Роза Садыкова

Театр принадлежит одному поколению

14–16 декабря в Санкт-Петербурге успешно прошел IV международный культурный форум, посвященный 70-летию ЮНЕСКО и призванный познакомить с культурной политикой России за последнее десятилетие. Он торжественно открылся в новом здании Мариинского театра, и здесь состоялась церемония передачи эстафеты от Года литературы — Году российского кино.

В преддверии форума в Петербурге проходили различные мероприятия, представившие широкий спектр современной отечественной культуры. «Наше наследие» знакомит с выставкой, посвященной творчеству великого театрального режиссера Г.А.Товстоногова, чрезвычайно много сделавшего, чтобы на сцене заново ожили классические творения русской драматургии и литературы.

Выставкой «Посвящение Мастеру. К 100-летию Георгия Товстоногова» Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства открыл новый зал на площади Островского, где когда-то располагалась Дирекция императорских театров, а теперь — экспозиция «Театральные легенды Петербурга». Товстоногов — самая яркая и еще очень близкая нам легенда второй половины XX века. Время его театра — от «оттепели» 1950-х до «перестройки» 1980-х. Сегодня продолжают работать его ученики, многие зрители помнят его спектакли, но театральную жизнь уже определяет молодое поколение. Как ни жаль, но имя Товстоногова говорит его представителям очень мало. Организуя выставку, мы хотели, чтобы она стала местом встречи современных зрителей с Мастером. Он был убежден, что театр делается вместе со зрителями. «Концепция спектакля объективно существует в зрительном зале. Режиссеру надо ее услышать, почувствовать». Посетители старшего поколения на выставке вспоминают, а молодые узнают о Товстоногове, иногда впервые. И со всеми Мастер — человек огромной культуры и эрудиции — ведет разговор о профессии режиссера, размышляет о природе театрального искусства, делится впечатлениями от спектаклей своих коллег и рассказывает о своей работе. На выставке можно услышать и увидеть аудио- и видеозаписи репетиций, выступлений режиссера на радио, телевидении и в нашем музее, его интервью разных лет, фрагменты фильмов о нем, кинохронику.

Сегодня, когда выставка успешно работает, принципы ее построения и сама идея — сделать режиссера главным действующим лицом музейной экспозиции — кажутся совершенно естественными. А в период ее создания было много сомнений. Энергия и художественная воля режиссера растворены в его спектаклях, а экспонаты, которыми располагает музей, лишены живого театрального содержания. Мы собрали очень внушительный видеоархив, бесконечно «кроили» записи, монтируя собственные сюжеты, но экспозиция — это не кино. Надо было обеспечить органичное взаимодействие музейных реликвий и визуального материала. Образ выставки возник как мир театрального закулисья. Для режиссера — это его рабочая среда, для зрителей — обычно скрытый от него и потому привлекательный мир. На холщовых стендах-заглушках, какими пользуются в театре, когда хотят сделать временную выгородку для репетиций, размещены костюмы, эскизы, реквизит. Произведения и артефакты не демонстрируются, а скорее присутствуют рядом со зрителями. Костюмы висят на вешалках. В этих костюмах играли лучшие актеры товстоноговского созвездия: И.Смоктуновский, П.Луспекаев, Е.Копелян, О.Басилашвили, Т.Доронина, К.Лавров, С.Юрский, З.Шарко, Э.Попова, Л.Макарова, Е.Лебедев, В.Ковель, О.Борисов, В.Стржельчик. И эскизы художников висят как рабочий материал спектакля. И реквизит, изготовленный в мастерских БДТ (лучших в Ленинграде), кажется, скоро вынесут на сцену. А пока в этом театрализованном интерактивном пространстве посетители могут уютно устроиться в креслах из знаменитых спектаклей и полистать альбомы с фотографиями и программками. Можно сесть на стулья из зрительного зала БДТ (прежние, до реконструкции театра) и почитать рукописи из архива Г.А.Товстоногова и Д.М.Шварц — его знаменитого завлита. Например, письмо Вл. И. Немировичу-Данченко, написанное в 1942 году в Тбилиси, где находился в эвакуации МХАТ.

