Т.Л.Латыпова

Вопросы искусства на бочке пороха»

Письма О.И.Лешковой к М.В.Ле-Дантю

Письма Ольги Ивановны Лешковой (нач. 1880-х–1942?), адресованные жениху — художнику Михаилу Васильевичу Ле-Дантю (1891–1917), воссоздают приватные страницы большой истории русского авангарда, затерявшиеся среди более известных и изученных событий. Молодой человек был призван в армию в 1915 г., прошел подготовку во Владимирском пехотном училище, сначала служил в запасном батальоне лейб-гвардии Павловского полка, затем в 416-м Верхнеднепровском и 612-м Чердынском пехотных полках. Порой он выбирался в Северную столицу по служебным нуждам и в краткосрочные отпуска. Письма О.Лешковой — а их более полусотни — отсылались на фронт примерно раз в неделю с ноября 1916 по июль 1917 г. и колоритно описывали жизнь богемной молодежи в целом и кружка единомышленников М.В.Ле-Дантю в частности. Теплые и забавные послания Ольги погружали прапорщика в гущу художественной жизни Петрограда.

«Веселая и необыкновенно остроумная»¹ невеста Ле-Дантю (его «добрый гений»², по мнению друзей; «музинька»³, по собственному признанию художника) всегда тяготела к художественной и литературной среде. Видимо, это семейная традиция Ляшковых (таковой была их фамилия на самом деле). Мать Ольги, вдова полковника, судьи Петербургского военно-окружного суда, Виктория Матвеевна, создала в доме подлинно музыкальную атмосферу; кроме того, она в течение двух десятков лет сотрудничала с Депо по продаже и прокату пианино и роялей в Павловске. Ее брат, Денис Иванович Лешков, профессиональный военный, отказался от офицерской карьеры ради изысканий в области балета: изучал теорию и историю балета, публиковал множество критических статей и заметок, вел в некоторых изданиях балетную хронику. В первое советское десятилетие он работал главным архивариусом и заведующим архивом Управления государственными академическими театрами. Старшая сестра Елена вышла замуж за архитектора А.М.Гуржиенко и жила с семьей в Москве⁴. Недостаток средств не позволил О.Лешковой всецело отдаться изящным искусствам; ей пришлось работать, что отнимало время и огорчало. В описываемую пору она служила в Управлении железных дорог Министерства путей сообщения. Впоследствии ей довелось потрудиться и в советских учреждениях. В 1917–1918 гг. Ольга Ивановна вела хронику газетных вырезок для Левого блока Союза деятелей искусства, работала в литературно-художественной артели «Сегодня». В 1930-х годах Лешкова сотрудничала с Государственным литературным музеем и В.Д.Бонч-Бруевичем. Великая Отечественная война застала ее, уже состарившуюся, в должности экскурсовода ленинградского музея-некрополя «Литераторские мостки» (филиала Музея городской скульптуры) на территории Волковского кладбища.

До призыва в армию Михаил Ле-Дантю успел два года проучиться в Петербургской Академии художеств, где его звали «французом из Весьегонска»⁵, оставить ее и пуститься «в свободное плавание». Его оригинальные и талантливые работы экспонировались на выставках одного из самых радикальных объединений Петербурга — «Союза молодежи». В 1911 г. Ле-Дантю оформил авангардистскую постановку народной драмы «Царь Максимилиан и его непокорный сын Адольф». Участвовал он также в выставках «Ослиный хвост», «Мишень» и «№ 4», сблизился с Михаилом Ларионовым, Натальей Гончаровой и Владимиром Татлиным, подписал манифест группы «Лучисты и будущники».

Лето 1912 г. Ле-Дантю с братьями Кириллом (тоже бывшим студентом Академии художеств) и Ильей Зданевичами провели в Грузии. Путешествие удалось на славу: Михаилу Васильевичу было суждено стать первооткрывателем творчества Николая Пиросманашвили. Позднее, в марте — апреле 1913 г., в Художественном салоне на Большой Дмитровке наряду с картинами М.Ле-Дантю, Н.Гончаровой, М.Ларионова, М.Шагала, К.Малевича и других демонстрировались и работы грузинского примитивиста. Московская «Мишень» оказалась единственной прижизненной выставкой работ Нико Пиросмани.

Весной 1915 г. в Петрограде прошла первая персональная выставка М.В.Ле-Дантю, на которой публика увидела почти все его работы.

