"Беседы о старине Казанской": Вступительная статья Марины Сидоровой
Письма Н.Н. Булича М.Ф. Де-Пуле
01
02
03
04
05
06
07
08
09
10
11
12
13
14
15
16
Фотоматериалы
Письма
Н.Н.Булича М.Ф.Де-Пуле
Подготовка
текста, публикация и комментарии Марины Сидоровой
11
№ 4. 5
Февраля, 1875 года. Казань.
В письмах
ваших, многоуважаемый Михаил Федорович, попадается вопрос о масонстве в
Казани и жалоба на то, что Вы не имеете никакого о том сведения, что Лонгинов
своей монографией не дает в этом случае ничего. Точно в таком же положении
находимся и мы, если не исследователи казанской старины, то, по крайней мере,
ее любители. Приходится обращаться в области догадок и предположений. Выручает
несколько сочинений Пекарского: «Дополнения по истории масонства в России в XVIII веке» (Сборн[ик]
стат[ей] II Отд. Т. VII); я буду ссылаться на
отдельный оттиск, подаренный мне автором. Этот превосходный ученый был почти
моим товарищем по у[ниверсите]ту и в последние годы его жизни я довольно часто
переписывался с ним1. Осталось в Казани смутное предание о
существовавшем там масонстве, о начальнике ложи Лихачеве, но никаких документов
и рукописей. Я как-то писал Вам о судьбе бумаг Каменева2, который,
для меня это ясно, был масоном и для связей с масонами ездил в Москву. В
тогдашней умственной жизни русской масонство было самым содержательным
явлением; в нем была идея, и не для знакомства же с слагателями од стоило
ездить в Москву. Уверен, что и Полянский3 был масоном; переворот в
его жизни говорит о том. Надобно полагать, что одним из первых проповедников
масонства в Казани был столь известный член Новиковского Дружеского общества
Петр Алексеевич Татищев, живший в Казани и после Пугачевщины (Артемьев,
Каз[анские] Гимн[азии], 1054), дочь которого была за Энгельгардтом,
отцом жены Баратынского поэта5. На днях, вследствие разговоров, из
упомянутого мною имения Баратынских Каймары, привезли связки бумаг XVIII века; там, я слышал,
есть и Татищевские рукописи. Может быть, есть кое-что и масонское, но я мало
надеюсь на последнее: страх старинных преследований до того был силен в нашем
обществе, что до сих пор на масонство смотрят с величайшею робостью, а прежде
безжалостно старались все истреблять, что только напоминало его. Есть основание
с большою вероятностью отнести к распространителям масонства в Казани и
директора гимназии Каница, просвещенного немца, находившегося в
дружеской (сверх официальной) переписке с московским куратором Мелиссино, а сей
последний, как известно, был один из деятельных сотрудников нашего
до-Новиковского и до-Шварцевского масонства. Таким только образом можно
объяснить существование в Казани с 1776 года ложи Восходящего Солнца (Ешевский,
Р[усский] В[естник]. 1857 г. т.XII,
№ 21, стр. 175 или его Сочин[ения], III, 406-4076). Ешевский не ссылается ни на какой
источник при этом известии, и я решительно никак не могу припомнить, откуда он
взял его. В тот год, когда написана эта статья, он служил в Казани7,
жил даже некоторое время со мною, мы вместе ходили с ним к одному старожилу;
хвалившемуся своим мистицизмом, но теперь этот старожил, разумеется,
сделавшийся еще древнее, ничего не помнит. Впрочем, тогда я мало интересовался
масонством и статью Ешевского прочел уже года через три. Наобум такого
утверждения он не мог сделать; без сомнения в его руках были бумаги,
поступившие потом в Московский Публичный Музей.
В 1780 году
деятельным масоном в казанском обществе должен быть И.Панаев8,
отец Владим[ира] Ивановича9, автора «Воспоминаний» (Пек[арский].
Стр. 185)10. Пекарский замечает, что сын намеренно умолчал о том,
что тот был масон. Из «Воспоминаний» Панаева Вы видите, что дед его, отец
масона, жил в Туринске, Тобольской губернии; там была у них бумажная фабрика.