В эмоциональных размышлениях молодого режиссера уже угадывается проект его будущего театра. Не потеряли актуальности и записки Товстоногова «Почему я против контрактной системы для актеров», видимо, заготовленные для какого-то выступления в конце 1980-х. А в центре закулисья главный предмет — режиссерский стол Товстоногова. В течение многих лет его вносили в зрительный зал на время репетиций (у Мастера было им самим выбранное, постоянное место № 171 в 7-м ряду партера). На этом «самопальном» столе — не отреставрированном и потому сохранившем следы жизни режиссера — та же пепельница, и та же лампа, и знаменитые его очки. Георгий Александрович сам создавал свой имидж, в частности, носил большие роговые очки, придававшие его образу серьезность, внушительность и закрытость, любил менять дорогие костюмы — один из них тоже присутствует на выставке.

Некоторые стулья и кресла снабжены планшетами и наушниками. Здесь можно послушать радиозапись одного из самых знаменитых спектаклей Товстоногова — «Пять вечеров». В 1959 году этот спектакль открыл путь на сцену драматургу А.Володину и навсегда покорил зрителей БДТ новой правдой актерского исполнения. Уникальность записи в том, что она сделана из зрительного зала и передает его взволнованную реакцию.

Всего получилось 12 аудио- и видеосюжетов, которые погружают посетителей в творческую лабораторию режиссера. В кресле-качалке из спектакля «Дядя Ваня» вам захочется остановить свой внутренний бег, столь свойственный современному человеку, может быть, даже пофилософствовать, как делают чеховские герои. И кресло-качалка, и часы, и ружье, о котором известно: «Если в первом действии висит, то в последнем должно выстрелить», — все эти непременные атрибуты бытия чеховских героев окружают музейных посетителей. А если пересесть на стулья из спектакля «Мещане» (1966), можно увидеть сцену из премьерного показа этого режиссерского шедевра Товстоногова, который обладает секретом вечной молодости, поскольку не стареют поднятые режиссером темы.

Но разговор идет не только о конкретном спектакле — вообще о современном прочтении классики. Товстоногов твердо стоял на том, что автор в театре первичен, и задача режиссера — раскрыть авторский мир, найти к каждому свой ключ. О поисках ключа к повести Л.Н.Толстого «Холстомер» рассказывает видеосюжет «“История лошади”. Рождение шедевра». Этот спектакль открывал невероятные горизонты Театра Товстоногова. Приверженец мхатовской школы, он говорил, что не может быть для него театрального события без крупной актерской личности и раскрытия жизни человеческого духа. Но в «Истории лошади» (1975) мхатовское, мейерхольдовское, вахтанговское и брехтовское начала непостижимым образом соединились в органичный художественный сплав. Более того, здесь можно найти отголоски и народного театра, и греческой трагедии. Не случайно на встречах со зрителями Мастер часто называл имена К.С.Станиславского, Вл. И. Немировича-Данченко, Вс. Мейерхольда, Е.Вахтангова, П.Брука, Б.Брехта, А.Эфроса, Ю.Любимова, А.Тарковского… В 1977 году одна из таких встреч проходила в нашем музее. Георгий Александрович здесь чувствовал себя свободнее, чем в концертной студии «Останкино», где выступал на всю страну. Он вспоминал, в частности, как Вл.И.Немирович-Данченко в Тбилиси в годы войны размышлял о судьбе МХАТа: «Война закончится, и МХАТ вернется в Москву. Еще 2–3 года он просуществует, а потом умрет. Останется вывеска, а МХАТа не будет. Так будет продолжаться до тех пор, пока не появится новый лидер, потому что театр принадлежит одному поколению». В 1987 году в своем последнем интервью Товстоногов повторит это почти слово в слово, но теперь же о своем Большом драматическом театре.

А сегодня, пока посетители музея присаживаются на разные стулья, на стене в режиме нон-стоп идет проекция: Товстоногов ходит по коридорам театра, появляется то в зрительном зале, то на сцене, то в своем кабинете, он репетирует, думает, молчит, смотрит на нас.