Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 117 2016

Персональный пенсионер всесоюзного значения

Публикация Л.Г.Аронова и П.М.Нерлера

1

Арташес (Артемий) Багратович Халатьян (Халатов) был на три года моложе О.Мандельштама. Он родился в Баку 15 апреля 1894 (или 1896) года, а умер (расстрелян) 27 октября 1938 года. Со студенческой скамьи марксист, после революции он быстро пошел в гору. При этом имел высокий ранг (член Коллегии Наркомпрода) и четкое амплуа: продовольствие и транспорт. В 1921–1931 годах возглавлял и ЦЕКУБУ (Комиссию по улучшению быта ученых при СНК СССР), и противоречия тут нет: правильной интеллигенции надо не дать умереть с голоду и холоду! Все мандельштамовские путевки в Узкое, Болшево, Заячий Ремиз, как и эпизодически возникавшие, а потом пропадавшие пайки, — все это попечением халатовской ЦЕКУБУ.

С середины 1927 года был брошен на совершенно новый для себя участок — культуру и издательское дело: вплоть до самого конца 1932 года он член коллегии Наркомата просвещения и председатель правления сначала Госиздата, а затем ОГИЗа РСФСР1, в каковых качествах сыграл отнюдь не последнюю роль в усилении цензуры и идеологизации литературы.

Выглядел Халатов более чем импозантно: корпулентный, с окладистой иссиня-черной ассирийской бородой и восточными искорками в глазах. Ну чем не халиф?

Зане в садах Халатова-халифа
Дух бытия.
Кто не вкушал благоуханий ЗИФа —
И он, и я.
И для того, чтоб слово не затихло
Сих свистунов,
Уже качается на розе ГИХЛа —
В.Соловьев.

Это веселое стихотворение Осипа Мандельштама, всплывшее благодаря С.Б.Рудакову, датировано А.Г.Мецем концом 1930 года — «по сюжету». Сюжет же, по его мнению, в том, что в это время (а точнее — 1 октября) на базе литературно-художественного отдела Госиздата и ЗИФа (издательства «Земля и фабрика») был образован ГИХЛ — Государственное издательство художественной литературы2. Существенно, что заведующим этого отдела Госиздата был старый акмеист В.И.Нарбут, он же основатель и бывший директор ЗИФа. Но первым директором ГИХЛа стал вовсе не он, а Василий Иванович Соловьев (1890—1939), еще один видный партиец. При этом «халифство» Халатова исследователь трактует как сочетание личного патриархального нрава и политического первородства его должности для книгоиздания. Под «бытием» при этом понимается именно ветхозаветное «Бытие», но думается, что это всего-навсего ЦЕКУБУ как писательская кормушка, а в целом коллизия («сюжет») несколько тоньше: не просто основание ГИХЛа, а его первый кризис — кризис писательской «неликвидности» в марте 1931 года, когда авансы щедро розданы, но розданы свистунам, а книг от них нет и нет, так что издательству, будь это при капитализме, впору банкротиться!3 Одним из бенефициаров такой авторолюбивой «политики», возможно, был и сам О.М.

Отношения между Бухариным и Халатовым сложились задолго до того, как последнего «бросили» на Госиздат. Известна фотография 1923 года, на которой оба они стоят рядышком на Красной площади в компании с М.В.Фрунзе и К.Цеткин4. Арест и гибель Халатова были напрямую связаны с «право-троцкистским заговором» под руководством Бухарина и Рыкова: в августе 1937 года К.В.Уханов показал, что Сырцов и Халатов входили в так называемый «резервный центр» заговорщиков5.

Первый контакт О.М. с Халатовым состоялся, по-видимому, в середине августа 1927 года — и состоялся заочно. 10 августа датированы две «приватные» записки Бухарина: одна О.М. (с извинениями за проволочки) и другая Халатову — с аттестацией О.М. как поэта и с просьбой принять его на несколько минут. О.М., бывший в Москве лишь проездом, вероятно, не дождался этой рекомендации и уехал к Надежде Яковлевне в Ялту. Бухарину, видимо, стало неловко оттого, что записки застряли в его секретариате, и он сам позвонил Халатову. После чего новоиспеченный глава советского книгоиздания попросил О.М. — через Нарбута — письменно изложить все перипетии прохождения его «Стихотворений» через Госиздат. Собрав необходимые сведения, О.М. в письме от 1 сентября 1927 года описал ситуацию с книгой в ее динамике. При этом он явно еще не знал, что вопрос о книге Халатовым уже решен, и решен положительно — очевидно, по бухаринской просьбе6.

В самом конце 1930 года к Бухарину, за помощью для О.М., обратилась Н.Я., — обратилась от себя лично, приложив к своей записке Бухарину еще и копию одновременно написанного письма к Молотову.

