁰⁸. После обеда зашел к Ан<не> Дм<итриевне>, принес ей левкой. Она жарила сама телятину, была очень мила. Звонил я Егунову и Кжижановс<кому>. Тот дома спит, а говорит, что круглые сутки занят. Покупал я кое-что. К чаю вдруг пришел Костя Андреев, рассказывал о женитьбе Тернавцева. Одет модно, подстрижен «чемпионом», не знает, куда идти, хочет опять «в свет», рассказывал какие-то простенькие истории, вроде американского конторщика, и досидел до Юр. возвращения.