Александр Рюмин

Миша Брусиловский: совпали во времени

Не стало Миши Брусиловского, драгоценного человека, художника фантастической внутренней свободы, чья жизнь наполнена таким количеством значимых событий, которых с лихвой хватило бы на увесистый том в серии «Жизнь замечательных людей».

Он был человеком мира, понимаемого и как территория реального обитания, и как пространство метафизическое, где ему было интересно и комфортно ощущать себя частью всечеловеческого — культуры, искусства, духовных и нравственных ценностей.

Созданное им искусство, личностно окрашенное, при кажущейся сложности решений обладало особым свойством — оно было универсальным для восприятия. Его притягательность возникала из интригующего слияния разноязычных изобразительных средств. У Брусиловского классика объединялась с авангардом, архаика — с абстракционизмом, примитивизм — с сюрреализмом. Интуиция и чувственность художника опирались на энциклопедическую образованность. Ларуссовское «Современное искусство» в серии «Искусство и человечество» было важным для него изданием, откуда он черпал формотворческие идеи. А трактат Кандинского «О духовности в искусстве», переизданный в Нью-Йорке в 1967 году, проштудирован им с карандашом в руке. Неистощимый мастер эксперимента, он дополнил изобразительную школу теми достижениями искусства XX века, которые несли новую информацию о природе художественного творчества и мировосприятия.

Ретроспективная выставка Миши Брусиловского в Париже в 1989 году представила 50 наиболее характерных полотен, отражавших своеобразие его интересов и развития — от брутальной композиции «Футбол» (1965) до серии из 12 картин-импровизаций «Похищение Европы», созданных в 1980-е годы. И все они теперь рассеяны по миру. «Агрессия» (1975), воспроизведенная на афише и обложке каталога, оказалась в собрании Нортона и Нэнси Додж (США) и была показана в Музее искусств Зиммерли в Нью-Джерси на выставке «От Гулага до Гласности: неофициальное искусство Советского Союза» (1995). А упомянутый «Футбол» уже из частной коллекции был продан на лондонском аукционе «Сотбис» (2006) за внушительную сумму, поставив имя Брусиловского в число самых рейтинговых современных художников России.

Как человек Миша обладал магической притягательностью. Его знали бездомные собаки, с которыми он делился едой по пути в мастерскую, и птицы, слетавшиеся зимой к распахнутому окну за прикормом. Он был альтруистом, помогая всем, кто на это даже не рассчитывал.

Он слыл мудрецом, рассказывающим на холстах древние мифы и библейские истории как обстоятельства собственной биографии, используя в изобразительном повествовании и сленг, и просторечие, и возвышающее поэтическое слово. Его дар одновременного присутствия в жизни и парения над ней подтвержден поэтами. Белла Дижур в 1992 году в Нью-Йорке подарила художнику рукописную книгу своих стихотворений, возникших по мотивам его картин. А в Москве Белла Ахмадулина теплым словом вспоминала свое гостевание у Миши. Полетность замыслов мастера в живописи дала возможность музыковеду Л.О.Горбовец написать исследование «“Библейские сюжеты” Брусиловского и “Символы” Шнитке: пересечение миров», протягивая связующую нить между Брусиловским и Босхом, вдохновившим композитора на создание этого сочинения.

Благодаря Интернету теперь многие знают, что у Брусиловского появился заочный почитатель, Сергей Зуев, живущий в Ирландии, который сам, по своей инициативе сделал в Википедии постоянно пополняемую им страницу об уральском художнике. И было радостно узнать, что капитальный альбом о творчестве Брусиловского, изданный при поддержке и участии Евгения Ройзмана и Юлии Крутеевой в 2002 году, находится теперь не только в библиотеке лондонского музея «Tate Modern», но и в Королевской библиотеке Букингемского дворца.

Необремененность обыденной жизнью, органичное существование в пространстве мифа отражены в самом характере живописи Брусиловского — артистичной, продуманной по композиционному построению, и импровизационной, сделанной как будто на одном дыхании. Это хорошо видно в документальном фильме, зафиксировавшем процесс написания Брусиловским огромного полотна «Несение креста» (2012) непосредственно в зале Ирбитского музея изобразительных искусств. Интересно, что художник нередко наделял персонажей своих картин чертами сходства с реально существующими людьми.

За свою долгую жизнь (родился в 1931 году) он написал огромное количество портретов, которые при безусловной узнаваемости всякий раз соединены с неповторяемыми ходами в изобразительной подаче, расширяющей возможности жанра. Здесь серия многочисленных портретов-картин любимой жены Татьяны и автопортреты-состояния, портреты друзей и коллекционеров.

Брусиловский, безусловно, «картинщик» по складу своего дарования. Что бы он ни писал, он находил внутри драматургии самой живописи способы для выражения волновавших его тем — любовь, преодоление страдания, противоборство добра и зла. Работал он самозабвенно и легко расставался с написанными холстами: сотня картин в США, десятки — во Франции и Израиле.

Миша любил Екатеринбург. И город отвечал ему взаимностью. Теперь, когда пришло осознание необходимости увековечить память об уникальной личности и художнике Мише Брусиловском, отразившем движение искусства в России второй половины ХХ века, важно, чтобы находящееся в частных собраниях Екатеринбурга наследие художника обрело бы статус музейной ценности и стало таким образом достоянием грядущих поколений.

Мишу Брусиловского невозможно было не любить. У каждого он свой. Спасибо, что был и остался в нашей жизни.