«Милая тов. Короткова!7

Вот уже две недели, как мы в Ленинграде, но ничего у нас не выклеилось; Мандельштам постепенно приходил в весеннее состояние, жить было негде, деваться некуда, денег не было. Все попытки самостоятельного устроения рвались, как мыльный пузырь: мне, пожалуй, было б легче, чем Мандельштаму, но его устроить почти невозможно. После всего, что он пережил, нужна спокойная работа академического характера, человеческие условия жизни, жилье и т.д., но здесь нужно чье-то решительное вмешательство. На эти виды работы приглашают, а не сами предлагают свои услуги. Иначе вместо академического устроения выходит техническая мелкая работа, которая абсолютно не оплачивается. Пробовала я обращаться к писателям. Они взволнованно выслушивают, жмут руки, сочувствуют, бухтят, но неспособны перейти через улицу не за своим гонораром. Чтобы чего-нибудь от них добиться, мне пришлось бы ходить за ними по пятам и нудить. Да они ничего и не могут, т.к. варятся в собственном соку. Я наговорилась с ними досыта и махнула рукой. Кроме того — вопрос с квартирой для них неразрешим. У них нет никаких возможностей. Получить квартиру невозможно. Мы измаялись до последней степени и, конечно, это отразилось на состоянии Мандельштама. Кроме того, буквально некуда было деваться. Живут в Ленинграде сейчас не менее тесно, чем в Москве. Мы поночевали по знакомым и под конец пришлось выметаться. Выхода не было никакого. Пришлось засесть в “бэсте” — в Доме Отдыха Цекубу в Старом Петергофе, куда мы перевели деньги (400 р.) Литфонда, которые никак не могли получить наличными.

Я совершенно отчаялась, но все же от Мандельштама пока скрываю безнадежность положения, чтобы он окончательно не развинтился. Срок в Цекубу у нас до 7ого января — после этого пустота. Единственное, что я могла сделать — это лично от себя написать Гусеву8 и Молотову. Буду ждать ответа... Дождусь ли.

Я прилагаю копию письма Молотову. И знаю, что единственный исход — это серьезное вмешательство в судьбу Мандельштама. Вмешательство Гусева было, к несчастью, недостаточным: предоставили возможность очухаться, а потом бросили обратно в омут; залечили, но причины болезни не устранили.

Это, конечно, обычно и естественно, что жизнь стихотворца складывается безнадежно тяжело. Так издревле полагается. Лирическая поэзия — товар ненужный, а права на вторую профессию в середине жизни получить нельзя. Во всяком случае, сейчас у нас абсолютно выбита из-под ног почва. Но лучше не думать о том, что будет дальше...

Жму вашу руку. Над. Мандельштам.

<…> Сейчас нельзя даже получать систематических переводов (сокращено издание). Впрочем, и это бесполезно: Мандельштам абсолютно переводить не может...»9.

Короткова, эта белочка-секретарша из «Четвертой прозы», конечно же, передала записку своему шефу. И возможно, что именно эта записка послужила детонатором всех тех усилий и хлопот, которые Бухарин предпринял ради О.М. в начале 1930-х годов, хлопот по всем направлениям: жилищному (квартира), издательскому (собрание сочинений), продуктовому (паек) и даже денежному (персональная пенсия).

При этом номенклатурно начало 1930-х годов — отнюдь не пик в бухаринской карьере. Первый вал опалы был, правда, позади, и в это время он еще оставался членом ЦК ВКП(б), был членом ВСНХ и заведующим его научно-техническим управлением, с 1932 года — член коллегии Наркомата тяжелой промышленности СССР. C 1930 года председатель Комиссии по истории знаний (КИЗ), с 1932 года директор образованного на основе КИЗ Института истории науки и техники АН СССР. Был он и главным редактором, но не «Правды» и не «Известий», а всего лишь научно-популярного и общественного журнала «Социалистическая реконструкция и наука».

Главным ходатаем Бухарин и на этот раз выбрал Артемия Халатова.

19 сентября 1931 года О.М. зашел в приемную Халатова и передал ему через секретаря следующую записочку:

«Уважаемый Артемий Багратович.

Прошу вас меня принять хотя бы на 2-3 минуты. Вы сделали для меня очень много. Но деньги (приходится это сказать) по-прежнему для меня недоступны. На дворе осень. Меня скрутило. Если принципиальный вопрос затягивается, — я хочу вам предложить одну <...>»10. И на этом же листке Халатов ему начертал: «т. Мандельштам: 1) сегодня не смогу 2) давайте завтра, обязательно с утра. 19/IX. А.Халатов».

…Неожиданным бухаринским «подарком» стала персональная пенсия, выписанная поэту, как повествует об этом Н.Я., «за “заслуги в русской литературе при невозможности использовать” данного писателя в советской»11. Отметим, что приводимых Н.Я. слов («при невозможности использовать в советской») в постановлении нет — см. ниже, док. № 4. Так что это, вероятней всего, шутливая реакция самого пенсионера.

2

Само понятие «персональная пенсия» официально было введено в РСФСР декретом СНК РСФСР от 16 февраля 1923 года «О персональных пенсиях лицам, имеющим исключительные заслуги перед Республикой», а в СССР — постановлением СНК СССР от 21 декабря 1926 года «О порядке выплаты персональных пенсий, назначенных органами союзных республик». Самый порядок присвоения персональных пенсий был определен постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 мая 1928 года «О персональных пенсиях», в которое 3 августа 1930 года были внесены незначительные изменения.