Михаил Васильевич фактически стал лидером небольшой группы единомышленников, организовавших издательство «Бескровное убийство». Гектографированный журнал одноименного названия — главный плод их издательской деятельности, созданный для приятельского круга, — органично вписался в культурную жизнь 1910-х гг. и впоследствии стал неотъемлемой частью истории русского авангарда. В 1980-х гг. на это издание обратили внимание российские и зарубежные исследователи, назвав объединенных вокруг журнала людей группой «Бескровное убийство». Инициаторами создания «домашнего» журнала, скорее всего, выступили Ле-Дантю и Лешкова. Ольга Ивановна стала автором текстов, сопровождавших рисунки. На ее же попечении были организация и подготовка номеров, размножение их на гектографе. Малотиражное непериодическое издание представляло собой нечто среднее между листовкой и иллюстрированной брошюрой.

Обычно это сложенные вдвое большие листы бумаги с гектографированными рисунками и вклеенными машинописными текстами. Журнал выходил в 1915–1916 гг. В материалах семейного архива Лешковых в РГАЛИ (Ф. 794) сохранилось девять номеров «Бескровного убийства», ровно столько же имеется и среди бумаг издательства в архиве М.В.Ле-Дантю. Вероятно, таков и был полный комплект. Выпуски не всегда датированы, поэтому, перечисляя названия номеров, мы сохраняем последовательность, которая была задана Лешковой в перечне документов, предложенных ею в 1935 г. директору Государственного литературного музея В.Д.Бонч-Бруевичу для комплектования музейных фондов: 1) «Военный выпуск “Бескровного убийства”», 2) «Выпуск “В тылу”», 3) «Выпуск Островов Фиджи», 4) «Дагестанский выпуск “Бескр<овного> уб<ийства>”», 5) «Ассиро-Вавилонский выпуск “Бескр<овного> уб<ийства>”», 6) «Албанский выпуск “Бескр<овного> уб<ийства>”», 7) «Галицийский № “Бескр<овного> уб<ийства>”», 8) «Эвакуационный выпуск “Бескр<овного> уб<ийства>”», 9) «Выпуск “О возвращении на лоно”»⁶.

Помимо журнала, издательство выпустило в свет: сборник стихов «Лахудра» (отсутствующий в фондах Лешковых и Ле-Дантю в РГАЛИ), сочиненный, «чтобы скомпрометировать сербского журналиста Янко Лаврина и отравить ему жизнь»⁷; «Иллюстрированную повестку-приглашение на “раут” к журналисту Янко Лаврину»; рисунок, изображающий «одно из организационных собраний»⁸; «Иллюстрированное мэню ужина в день рождения Монны Розы»; а также материалы «Конкурса на самые плохие стихи» — стихотворение Монны Розы Левинсонды «Моя биография», получившее первую премию.

Относительно происхождения названия издательства существуют различные мнения. Некоторые исследователи полагают, что название намекает «на судьбу искусства, ставшего болтовней, сплетней, шуткой, игрой»⁹, и жертвой «бескровного убийства» им видится само искусство¹⁰. Другие считают, что издатели не ставили перед собой столь «глобальных целей»; из записки Лешковой о возникновении журнала и из «Программы и условий сотрудничества в Издательстве “Бескровное убийство”» ученые делают более прозаический вывод: «<…> в названии группы была заложена идея придумывания небылицы о вполне конкретном человеке. Насмехаясь над ним, иронизируя и гротескно преувеличивая его качества, превращая плюсы в минусы и наоборот, карнавализируя повседневную банальность бытия, они своеобразно уничтожали его репутацию, совершая при этом своего рода бескровное убийство»¹¹. Бытует и такая версия: «Возможно, имя группы не было изобретено ее членами, а было заимствовано из криминальной хроники. В 1909 г. в Петербурге стало известно о скандальном преступлении, получившем название “бескровного убийства”. Дочь генерал-майора Вера фон Вик в порыве ревности облила кислотой свою соперницу <…>

В 1914 г. были изданы записки фон Вик, рассказывающие ужасную историю ее жизни. Возможно, это стало известно будущим “бескровным убийцам” и было взято как имя группы»¹². Данную гипотезу косвенно поддерживает примечание Лешковой к «Программе и условиям сотрудничества в Издательстве “Бескровное убийство”»: «Название Издательства имеет свою историю. “Бескровное убийство” возникло задолго до войны, и применение немцами удушливых газов есть не что иное, как низкий плагиат, за который эта гнусная нация в свое время будет привлечена к ответственности. Менять же название старой заслуженной фирмы для того только, чтобы избежать обидных сравнений, подчеркиваемых очевидной завистью и недоброжелательством — не имеет смысла»¹³.

Кто-либо из создателей или читателей журнала вполне мог превратиться в героя очередной публикации. В специальном заявлении провозглашалось, что «сюжет и темы безразличны, ибо “Бескровное убийство” никогда нельзя было упрекнуть в узости кругозора и задач. Всякий сюжет и всякая тема становятся достойными, как только “Бескровное убийство” коснется их»¹⁴. И далее: «К сотрудничеству в журнале привлекаются только сливки гениальности»¹⁵. Тут же следовало примечание: «Сливки должны быть свежие, кислые ни в коем случае в издательство не принимаются»¹⁶.