Мой дед и моя бабка со стороны матери, жили тоже постоянно в этом городе и по
рассказам были хороши с семейством Панаевых. В хламе, оставшемся после деда, я
нашел треугольник, мешок и передник с масонскими символами; они потом исчезли в
какую-то из казанских пожарных передряг, но источник их происхождения —
туринский, т.е. Панаевский. У Ешевского (Р[усский] В[естник] 1864 г. т. LII, стр. 363 или Сочинения,
т. III, 44711)
приведены заглавия четырех речей Панаева, говоренных им в ложе «Горус» в
Петербурге. Так как он вскоре потом, как видно из записок сына, переселился в
Казань, женившись там, то без сомнения тогда же начинается его пропаганда в
Казани масонства, к этому же времени относится и масонство Полянского. В 1784
году открывается в Симбирске ложа Златого Венца (XVIII в. Бартенева, II, 369-370): это так близко от Казани,
что сношения должны быть, хотя в списке членов нет ни одной казанской фамилии
(В Александровское время в Симбирске главою масонства был князь Мих[аил]
Петр[ович] Баратаев, известный грузинский нумизмат; он был очень дружен с
Лабзиным). В начале XIX
века, когда Павел снял запрещение с масонства, я полагаю, что в Казани, до
Александровского запрещения, между зажиточными помещиками, было много масонов,
но я не знаю фактов. Москотильников12 был масоно-мистик, в духе не
прежнего, а после-Новиковского И.В.Лопухина и М.Н.Невзорова. Большого значения
это движение не имело, но нравственная польза для натур грубых была во всяком
случае. Искоренению мистицизма много содействовал Магницкий13. Тогда
преследовались все издания Лабзина.
Затем у Вас
следует 18 имен, с чрезвычайно разнообразным содержанием их деятельности,
ничего общего между собою не имеющих и составлявших, как я полагаю, круг
знакомств Второвых. О провинциальных людях трудно, даже невозможно судить по их
отношениям и по связям их: выбирать тут не из кого и иногда приходится
сталкиваться и быть знакомым с такими господами, после посещения которых,
долгое время тошно бывает на душе. Скажу по нескольку слов о тех лицах о
которых не случалось еще упоминать.
1) Скандовский
Никанор Алексеевич14. Это был профессор-медик, заменивший собою
Фукса по кафедре медицинской клиники, но никогда не пользовавшийся его
известностью за свою нерешительность в употреблении средств и неопределенность
консультаций. Он оставил службу уже в 1860 году и потом вскоре умер в отставке
на родине, во Владимире. Человек мягкий и вялый, какой-то кислый,
грустно-сладкий, но добрый и знающий, притом скуповатый и живший по-свински или
семинарски. Он учился во Владимирской семинарии и был племянником ректора
времен Магницкого и его клеврета — Никольского15. Учился в это
время, был потом в Дерптском профессорском институте и кажется за границею. Для
меня любопытны только его семейные отношения, которые связывают его с
первоначальною историей у[ниверсите]та, но для Вас они не составляют никакой
важности.
2) Котельников16,
Петр Иванович, и в настоящее время живой и служащий профессор прикладной
математики в нашем университете, несмотря на то, что он 70 лет и более 40 лет
на службе. Как он попал в ваши записки — не знаю. Он и родом из Харькова и
учился там, а потом в Дерптском профессорском Институте. Когда-то, лет 30 тому
назад, он занимался Гегелем, славился умением прочитать популярную лекцию, с
остроумием, которое теперь показалось бы смешным, а в настоящее время это
бесцветный старик, ханжа, низкопоклонный пред начальством, давно бросивший
всякую мысль о какой-либо науке и читающий только газету Гилярова.