Персональными эти пенсии назывались потому, что назначались в индивидуальном порядке специальными комиссиями по персональным пенсиям при органах исполнительной власти, а фактически — секретариатами ЦК КПСС, ЦК компартий союзных республик или обкомов партии. Соответственно, существовало три категории персональных пенсионеров: союзного, республиканского и местного значения. Подавляющее их большинство — начальники разного рода (партийные, советские и военные), но встречались и крупные ученые, и, довольно редко, деятели искусства. Достижения определенного возраста для установления персональной пенсии не требовалось.

В интернете встречаются противоречивые — и без четкой привязки ко времени и источникам — сведения о рамочных размерах персональных пенсий. Якобы их максимум на союзном уровне составлял 250 рублей, республиканском — 160, а на местном — 140 рублей. Вместе с тем, по нашим данным, К.С.Станиславскому в 1928 году назначили пенсию в 300 рублей, семье умершего оперного певца Л.В.Собинова в 1934 году — в 500 рублей, а знаменитому ученому-аэромеханику академику С.А.Чаплыгину в 1931 году — в 1000 рублей. Кроме того, им ежегодно выплачивались одна или две месячные пенсии «на оздоровление». Но ощутимей денежного вознаграждения был социальный пакет такого пенсионера: право лечиться в «кремлевских» больницах и поликлиниках, приобретать лекарства задешево, ежегодные бесплатные путевки в санатории, бесплатный проезд на городском транспорте, а раз в году — и на поезде, 50-процентная скидка на оплату коммунальных услуг и т.п.

Одним из первых писателей-попутчиков, удостоенных персональной пенсии, стал Федор Сологуб. В 1924 году Вячеслав Полонский исхлопотал ему пенсию через Троцкого (литературное заключение о достоинствах Сологуба-писателя делал П.Е.Щеголев). Бухарин и Халатов в своем письме в качестве получателей персональных пенсий назвали еще Андрея Белого, Георгия Чулкова и Максимилиана Волошина12. А сам Осип Эмильевич, вдохновленный успехом с собственной пенсией, пытался похлопотать о персональной пенсии Нине Николаевне Грин — как вдове Александра Степановича Грина13.

«Персональным пенсионером» была и Анна Ахматова, чья «пенсионная история» тянется от весны 1930 года и до ее смерти14. Ограничимся здесь данными лишь за первую половину 1930-х годов, сопоставимыми с «пенсионной историей» Мандельштама. В этих рамках случай Ахматовой распадается на два четких этапа. Первый — с марта-апреля по май 1930 года — это хлопоты, увенчавшиеся пенсией в 75 рублей в месяц. И второй — с июня 1932 и по сентябрь 1936 года — хлопоты об увеличении ее пенсии до 225 рублей, увенчавшиеся лишь частичным успехом — повышением сначала до 91, а затем до 150 рублей15. Для сравнения: в первой половине 1930-х годов средняя зарплата рабочего — 150-200 руб. в месяц, средняя пенсия — 25-50 руб.16

Среди немногих советских писателей со статусом персональных пенсионеров несколько неожиданно оказался и О.М., которому была назначена персональная пенсия СССР17.

Инициатива исходила от двух лиц — Н.И.Бухарина и А.Б.Халатова. Распределение ролей тут очевидное: Бухарин был двигателем, а Халатов — его «приводным ремнем». И, заметим, — отличным приводным ремнем!

21 февраля 1932 года Бухарин и Халатов направили на имя Председателя СНК СССР Молотова инициирующее письмо (док. № 1), и уже 26 февраля было сформулировано предложение правительственной комиссии по назначению персональных пенсий всесоюзного значения под председательством члена Коллегии Наркомфина СССР С.И.Аралова: «…рассмотрев материалы О.Э.Мандельштам и учитывая заслуги его в области русской литературы (им выпущено больше десяти книг стихов), <Комиссия> нашла возможным дать персональную пенсию О.Э.Мандельштаму 200 р. в месяц» (док. № 2).

Тут хлопоты несколько притормозились, предложение ушло в Управление делами СНК только 17 марта. И вот, наконец, 23 марта 1932 года за № 410 вышло Постановление СНК СССР: «За заслуги в области русской литературы МАНДЕЛЬШТАМУ Осипу Эмильевичу назначить пожизненную персональную пенсию в размере 200 рублей в месяц» (док. № 4). Постановление подписали заместитель председателя СНК В.Куйбышев и управляющий делами СНК П.Керженцев. Вся процедура — от инициации до окончательного оформления — заняла всего один месяц!

На Мандельштама была заведена соответствующая личная карта, а на руки ему была выдана пожизненная «Пенсионная книжка» за № 148 (док. № 6), действительная при одновременном предъявлении паспорта. Весной 1933 года, может быть в связи с начавшейся в январе паспортизацией горожан, проводилась перерегистрация персональных пенсионеров союзного значения. Проходил ее и Мандельштам, 5 мая 1933 года заполнивший соответствующую анкету и вскоре получивший на руки новую пенсионную книжку (док. № 7).

Казалось бы, пенсию назначают пожизненно, но Н.Я.Мандельштам вспоминала: «В первую же зиму после ссылки у О.М. отобрали персональную пенсию»18.

