Редактор, публицист, поэт

В.П.Гайдебуров. Из архива Сергея Городецкого

Среди бумаг еще полностью не разобранного архива Сергея Городецкого нашлась тонкая папка с надписью: «В.Гайдебуров. Письма. Стихи». В письме, разместившемся на четвертушке пожелтевшей бумаги, говорится: «Уважаемый Сергей Митрофанович, посылаю Вам, в дополнение к вчерашнему письму, копию с отзыва проф. Эйхенбаума, который больше других (кроме пожалуй А.А.Шилова) останавливается на Кр<асных> М<аках>, и копию телеграммы наборщиков, приветствовавших рождение выпусков “Недели”, которая сама была зачата Чернышевским и рождена моим отцом при акушере Герцене и ассистентах Лаврове и Флеровском-Берви.

Позвольте просить Вашего отклика и — к сожалению, с большим волнением — весточки о завтрашнем дне.

Сердечно Ваш
В.Гайдебуров
14 июля 29.

P.S. Как поэт обратите внимание на формы Кр<асных> М<аков>».

В те годы С.М.Городецкий был достаточно влиятелен в советской литературной иерархии — работал в «Известиях», Театре Революции, Союзе поэтов и т.д. А старый, видимо, всеми уже забытый литератор, журналист, издатель и редактор Василий Павлович Гайдебуров, как тогда многие «бывшие», попавшие при новой власти в сложное общественное и материальное положение, вынужден был хлопотать, прибегая к помощи старых знакомых, хоть о каком-то улучшении своей судьбы. 63-летний В.П.Гайдебуров прежде был редактором-издателем знаменитой либерально-народнической газеты «Неделя», руководство которой он унаследовал от отца — П.А.Гайдебурова. В «Неделе» печатался Л.Н.Толстой, при В.Гайдебурове одним из ведущих публицистов газеты стал блестящий журналист М.О.Меньшиков, чьи статьи особенно раздражали власти и доставляли редактору-издателю много хлопот.

Василий Гайдебуров сам начал печататься с гимназических лет. И не только как журналист, но и как поэт. Он избрал себе псевдоним «Гарри», под которым публиковал вполне декадентские стихи по моде рубежа веков. Но, будучи по воспитанию и по крови чуvток к общественно-политическим, нравственным проблемам, он не мог не откликнуться на события 1905 года страстными, обличительными народническими стихами. В 1914 году он издал два сборника стихотворений, обращенных к русскому народу: «Красные маки» и «Цветы над обрывом», что свидетельствовало о немалой общественной смелости автора. Хотя редактору-издателю закрытой в 1901 году «Недели», придерживавшейся отчетливого демократического направления, общественного темперамента и политической смелости всегда было не занимать.

К сожалению, мы не знаем мемуаров В.П.Гайдебурова. Да и написал ли он их? Но о том, как сложились его характер и общественные взгляды, можем частично судить по словам его младшего брата, известного советского актера и режиссера П.П.Гайдебурова, написавшего в воспоминаниях о своей молодости то, что, видимо, мог сказать о себе его старший брат: «В кругу молодежи, которым, к сожалению, ограничивался мой жизненный опыт, Маркса еще не читали, перед именем Плеханова почтительно снимали шляпы, только понаслышке относились иронически к марксисту Струве и не отдавали себе ясного отчета в существе споров между народниками и марксистами по той простой причине, что ограничивались самым поверхностным представлением и о марксистах и о народниках. Вот каким густым был туман на рубеже двух столетий. Но бури-то все-таки исподволь надвигались, и молодежь — одни сознательно, другие стихийно — отражала в своих настроениях дыхание народных сил, хотя и скрытых где-то на подспудной глубине, только колебавших почву под гниющими устоями николаевской России» (Скарская Н.Ф., Гайдебуров П.П. На сцене и в жизни. М.: Искусство, 1959. С. 188).

На двенадцатом году советской власти, стремясь хоть как-то выжить в условиях «нового общества», о котором он когда-то мечтал, Василий Павлович пытается привлечь к себе внимание как к поэту и гражданину, выступавшему в начале века с отчетливо выраженных гражданских, народнических позиций, обличавшему имперский режим, защищавшему интересы русского народа в своем творчестве, в том числе поэтическом. Он передает С.Городецкому восемь ранее не публиковавшихся стихотворений, каждое из которых подписывает, авторизуя, и статью профессора Б.Эйхенбаума, резюмирующую его литературную и общественную деятельность. Именно из этой статьи мы понимаем, что старый поэт-общественник хлопотал о получении персональной пенсии, которая давала надежду на мало-мальски сносную жизнь в советской действительности. Интересно, что один из лидеров «формальной школы» Б.Эйхенбаум четко понимал свою задачу, стремясь помочь старому литератору; в характеристике В.Гайдебурова он остается верен традиционному историко-литературному методу, всячески подчеркивая значение его литературно-общественной деятельности и гражданственность его стихов, в частности включенных в сборник «Красные маки».