Один из последних выпусков «Бескровного убийства» — «О возврате на лоно» — дает представление о «сотрудниках» издательства. Наряду с Ле-Дантю и Лешковой, к «бескровным убийцам» однозначно принадлежали художники В.М.Ермолаева, Н.Ф.Лапшин, Е.И.Турова, Н.П.Янкин. Группа «читателей», то есть «лиц, настоятельно требовавших ежемесячно выхода “Бескр<овного> уб<ийства>”, но не давших “Бескр<овному> уб<ийству>” никаких материалов»¹⁷, была более многочисленной. Сюда Ольга Лешкова включила Р.Г.Левинсон, пробовавшую свои силы на литературном поприще, художника В.А.Кузнецова, Е.И.Гуржиенко, «обещавшую написать вальс “Коровья меланхолия”»¹⁸, М.А.Кузнецову, композитора В.Ф.Лидтке, археолога Н.А.Иванова. К ним примыкали фигурирующие в выпуске «О возврате на лоно» карикатурист К.Н.Фридберг и педагог, наставник едва ли не всех вышеперечисленных художников М.Д.Бернштейн (который предоставлял свою мастерскую для вечеров «Бескровного убийства»), а также «писатель, философ» Н.Н.Белоцветов (Коля Бархатный), изображения которого встречаются в отдельных выпусках.

Особо почетное место в веселящемся сообществе занимал словенский литератор и журналист Янко Лаврин, давний знакомый Ле-Дантю, герой ряда выпусков «Бескровного убийства» (в том числе самого популярного из них — «албанского»). Подобный пиетет современные исследователи объясняют «абсолютно нерядовой, наполненной разнообразными интересами, устремлениями и событиями, полной неожиданных поворотов жизнью, которую вел Янко Лаврин в те неполные 10 лет, проведенных им в России»¹⁹. А Ольга Лешкова, комментируя в 1935 г. «Албанский выпуск», помянула Лаврина так: «Янко был любимцем всей компании и в то же время хронической мишенью для нападок. О нем всегда было принято говорить и писать в среднем роде, т.к. его имя оканчивалось на “о” и Янко ни за что не хотел его “перевести” или изменить, хотя страшно негодовал на этот средний род»²⁰. С именем Лаврина, по-видимому, связано и первое детище издательства «Бескровное убийство» — несохранившийся сборник «Лахудра».

К «бескровным убийцам» иногда причисляют и И.М.Зданевича. В ноябре 1916 г. тот ознакомился с «Албанским выпуском». Воодушевившись, Илья Михайлович пожелал сотрудничать с издательством и за полтора дня написал свою первую заумную драму «Янко круль албанский». 3 декабря того же года данная пьеса (творимая по ходу действия) была представлена в мастерской М.Д.Бернштейна. Этот яркий эпатажный вечер, привлекший внимание публики, имел весьма широкий резонанс. Вскоре после премьеры деяниями «Бескровного убийства» заинтересовались издатели «Нового Сатирикона», которые предложили создателям журнала «перейти на общественные темы и арендовать у “Сатирикона” для начала две страницы каждого номера (еженедельно). Принять это предложение не было никакой возможности, т.к. “Бескр<овное> уб<ийство>” не имело постоянного состава. Ввиду военного времени все художники были на фронте и только наезжали по временам в Петроград»²¹.

Дерзким драматическим опытом Илья Зданевич не ограничился. «Он решил во что бы то ни стало расширить фирму “Бескр<овное> уб<ийство>”, превратить его в настоящий официальный орган левых течений искусства, завести при нем кабаре, театр, свою типографию и т.д., —вспоминала Ольга Лешкова. — В состав его сотрудников должны были войти художники Ларионов, Гончарова и ряд молодых поэтов и писателей. Были приготовлены материалы для “Парижского выпуска” (посвященного Ларионову и Гончаровой), “Кавказского выпуска” (посвященного Зданевичу) и на другие более общественные темы. Но… война и революционные события сильно сократили планы И.М.Зданевича. На войне погиб главный сотрудник, художник Ле-Дантю, остальных судьба разбросала в разные стороны, и вместо расцвета “Бескровное убийство” замерло»²².

Поручик 612-го Чердынского пехотного полка Михаил Ле-Дантю, двадцати шести лет от роду, погиб 25 июля 1917 г. при крушении поезда близ Проскурова (ныне город Хмельницкий в Украине). Там его и похоронили.