Произошло это несколько позже — весной 1935 года. 7 мая председатель комиссии по персональным пенсиям СССР С.И.Аралов обратился к заместителю председателя Совета народных комиссаров CССР В.И.Межлауку со следующим письмом: «Персональный пенсионер Осип Емельянович (sic!) МАНДЕЛЬШТАМ — поэт-переводчик — в настоящее время выслан из Москвы.

По наведенной справке НКВД он выслан за контрреволюционные действия.

Считаю необходимым поставить вопрос о лишении Мандельштама персональной пенсии». Резолюция В.Межлаука датирована тем же днем: «т.Аралову. Лишить» (док. № 8).

Соответствующее Постановление СНК СССР «О лишении персональной пенсии Мандельштама О.Э» № 873-129с за подписями председателя СНК В.М.Молотова и управляющего делами И.Мирошникова было выпущено уже 11 мая 1935 года (док. № 9).

Персональную пенсию — эти бухаринско-халатовские две сотни — скорее всего, перестали выплачивать, начиная с июня 1935 года.

В материальном отношении удар был ощутимый, и Надежда Яковлевна решила побороться за пенсию. Судя по всему, произошло это зимой 1936 года: «Я добивалась, чтобы ее восстановили, и убеждала Щербакова, что “заслуг в русской литературе” отнять нельзя, следовательно, пенсию отбирать не следовало. Мое остроумие не произвело на вельможу никакого впечатления. “Какие же могут быть заслуги в русской литературе, если Мандельштам сослан за свои произведения?” — парировал он. Мы все, в том числе и я, совершенно потеряли представление о правовых нормах, и мне самой любопытно, можно ли навсегда лишить пенсии, старческой, трудовой, персональной или академической, человека, осужденного на какой-то срок без поражения в правах»19.

Личное дело

Личное дело № 178с Комиссии по назначению персональных пенсий при Совнаркоме СССР (ГАРФ. Ф.10249. Оп. 3. Д.267) состоит из 10 листов, заведено в феврале 1932 года и завершено в мае 1935 года.

21 июня 1943 года дело было сдано в архив.

В настоящей публикации документы дела расположены в хронологическом порядке.

Часть документов продублирована в других фондах. Так, постановление СНК, сопроводительное письмо Наркомата финансов и предложение Правительственной комиссии имеются в «Деле № 509-90 о персональной пенсии О.Э.Мандельштаму и Е.Ф.Дивильковской. 1932 г.» (Ф. Р-5446. Оп. 13. Д.1971)20. В архиве О.Э.Мандельштама в Принстоне сохранилась фотокопия Пенсионной книжки № 148, принадлежавшей поэту21. Кроме того, известен проездной билет Мострамвайтреста № 008782, в 1933 году выданный О.М. как персональному пенсионеру. Наклеенная на него фотография та же, что и на новой пенсионной книжке — см. под № 4 на иллюстративной вклейке в: Brown Cl. Mandelstam. Cambridge, 1973 (оригинал, по непроверенным сведениям, был подарен Н.Я.Мандельштам Р.Пшибыльскому).

<1>

Письмо Н.И.Бухарина и А.Б.Халатова Председателю СНК СССР В.М.Молотову

<21 февраля 1932 г.>

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СНК СССР — т. МОЛОТОВУ

За последнее время Правительством были приняты решения о назначении персональных пенсий ряду писателей (Андрею Белому, Волошину, Чулкову и др.).

Крайне тяжелое положение одного из значительных поэтов прошлого — Осипа Эмильевича Мандельштама — побуждает нас поставить перед Вами вопрос о назначении также и ему персональной пенсии.

Мы исходим при этом из оценки работы О.Э.Мандельштама в период его активного участия в русской литературе — им выпущено больше десяти книг стихов, имевших несомненное значение для развития русской поэзии, — из оценки его работы в качестве переводчика произведений Барбюса, Жюль Ромэна, Шнитцлера и других, а также из тех соображений, что в настоящее время его литературные установки при большой культуре и таланте писателя чрезвычайно затрудняют выполнение им задач, стоящих перед современной литературой.

Это положение О.Э.Мандельштама усугубляется еще крайне тяжелым физическим состоянием его и его жены, тяжелым нервным расстройством, полностью парализующим всякую способность к работе.

Учитывая эти соображения, мы считаем необходимым просить Вас о назначении ему персональной пенсии, которая обеспечит ему необходимые жизненные условия.

Заведующий ОГИЗ Артемий Халатов.

Николай Бухарин

Текст на бланке заведующего ОГИЗом А.Б.Халатова. № 2492. Дата — 21.2.1932 г. В правом верхнем углу — штамп секретариата В.М.Молотова. Входящий № 209, подпись (Кверневская), дата (22 февраля 1932 г.) и резолюция: «Надо дать в размере НК Собеса Волошина Белого Чулкова».