«Василий Павлович Гайдебуров — едва ли не единственный, оставшийся в живых представитель лучшей части русской интеллигенции конца XIX века. Его имя связано со всеми выдающимися событиями литературной и общественной жизни этой эпохи. Его деятельность была необыкновенно разносторонней и активной, охватывая области литературы, музыки и пр. Став во главе одного их самых передовых и влиятельных журналов того времени, “Неделя”, В.Гайдебуров привлек к нему лучших писателей и публицистов и сделал его самым популярным органом русской либерально-народнической интеллигенции.

Не последнее место в деятельности В.П.Гайдебурова занимало поэтическое творчество. Как поэт, он примыкал в свое время к модернистам и содействовал развитию новых лирических жанров и новых ритмических форм. Выступив первоначально как интимный лирик, В.Гайдебуров, как чуткий общественник и публицист, резко изменил темы своей поэзии в 1905 году. Он приветствовал первую русскую революцию пламенными гимнами, призывавшими к борьбе за освобождение народа. Большой и рискованной дерзостью было — выпустить в 1914 году книгу “Красные маки” (СПб., 1914), в которой собраны революционные стихи. Среди них особенное, принципиальное значение имело стихотворение “Пролетарий”, в котором есть такие строки:

О, в шелк и мех разряженный Иуда!
Гуляй в толпе гниенья своего.
Еще ты жив и радостен покуда
И надо мной смеешься. Ничего!
Не вечно все безмолвно и мертво.
Идет гроза карающего чуда!
…гнусного, двуногого зверья
Я разгоню прожорливое стадо,
И в мощности восставшего Номада
Узнает мир, что ты — не то, что я!
В стихотворении “Почтальон” есть строки:
Сумкой грузною затянут,
Ты встряхнись и отдохни, —
Подожди, пока настанут
Не такой работы дни.
Жди, чтоб с сумкою почтовой
Пронеслась повсюду весть,
Что Руси порядок новый
Посчастливилось завесть.

Ограничусь этими цитатами, чтобы не увеличивать размер своего отзыва. Скажу только, что этот переход к гражданским темам показывает необыкновенную чуткость к историческим событиям и глубокое их понимание. Само собою понятно, что такие стихи в то время должны были произвести сильное впечатление на революционно настроенную молодежь и содействовать развитию революционного самосознания.

Деятельность В.Гайдебурова настолько разностороння и значительна, что будущему историку русской литературы и общественности конца XIX – начала XX в.в. нужно будет посвятить ей особое исследование; самому же В.Гайдебурову необходимо оказать помощь, помимо всего, и для того, чтобы он мог теперь же, оглянувшись на свое богатое и плодотворное прошлое, написать воспоминания о событиях и людях своего времени. Такой труд был бы очень ценным материалом для изучения той эпохи.

Полагаю поэтому, что назначение персональной пенсии В.П.Гайдебурову было бы не только естественным актом общественной справедливости, но и рациональным средством для поддержки его сил.

I/V–1921.
Б.Эйхенбаум
Действ. Член ИЛЯЗВа и ГИИИ».

О том, как воспринимали стихи В.П.Гайдебурова те самые грамотные представители русского народа, к которым он обращался в сборнике стихов «Красные маки», свидетельствует телеграмма от 7 апреля 1914 года наборщиков книги, копию с которой автор приложил к стихам, посланным Городецкому: «Христос Воскресе поздравляем веселым праздничком и благодарим за истинно умное и доброе слово наборщики Козлов Кузьмин Протасов Качалов Петров Васильев Быков Андреев Латышев Силин и Яковлев».

К сожалению, мы не знаем, получил ли В.П.Гайдебуров вожделенную персональную пенсию и помог ли ему в чем-то С.М.Городецкий, сохранивший в своем архиве бумаги старого поэта. Умер Василий Павлович Гайдебуров в 1940 году, через одиннадцать лет после описанного нами сюжета.

Василий Гайдебуров
Великой милостью — великою враждой

Срывайте оковы!
Срывайте, братья, ржавые оковы!
Швыряйте ими в морды подлецам!
Кулаки здоровы,
Топоры готовы,
Чего бояться нам!
Валите все, дружиною привольной,
В казармы, банки, тюрьмы и дворцы!
Развернись раздольно!
Наждались довольно
И деды и отцы.
Эй, собирайся, весь народ окружный,
Хозяйничать пришел и твой черед!
Как нагрянем дружно,
Будут знать, что нужно,
Увидят, чья возьмет!
Уж покажи бесстыжим фараонам,
Что наступил издевкам их конец.
Над народным стоном,
Что постыл давно нам,
Страдальческий венец.
Хватай, лови приспешников позора,
Грабителей народа! Ничего!
Как посадим вора
За его ж затворы, —
Узнает, каково!
1905