О Хомутове,
Приклонском, Деларю, Перцове — я уже кое-что сообщил Вам. 4) Киселевский
Платон, вероятно во время редакторства Второва, молодой человек и может быть
свежий, образованный, кажется читавший что-то на вечерах у Фуксов. Он
переселился из Киева и был, кажется, чиновником при Губернаторе. Отец его был
последним войтом Киева, при уничтожении в нем имп. Николаем остатков
существовавшего магдебургского права. Потом он служил в комиссариате, воровал
разумеется, соорудил дом и накопил много денег. Под старость купил какое-то
имение под Петербургом (лет 10 тому назад), при покупке его жестоко надули, и с
отчаяния он бросился с ножом на жену и детей; те спаслись бегством, но себя он
зарезал. Его единственный сын служит где-то в Западных губерниях по
крестьянскому делу, а дочери здесь замужем. 8) Левашев. Их было
несколько братьев. Вероятно, упоминается Александр Никол[аевич], оренбургский и
казанский помещик, служивший в военной службе, потом живший в отставке — просто
светский по тому времени человек и — ничего больше. Я его знал хорошо: любил
декламировать из Пушкина. — О Москотильникове и Арцыбашеве — писал. 10) Ф.Р.Дмитриев.
Много было здесь Дмитриевых: трудно припомнить их имена — кто этот не мог
добиться. — 11) А.Д.Мордвинов (Александр Дмитриевич) — помещик
симбирский и самарский, очень богатый. Большое село у него Кинель. Вероятно, он
только наезжал в Казань, где у него в 30-х годах, у учителя гимназии
Мельникова, жили два сына, умершие от аневризма. Третий тоже не доучился,
известен глупостью; теперь губернский предводитель в Самаре. — 12) Моржевский,
в 30-х и 40-х годах — полковник комиссариатский, человек неглупый, светский. — Панааидин
в то время управляющий удельной конторой, скоропостижно умерший в Казани, очень
умный, образованный и честный человек. — 15) Онучин17
Никол[ай] Ив[анович], из казанских дворян, его помощник, подполковник,
израненный и храбрый участник Бородинского и других сражений в 12 году. — Очень
честный и прямой человек. — 14) Пальчикова К(атерина) Ф(не Александровна
ли скорее?). Я знаю о ней только то, что это была вдова, довольно богатая
помещица — старуха, подарившая свой большой каменный дом врачу Грабовскому,
живущему до сих пор и славившемуся когда-то способностью обходить богатых
старух. Впрочем, он и сам разорился. 16) Веригин Петр Алексеев[ич],
умерший лет 9 тому назад (1866 г.), маленький, скромный человек из дворян,
служивший по выборам, но потом на старости в отставке. Его небольшая записка
воспоминаний о Гимназии (1798–1804) напечатана в книге Владимирова, но весьма
незначительна. — 17) Геркены. Их было и есть так много, что я решительно
теряюсь, что и о ком писать. Прежде они были очень богаты; теперь сильно обеднели.
— Наконец 18) Герман Фед[ор] Ив[анович]. В тридцатых годах это был уже
человек за 60 лет, военный полковник при губ[ернаторе] Стрекалове, весьма
образованный, остроумный, веселый, кутила, хорошо писавший, счастливый ловелас.
Его раза два разжаловали. О нем сохранилось множество анекдотов…
Извините за
пустоту сообщений. Non mea
culpa18. До свидания. Н.Булич.
1 Петр Петрович Пекарский (1827–1872),
историк, библиограф, литературовед, академик. В 1847 г. окончил юридический
фак. Казан. ун-та. Учился вместе с Л.Толстым и дружил с ним. Служил чиновником
в Оренбургской губернии, в Самаре. С 1951 г. — в Петербурге. В 1855–1862 гг.
сотрудничал в «Современнике». С 1863 г. — в Академии наук, с 1864 —
экстраординарный академик, с 1868 — ординарный академик. Письма Н.Н.Булича к
П.П.Пекарскому хранятся в РНБ.
2 См. примеч. 5 к письму 4.
3 См. примеч. 20 к письму 1.
4 Ссылка на кн. А.И.Артемьева
«Казанские гимназии в XVIII столетии» (СПб., 1874).
5 Петр Алексеевич Татищев (1730–1810). Службу
начал в 1744 г. солдатом Преображенского полка, где последовательно дошел до
чина капитан-поручика (1758 г.), в 1761 г. вышел в отставку в чине гвардии
секунд-майора. Был женат на Настасье Парамоновне Плещеевой. В 1774 г. ему
пришлось принять участие в защите Казан. крепости от войск Пугачева и быть
свидетелем мученической смерти своего деда — генерал-майора Нефеда Никитича
Кудрявцева, сожженного в церкви. Был масоном, другом Новикова и Шварца, и играл
весьма видную роль в деятельности московских «свободных каменщиков». В его доме
происходили публичные собрания Дружеского ученого общества. В 1784 г. Татищев,
Новиков и князь Н.Н.Трубецкой учредили в Москве масонскую директорию
«теоретического градуса». Одна из дочерей Татищева Екатерина была замужем за
генерал-майором Львом Николаевичем Энгельгардтом.