<2>

Предложение правительственной комиссии о назначении персональной пенсии всесоюзного значения О.Э.Мандельштаму

<26 февраля 1932 г.>

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Правительственная Комиссия по назначению персональных пенсий всесоюзного значения под председательством:

Члена Коллегии НКФ СССР тов. (Аралов)

Членов от НКТруда Чл. Коллегии т. Котова

ВЦСПС т. Аболин

Осип Эмильевич Мандельштам

Объединенное Государственное Издательство (ОГИЗ) возбудило ходатайство о назначении персональной пенсии поэту-переводчику О.Э.Мандельштаму. Ходатайство поддерживает тов. Холатов и тов. Бухарин.

Правительственная комиссия по назначению персональных пенсий всесоюзного значения, рассмотрев материалы О.Э.Мандельштам и учитывая заслуги его в области русской литературы (им выпущено больше десяти книг стихов) нашла возможным дать персональную пенсию О.Э.Мандельштаму 200 р. в м<еся>ц.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИССИИ /АРАЛОВ/

ЧЛЕНЫ /КОТОВ/

/АБОЛИН/

26/2

Печ. по: ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 1. Д.66. Л.326. Подлинник; подпись Котова отсутствует.

Семен Иванович Аралов (1890–1969) — военный и государственный деятель, с 1918 г. член РКП(б), в годы Гражданской войны член Реввоенсовета, фактически — создатель советской разведки, затем на дипломатической службе, с 1927 г. член коллегии Наркомата финансов СССР, с 1938 по 1941 г. зам. директора Государственного литературного музея. Василий Афанасьевич Котов (1885 или 1895–1937) — член РСДРП с 1915 г. В 1925–1928 гг. секретарь Московского комитета партии. С 1929 по 1933 г. член коллегии Наркомата труда РСФСР. Член ЦК ВКП(б) в 1925–1930 гг. В 1936 г. арестован, в 1937 г. расстрелян. Анс Кристапович Аболин (1891–1938) — партийный деятель, член РСДРП с 1908 г. С 1930 по 1931 г. — редактор газеты «Труд», с 1930 по 1937 г. — секретарь ВЦСПС, с ноября 1937 г. — директор Московского института народного хозяйства им. Г.В.Плеханова. Арестован в декабре 1937 г., расстрелян в феврале 1938 г. Копия: ГАРФ. Ф.10249. Оп. 3. Д.267. Л.3. Помета: «Послано в СНК СССР. 17/III 32 г.»

<3>

Сопроводительное письмо к предложению
правительственной комиссии о назначении
персональной пенсии всесоюзного значения О.Э.Мандельштаму

<17 марта 1932 г.>

СССР

НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ФИНАНСОВ

Сектор культуры Исполнитель Стальнов

В/индекс Дата Н/индекс К/тс-2 Дата 17/III 1932

В Управление делами СНК СССР

При сем препровождая предложение правительственной комиссии по назначению персональной пенсии

1/. Осип Емильевича Мандельштам

2/. Екатерине Францевне Дивильковской

Ответст. Исполн. Стальнов

Екатерина Францевна Дивильковская — вдова скончавшегося 31 января 1932 г. Анатолия Авдеевича Дивильковского (1873–1932), критика, публициста, известного революционера, 12 лет (с 1906 по ноябрь 1918 г.) проведшего в эмиграции. После возвращения в Россию был помощником Управляющего делами СНК, преподавал в Центральной школе партийной работы, печатался в журналах.

<4>

Постановление СНК СССР №410 о назначении пожизненной персональной пенсии за заслуги в области русской литературы

<23 марта 1932 г.>

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № 410

СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СОЮЗА ССР

23-го марта 1932 г. Москва, Кремль.

О назначении персональной пенсии

МАНДЕЛЬШТАМУ О.Э.

Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

За заслуги в области русской литературы МАНДЕЛЬШТАМУ Осипу Эмильевичу назначить пожизненную персональную пенсию в размере 200 рублей в месяц.

Зам. Председателя

Совета Народных Комиссаров

Союза ССР —

В.Куйбышев.

Управляющий делами

Совета Народных Комиссаров

Союза ССР —

П.Керженцев.

Печ. по: ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 13. Д.1971. Л.4. Подлинник. Пометы внизу: «ВН. Комиссия т. Аралова. Д. № 509-90». «Разослать дополнительно: НКфин, НКтруд, Госплан, НКВД т. Менжинскому». Копии: ГАРФ. Ф.10249. Оп. 3. Д.267. Л. 2, 10 (на л. 2 помета: «т. Аралову т. Малаховскому. АХУ. Акт проверки. Д.С.»).

<6>

Пенсионная книжка О.Э.Мандельштама № 148

<23 марта 1932 г.>

Предъявитель сего: Мандельштам Осип Эмильевич

является получателем персональной пенсии на основании постановления ЦИК и СНК СССР от 30 мая 1928 г. и 3 августа 1930 г.

Постановлением: Совета Народн. Комиссар.

прот. № 410 от 23/ III 1932 г.

На какой срок назначена пенсия: <по>жизненно

Размер пенсии: 200 рубл. Двести рублей

С какого времени: 23 марта 1932

Адрес пенсионера: Москва Тверской бульвар, д.25, кв.6

Подпись владельца книжки: О.Э.Мандельштам

<Фотография О.Э.Мандельштама>

Зав. Админ. Хоз. Отд. НКФ СССР <Подпись. Печать.>

Бухгалтер <Подпись.>

На левой стороне пенсионной книжки — штамп с текстом: «Паспорт выдан 33 г.» (книжка предъявлялась вместе с паспортом). Текст на обеих страницах перечеркнут, как делалось при изъятии документа.