В память о нем друзья в 1917 г. устроили выставку картин Михаила Васильевича (на квартире В.М.Ермолаевой), составили реестр его работ и написали биографические заметки. Ольга Лешкова долго и бережно хранила картины, альбомы с рисунками и набросками Ле-Дантю, его рукописи и письма. В 1935 г. она передала материалы из своего архива и архива художника в Государственный литературный музей, снабдила их комментариями. У себя же, в доме № 5 по 1-й Красноармейской улице, Ольга Ивановна оставила лишь самое для нее дорогое — несколько работ художника и собственные письма к жениху на фронт. Она умерла, по-видимому, в 1942 г., в первую блокадную зиму. Всё ее скудное имущество бесследно исчезло, и только письма к Ле-Дантю чудесным образом сохранились. В начале 1950-х годов эпистолярный корпус, описывающий быт и бытие футуристов в трагические для России времена, попал на государственное хранение в Центральный государственный литературный архив (ныне РГАЛИ).

В настоящую публикацию вошло 7 из 68 уцелевших писем Ольги Ивановны Лешковой (РГАЛИ. Ф. 792. Оп. 3. Ед. хр. 16, 17. Авторизованная машинопись). Весь эпистолярный комплекс распадается примерно на две половины. Рубежом, поделившим письма и изменившим их тематику, стала Февральская революция. Центральное место в первой части отведено сюжетам, в основном связанным с деятельностью группы «Бескровное убийство». В письмах второй части речь, главным образом, идет об идее и попытках создания, по инициативе М.Горького и А.Н.Бенуа, Министерства изящных искусств. Они скрупулезно воссоздают митинги, дискуссии, собрания, посвященные этой теме, передают боязнь ущемления свободы и искусства, консолидацию левых сил художественной молодежи в борьбе за свою независимость и права. В целом они полны февральско-мартовскими иллюзиями и настроениями. Автор писем, как и весь ее круг, лишенный дара прозорливости и предвидения, поглощенный преобразованиями в искусстве, не могла даже предположить, чем обернется в стране борьба за различные свободы, во что выльются эти лихие дни.

Много позже, в письмах к уже эмигранту Илье Зданевичу, она снова и снова будет возвращаться к тем ушедшим временам, к дорогому «Бескровному убийству»: «Простите за раскопки, но, право, так мало хорошего в тутошнем настоящем, что взоры невольно обращаются в прошлое…»²³

Примечания:

1 Письма Янко Лаврина к О.В.Мудровой // Янко Лаврин и Россия: Сб. М., 2011. С. 268.

2 Слова принадлежат художнику Н.Ф.Лапшину. Цит. по: Энциклопедия русского авангарда: В 3 т. / Авт.-сост. В.И.Ракитин, А.Д.Сарабьянов. М., 2013. Т. II. С. 33.

3 Цит. по: Дзуцова И. Михаил Ле-Дантю и его родословная // Новый журнал. 2011. № 263. С. 263.

4 Подробнее о семье О.И.Лешковой см.: Лешков Д.И. Партер и карцер: Воспоминания офицера и театрала. М., 2004.

5 Бучкин П.Д. О том, что в памяти. Л., 1963. С. 48.

6 См.: РГАЛИ. Ф. 794. Оп. 1. Ед. хр. 182. Л. 2.

7 Там же.

8 Там же.

9 Марцадури М. Создание и первая постановка драмы «Янко круль албанский» И.М.Зданевича // Русский литературный авангард: Материалы и исследования / Под ред. М.Марцадури, Д.Рицци, М.Евзлина. Тренто, 1990. С. 23.

10 См.: Шруба М. Дополнения к словарю «Литературные объединения Москвы и Петербурга 1890–1917 годов» // Новое литературное обозрение. 2006. № 77. С. 495.

11 Барановский В.И., Хлебникова И.Б. Художественно-литературная группа «Бескровное убийство» и Янко Лаврин как основной персонаж одноименного журнала // Янко Лаврин и Россия. С. 50.

12 Марочкина А.Н. Вера Ермолаева: Новые факты творческой биографии // Русский авангард 1910–1920-х годов и проблема экспрессионизма. М., 2003. С. 366, 367.

13 РГАЛИ. Ф. 972. Оп. 3. Ед. хр. 15. Л. 1.

14 Там же. Л. 1об.

15 Там же. Л. 1.

16 Там же.

17 Там же. Ф. 794. Оп. 1. Ед. хр. 193. Л. 1.

18 Там же.

19 Барановский В.И., Хлебникова И.Б. Указ. соч. С. 67.

20 РГАЛИ. Ф. 794. Оп. 1. Ед. хр. 190. Л. 1.

21 Там же. Ед. хр. 182. Л. 1.

22 Там же.

23 Письма О.И.Лешковой к И.М.Зданевичу / Предисл., публ. и коммент. М.Марцадури // Русский литературный авангард. С. 66–67.