6 Ешевский С.В.
Несколько дополнительных замечаний к статье «Новиков и Шварц» // Рус. вестник.
— 1857. — Т. 12. — № 21. — С. 174-201; Ешевский С.В. Материалы для
истории русского общества XVIII в. Несколько замечаний о
Н.И.Новикове // Сочинения. В 3 т. — М., 1870. — Т. 3. — С. 403-441.
7 Степан Васильевич Ешевский (1829–1865),
историк, профессор. В 1846 г. поступил на словесное отделение филос. фак.
Казан. ун-та. Через год перешел на ист.-фил. фак. Московского ун-та, который
окончил в 1850 г. Преподавал в Московском Николаевском сиротском институте,
Ришельевском лицее в Одессе. В 1855 г. — адъюнкт истории в Казан. ун-те. В
Казани собрал богатый этнографический и археол. материал по истории Волжской
Булгарии, который передал археолого-этнографическому Музею Казан. ун-та. В
Казани начал собирать материал по истории масонства в России. С 1858 г. в
Москве, с 1859 — проф. кафедры всеобщей истории в Московском ун-те.
8 Иван Иванович Панаев (1753–1796),
чиновник, писатель. В 1872 г. определен губернским стряпчим в Казань. Женился
на дочери местной помещицы Н.В.Страховой, приходившейся двоюродной племянницей
поэту Г.Р.Державину. Через три года переведен губернским прокурором в Пермь.
Осенью 1796 г. отправился со всем семейством к больному отцу в Туринск, умер на
обратном пути.
9 Владимир Иванович Панаев (1792–1859),
чиновник, поэт, прозаик, мемуарист. В 1805–1807 гг. — студент первого выпуска
Казан. ун-та. Активный член Казан. общества любителей отечественной
словесности. 12 дек. 1812 г. на открытии Общества Панаевым было прочитано
«Похвальное слово Александру I» (опубл. 1815), с которым
он связывал начало своей литературной известности. В историю рус. литературы
вошел как автор рус. идиллий.
10 Пекарский П.П.
Дополнения к истории масонства в России XVIII столетия. СПб., 1869.
11 Ешевский С.В.
Московские масоны восьмидесятых годов прошедшего столетия (1780–1789) //
Сочинения. В 3 т. — М., 1870. — Т. 3. — С. 443-568.
12 См. письмо 5 и примеч. 8 к
нему.
13 См. примеч. 7 к письму 3.
14 См. примеч. 12 к письму 3.
15 Григорий Борисович Никольский
(1785–1844), профессор прикладной математики Казан. ун-та. В 1820–1823 —
ректор и доверенное лицо попечителя Магницкого. С 1826 по 1829 г. —
председатель Строительного комитета Казан. ун-та, а затем член этого комитета
до 1842 г.
16 Петр Иванович Котельников (1809–1879),
профессор механики Казан. ун-та. Образование получил в Харьковском ун-те
(1828). В 1835 г. был причислен к Казан. ун-ту, где читал аналитическую
механику и статику. С 1837 г. — экстраординарный, с 1838 — ординарный
профессор. По свидетельству современников был выдающимся преподавателем и
лектором. С 1863 г. — заслуженный, с 1878 г. — почетный член Казан. ун-та.
Котельников был выдающимся математиком и одним из немногих ученых, понявших
значение геометрических идей Лобачевского.
17 Николай Иванович Онучин (1793
(?)–…). В 1812 г. — прапорщик, участник заграничных походов рус. армии
1813–1814 гг., в 1822 — майор, в 1824 уволен подполковником, в 1830 г. —
коллежский асессор, помощник управляющего сначала Симбирской, а затем Казан.
удельной конторой, в 1841 г. — надворный советник.
18 Не моя вина (лат.).
|