<7>

Анкета для перерегистрации персональных пенсионеров

<5 мая 1933 г.>

200 р.

Для производимой перерегистрации персональных пенсионеров СНК СССР Комиссия при СНК просит дать ответы на следующие вопросы

1. Фамилия, имя и отчество фактически получающего пенсию Мандельштам Осип Эмильевич

2. Возраст — 42 г.

3. Партийность безпартийный

4. За чьи заслуги назначена пенсия за свои собственные

5. Профессия и последняя должность лица, за чьи заслуги назначена пенсия. писатель

6. Партийность его ———————

7. Степень родства с ним получающего пенсию. ———————

8. Постановление СНК СССР о назначении пенсии /см. пенсион. книжку/ постановление С.Н.К. (С.С.С.Р) № 410 от 23 / III / 32 г.

9. Кто находится на иждивении получающего пенсию жена, мать жены.

10. Имеет ли получающий пенсию дополнительный заработок постоянного характера, какой именно, по какому ведомству. постоянного не имею; имеются спорадические литературные заработки

11. Получает ли и откуда дополнительный

продовольственный паек. особое снабжение по горкому писателей

12. Адрес и № телефона Тверской б. д.25, кв.6

Подлинная подпись пенсионера «5» мая 1933 г. О.Э.Мандельштам

Примечание: Настоящую анкету, по заполнении, надлежит сдать в АХУ НКФ т. Синикину с 3 по 10 мая с.г. с предоставлением 2-х фотокарточек и старой пенсионной книжки, после чего будет производиться выдача новых пенс<ионных> книжек.

Бланк анкеты — машинописный. Собственноручные ответы и дата — в оригинале фиолетовыми чернилами — здесь выделены курсивом. Над анкетой, в середине листа — рукописная пометка «200 р.».

<8>

Ходатайство Председателя комиссии по персональным пенсиям при СНК СССР С.И.Аралова перед заместителем председателя СНК СССР В.И.Межлауком о лишении О.Э.Мандельштама персональной пенсии СССР

<7 мая 1935 г.>

Вх. СНК.

5681

СССР

КОМИССИЯ

ПО НАЗНАЧЕНИЮ ПЕРСОНАЛЬНЫХ ПЕНСИЙ

при

СОВЕТЕ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ

ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА

НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ

СОЮЗА ССР

тов. МЕЖЛАУК В.И.

Персональный пенсионер Осип Емельянович <sic!> МАНДЕЛЬШТАМ — поэт-переводчик — в настоящее время выслан из Москвы.

По наведенной справке НКВД он выслан за контрреволюционные действия.

Считаю необходимым поставить вопрос о лишении Мандельштама персональной пенсии.

Пред. Комиссии /Аралов/

2 экз.

л.м.

В левой верхней части текста имеется резолюция «т. Аралову. Лишить». Подпись: «В.Межлаук». В левой нижней части документа имеется резолюция: «т. Антипову (?): проголосовать с пред. и замами Ар<алов>». В верхней центральной части текста находится штамп Секретного отдела Управления делами СНК СССР от 7 мая 1935 г., вх. № 5681.

Валерий Иванович Межлаук (1893–1938) — партийный и государственный деятель. В 1934–1937 гг. председатель Госплана при СНК СССР и зам. председателя СНК СССР.

<9>

Постановление СНК СССР № 873-129с от 11 мая 1935 года «О лишении персональной пенсии Мандельштама О.Э.»

<11 мая 1935 г.>

Экз. № 3 Секретно

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СОЮЗА ССР постановляет:

В отмену постановления СНК СССР от 23 марта 1932 г. за № 410, лишить МАНДЕЛЬШТАМА О.Э. персональной пенсии.

Председатель Совета

Народных Комиссаров Союза ССР — (В.Молотов)

Управляющий Делами

Совета Народных Комиссаров Союза ССР — (И.Мирошников)

Вн. Ком. по перс. пенс.

д. № 810-171.

ов/2. 10.V-35.

В левом верхнем углу резолюция: «В архив».

Примечания

1 Объединенное государственное издательство (1930–1949). Это задание партии избавило его как специалиста по продовольствию и питанию от личного участия в раскулачивании.

Но вплоть до кануна коллективизации он немного занимался и старым любимым делом — председательcтвовал

в товариществе «Нарпит» («Народное питание») и ректорствовал в двух институтах: инженеров транспорта (МИИТ) и народного хозяйства (будущей «Плешке»).

2 С 1937 г. — Гослитиздат, с 1963 г. — издательство «Художественная литература».