Забастовка
Здравствуй, здравствуй, здравствуй, день свободы,
Долгожданный, радостный денек!
Закрывайтесь, фабрики, заводы,
Магазины, газ, водопроводы,
Отдыхать пришел вам срок.
Долго, долго каторжным работам
Был у вас грабительский притон,
Где кровавым упивался потом
Хищник злой, разряженный енотом,
И как песню слушал стон.
Настонались вволюшку забавой
Объедале, жирному пока.
Напитались медленной отравой,
Накупались в банюшке кровавой
Для кормильца — кулака.
Но не вечен пир для гада злого.
День пришел попраздновать и нам.
Не жалей затвора и засова,
Полно жить без хлеба и без крова,
Пусть попробует и сам.
1905

Городовой
И в тебе проснулось ретивоvе,
Полицейский страж городовой!
Под сукном казенного покроя
Сердце спало, видно, да живое,
И к народу, дрогнувши впервой,
Ты кричишь: и я, и я ведь твой!
Прочь погоны, шашка, портупея,
Сердца траур, черная шинель!
Прочь револьвер, словно у злодея!
Для кого мне мучиться, радея,
И топтать, людей пугая, мне ль
День и ночь постылую панель!
Мне ли душу погубить с боязни,
Предавать друзей и земляков,
Чтоб, зверей и гадов безобразней,
Волочить людей на злые казни
И своих родных же мужиков
Бить, тащить для пыток и оков!
Провались, иудово служенье.
Провались ты, должность палача!
Я теперь свое вооруженье
Припасу для лучшего сраженья,
Как хвачу, про волюшку крича,
Всех иуд с казенного плеча.
1905

Пожар
Каждый год, чуть солнце вспыхнет жаром,
Чуть повеет воздухом сухим,
Запылает Русь огнем — пожаром,
От домов останется лишь дым.
И, изгнанник огненных метелиц,
В жажде мстить, за правдой иль крестом,
Побредет бездомный погорелец
В поиски по миру, днем с огнем.
Смотрит царь, — игру огней потешных
Любит он, и что ему народ!
Все равно, мешок рублишек грешных
Он и с погорельцев наберет.
Все равно, — дворцы его, палаты,
Казначейств и банков длинный ряд
От народных бед всегда изъяты,
От пожаров сельских не сгорят.
Но пылает Русь другим пожаром, —
Возмущенных, пламенных сердец.
Берегись! Навстречу грозным карам
Запылает вмиг и твой дворец!
И, гонимый пламенем народным
От своих позорных пепелищ,
Ты пойдешь, вослед годам бесплодным,
Погорелец славы, наг и нищ.
И чтоб пал от собственных привычек
Ты вполне, приняв свою же боль, —
Не забудь, что есть ведь и у спичек
Твоего ж акциза бандероль.
1903

Узник
Пускай я крепостью тюремной
От мира скрыт
И холод сырости подземной
Мой мозг сверлит,
Пусть влагой смрадною и жидкой
Меня поят
И убивают долгой пыткой,
И хлеб мой — яд.
Не дрогну я пред жадной пастью
Моей тюрьмы,
Не преклонюсь пред дикой властью
Свирепой тьмы.
И — труп истерзанный и бледный —
Все буду ждать:
Придет меня народ победный
Освобождать.
Ударами железных палиц
Взломает дверь
И скажет: верный мой страдалец,
Живи теперь.
Очнись, измученное тело,
Душа — вздохни.
Врагов свобода одолела,
Приспели дни.
Уж солнце истины над нами
Взошло, взошло,
И перед добрыми лучами
Бежало зло.
Но если жизнь меня обманет,
И не дождусь,
Когда свободы день настанет, —
Умру за Русь!
И пусть тюрьма навек запрячет
Мой жалкий труп, —
Народ меня, любя, оплачет, —
Ему я люб.
И пытка пусть меня раздавит,
И в ней сгнию, —
Народ и жизнь мою прославит,
И смерть мою!
1904

Красное знамя
Победно вознесем мы красные знамена
На злые крепости грабительского трона,
Чтоб вражья сила
Пощад молила
И не дождалась их, не знавшая пощад.
Не время о пощаде думать! Поздно, поздно!
Разгневанный народ уже нахлынул грозно,
И шаг за шагом
Под красным стягом
Из мига в миг разит грозы его булат.
«Свобода, труд, народ» — на знамени сияют
Великие слова — и жгут и ослепляют
Владыку злого
Победой слова,
Победой истины над злобой и бедой.
А вслед за знаменем — снаряды и картечи
Гремят победную хвалу правдивой речи,
Идя со славой
К врагу с расправой
Великой милостью — великою враждой.
1905

Вступительная статья и публикация Вл. Вельяшева