3 См. запись в дневнике В.П.Полонского от 12 марта: «В.И.Соловьев — мрачен. Пришли те дни, которые я ему предсказывал. В ГИХЛе — прорыв, т.е. безалаберщина, разгильдяйство, глупое управление, незнание литературы, рвачество, создавшееся в недрах самого издательства, — все, что привело к скандалу: миллионы денег розданы по рукам, сотни договоров — а книг нет. А то, что есть — хлам. Всеобщий вопль: прорыв! Ищут виновника. А Соловьев — “зав” — “умывает руки” — как подписано в стенной газете в ГИХЛе под его изображением — без головы. Под этой карикатурой приведены и стишки из Грибоедова: “Обычай мой такой: / Подписано — и с плеч долой”. Это очень метко.

Соловьев — лентяй, хочет сладко пожить, чтобы никто не мешал, не хочет работать, да и не умеет. А тут ему навязали ГИХЛ, дело огромное.

Он сначала решил “меценатствовать” — пригласил писателей — преимущественно “правых” — Леонова, Воронского. Раздавал обещания, авансы, снискивал себе “всеобщую любовь”. — Еще бы! Даром деньги раздавал.

И думал, чудак, что это может пройти безнаказанно. Я его предупреждал: нет векселей, по которым не пришлось бы платить. Он смеялся. Сейчас погрустнел. Он хочет жить со всеми в мире — за счет государственных денежек. Он “правый”, т.е. сторонник “правых” теорий Воронского, он предпочитает правую попутническую прозу какой-нибудь другой. Он внутри любит “Ахматову” — и даже осмелился высказать это, предложив включить ее сочинения в “план”. Он предложил Демьяну написать предисловие к ее стихам. <…> Он ничего, ровным счетом не понимает в литературе. У него нет вкуса. Он не знает, что такое искусство, т.е. не понимает его, не ощущает его специфической силы. Так, приятное чтение, не больше. Естественно, что человек без точки зрения, без вкуса и без желания работать мог только довести “до ручки” сложную фабрику, вроде ГИХЛа» («Мне эта возня не кажется чем-то серьезно литературным...» (Из дневника Вяч. Полонского. Март-апрель 1931 года) / Публ. И.И.Аброскиной // Встречи с прошлым. Вып. 9. М., 2000. С. 288-289).

4 РГАКФД. Б-168ч/б.

5 Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936–1938 гг. М., 2010. С. 367-377.

6 Соответствующий договор датирован 18 августа и, судя по всему, тогда еще не попал в руки автора.

7 Августа Петровна Короткова (1899–1998) — секретарь Н.И.Бухарина в «Известиях».

8 Анатолий Николаевич Гусев (1899–1939) — сотрудник Отдела агитации (с 1930 г. — «культуры») и пропаганды ЦК ВКП(б) с февраля 1929 г. по январь 1933 г.

9 См.: Два письма Н.Я.Мандельштам [В.М.Молотову и А.П.Коротковой, оба — конца 1930; публикаторы не указаны] // Память: Ист. сб. Нью-Йорк, 1978. Вып. 1. С. 302-307.

10 На этом текст записки обрывается. См.: Мандельштам О. Собр. соч.: В 4 т. Т.4. М., 1999. С.144.

11 См.: Мандельштам Н. Воспоминания // Собр. соч.: В 2 т. Т.1. Екатеринбург, 2014. С.196 (далее — НМ, с указ. тома и стр.).

12 О назначении Волошину, начиная с 1 ноября 1931 г., персональной пенсии от СНК РСФСР сообщала 2 ноября 1931 г. газета «За коммунистическое просвещение». См.: Купченко В. Труды и дни Максимилиана Волошина. Летопись жизни и творчества. 1917—1932. СПб.; Симферополь, 2007. С.503. В ГАРФ имеется фонд А-539 «Комиссия по установлению персональных пенсий при Совете Министров РСФСР». Пенсионные дела А.Белого, М.Волошина и Г.Чулкова пока не обнаружены.

13 См. письмо Н.Я.Мандельштам Н.Н.Грин от 3 марта 1933 г. (РГАЛИ. Ф.127. Оп. 2. Д.49.)

14 О сопутствующих этому хлопотах известно как раз много — благодаря блистательной архивной работе Александра Соболева (блогер под ником: lucas_v_leyden), опубликовавшего в своем блоге материалы из «Личного дела персонального пенсионера № 10748». См.: «Постояла в золотой пыли»: пенсионное дело Анны Ахматовой. В сети: http://lucas-v-leyden.livejournal.com/171303.html; /171684.html.

15 Сами же хлопоты шли несколько иными бюрократическими «маршрутами», чем у Мандельштама. Главным низовым инициатором оба раза был, по всей видимости, Г.И.Чулков, а главным «паровозом» — П.С.Коган, президент Государственной Академии художественных наук, чьи подписи красуются и под письмом от 5 мая 1930 г., формально инициирующим ходатайство, и под развернутым письмом в поддержку — во главе целого списка, состоящего еще из В.Вересаева, В.Фигнер, академика М.Розанова, Н.Пиксанова, Г.Чулкова и Б.Пастернака. Еще одно письмо в поддержку (датировано 5 апреля 1930 г.) подписали П.Сакулин (директор Пушкинского Дома, академик) и А.В.Луначарский (бывший нарком просвещения и тоже академик).

16 См.: http://newsruss.ru/doc/index.php/Экономика_СССР_в_1930-х_годах.

17 Наряду с конституированной в 1931 г. Комиссией по назначению персональных пенсий СССР, с 1923 г. существовала аналогичная комиссия при СНК РСФСР.

18 НМ. Т.1. С.219.

19 Там же. С.220.

20 Само постановление СНК от 23 марта 1932 г. отложилось еще и в другом деле: ГАРФ. Ф.Р-5446. Оп.1. Д.66. Л.326.

21 AM. Coll. 539. Box 4.

Осип Мандельштам. Фото из пенсионной книжки. 1932. ГАРФ

Осип Мандельштам. Фото из пенсионной книжки. 1932. ГАРФ

Н.И.Бухарин. 1917

Н.И.Бухарин. 1917

Максим Горький и А.Б.Халатов. Фотография Н.И.Свищова-Паола. Начало 1930-х годов. РГАЛИ

Максим Горький и А.Б.Халатов. Фотография Н.И.Свищова-Паола. Начало 1930-х годов. РГАЛИ

Обложка журнала «Прожектор» [1931. № 30 (288)]. Фото А.Шайхета. РГАЛИ. «Писатели у В.М.Молотова. Председателя СНК СССР тов. Молотова посетила делегация советских писателей. В беседе с тов. Молотовым писатели ознакомили его со своей работой, а также с культурно-материальными нуждами советского писателя. На снимке: первый ряд, сидят слева направо — Лавренев, Луговской, Малышкин; второй ряд, сидят — Олеша, предсовнаркома Союза ССР тов. Молотов, Авербах, Селивановский, Горбунов, третий ряд, стоят — Арт. Халатов, Слонимский, Л.Леонов, Соловьев, Митрофанов, Никифоров, Ставский, Замойский и Батрак». Автограф Юрия Олеши: «Шутки фотографии: Я, затем Председатель Совнаркома и пр.»

Обложка журнала «Прожектор» [1931. № 30 (288)]. Фото А.Шайхета. РГАЛИ. «Писатели у В.М.Молотова. Председателя СНК СССР тов. Молотова посетила делегация советских писателей. В беседе с тов. Молотовым писатели ознакомили его со своей работой, а также с культурно-материальными нуждами советского писателя. На снимке: первый ряд, сидят слева направо — Лавренев, Луговской, Малышкин; второй ряд, сидят — Олеша, предсовнаркома Союза ССР тов. Молотов, Авербах, Селивановский, Горбунов, третий ряд, стоят — Арт. Халатов, Слонимский, Л.Леонов, Соловьев, Митрофанов, Никифоров, Ставский, Замойский и Батрак». Автограф Юрия Олеши: «Шутки фотографии: Я, затем Председатель Совнаркома и пр.»

Обложка «Личного дела № 178с (Мандельштам Осип Эмильевич)» Комиссии по назначению персональных пенсий при Совнаркоме Союза ССР. 1932. ГАРФ

Обложка «Личного дела № 178с (Мандельштам Осип Эмильевич)» Комиссии по назначению персональных пенсий при Совнаркоме Союза ССР. 1932. ГАРФ

<1> Письмо Н.И.Бухарина и А.Б.Халатова В.М.Молотову

<1> Письмо Н.И.Бухарина и А.Б.Халатова В.М.Молотову

<2> Предложение комиссии о назначении пенсии О.Э.Мандельштаму

<2> Предложение комиссии о назначении пенсии О.Э.Мандельштаму

<3> Сопроводительное письмо к предложению комиссии

<3> Сопроводительное письмо к предложению комиссии

<4> Постановление СНК СССР о назначении пенсии за заслуги перед русской литературой

<4> Постановление СНК СССР о назначении пенсии за заслуги перед русской литературой

<5> Личная карта О.Э.Мандельштама как персонального пенсионера

<5> Личная карта О.Э.Мандельштама как персонального пенсионера

<6> Пенсионная книжка О.Э.Мандельштама (№ 148)

<6> Пенсионная книжка О.Э.Мандельштама (№ 148)

Новая пенсионная книжка О.Э.Мандельштама. [1933]. Архив Мандельштама (АМ), Принстон

Новая пенсионная книжка О.Э.Мандельштама. [1933]. Архив Мандельштама (АМ), Принстон

<7> Анкета для перерегистрации персональных пенсионеров

<7> Анкета для перерегистрации персональных пенсионеров

<8> Ходатайство о лишении О.Э.Мандельштама персональной пенсии

<8> Ходатайство о лишении О.Э.Мандельштама персональной пенсии

<9> Постановление СНК СССР о лишении О.Э.Мандельштама персональной пенсии

<9> Постановление СНК СССР о лишении О.Э.Мандельштама персональной пенсии

Проездной билет О.Э.Мандельштама. 1933. Москва. Опубликовано в издании: Brown Cl. Mandelstam. Cambridge University Press, 1973

Проездной билет О.Э.Мандельштама. 1933. Москва. Опубликовано в издании: Brown Cl. Mandelstam. Cambridge University Press, 1973

Осип Мандельштам. Фото на проездном билете. 1933. Архив МО

Осип Мандельштам. Фото на проездном билете. 1933. Архив МО

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru