Татьяна Черныш

Николо-Пешношская обитель

Николо-Пешношский монастырь, расположенный близ Рогачева в Дмитровском районе, — не только древнейший архитектурный памятник Подмосковья, но и место, священное для православного человека.

Одна из семи дорог старинного торгового села Рогачева ведет в поселок Луговой, что примерно в шести километрах. Древний памятник, возвышающийся над приречной равниной, открывается неожиданно куполами церквей, старинными башнями, белыми стенами братских корпусов. К обители ведет дамба, укрепленная вековыми вязами, часть которых, увы, пострадала во время московского урагана 1998 года.

Считается, что выбрать место для обители на берегу спрямленной нынче реки Яхромы преподобному Мефодию подсказал Сергий Радонежский. На первый взгляд место неудачное, низменное, но на самом деле этот выбор имел дальновидный мудрый расчет. Ведь река Яхрома в XV–XVI веках была частью водного торгового пути в верховья Волги, связывая ее с Москвой. А монастырь, в известной степени контролировавший торговый путь, неизбежно богател.

Недаром создателю Николо-Пешношского монастыря приписывают основание упраздненной ныне Медведевой (Медвежьей) пустыни, что стояла на месте впадения Яхромы в реку Сестру.

Митрополит Московский Платон (Левшин) посетил Свято-Никольский Мефодиев Пешношский монастырь в 1795 году и, пробыв в обители несколько дней, был радостно поражен ее порядком и чиноположением, чистотою и хозяйственностью. Сходя с высокой колокольни, он сказал сопровождавшему его архимандриту: «Пешноша в моей епархии — вторая лавра».

Документальных свидетельств славной истории обители, пережившей за свое многовековое существование и периоды расцвета, и тяжелые времена, когда состояние монастыря приходило в упадок, сохранилось немного. Но одно оставалось неизменным — благочестие ее братии, сохранявшееся со времен основателя монастыря преподобного Мефодия Пешношского.

Достоверно известно, что он был одним из первых сподвижников Сергия Радонежского. Пришел к духовному наставнику совсем юным и вскоре стал одним из любимых его учеников. В «Житии Преподобного Сергия», составленном иеромонахом Никоном, Мефодий называется другом, спостником и собеседником. И, как говорится в «Тропаре преп. Мефодию», «распаляемый божественною ревностию» он просил Сергия благословить его на пустынное безмолвное жительство. Получив благословление учителя, Мефодий уходит на запад, и в том месте, где в реку Яхрому впадала небольшая речушка, а с других сторон простирались болота и леса, в том числе дубовые, ставит себе келью. Сергий Радонежский неоднократно посещал своего духовного ученика, подолгу беседуя с ним.

В одну из таких встреч Сергий посоветовал ему перенести келью на другое место, что было исполнено Мефодием, и здесь, на новом месте он приступил к возведению храма, освященного во имя Святителя Николая. Красивая легенда гласит, что для строительства преподобный на себе таскал бревна через речку, от чего притока реки Яхромы получила название Пешноша, а обитель — Николо-Пешношский монастырь.

Годом основания монастыря считается 1361-й, а первым игуменом обители становится будущий святой преподобный Мефодий. Как и Преподобный Сергий Радонежский, он был примером для многочисленной братии, собравшейся вокруг него. В «Житиях святых, в земле Российской просиявших» ему дается характеристика: «Мефодий <…> был первым по трудам поста, молитвы и работы. Каждый день он питал нищих и странных. По временам он уходил за две версты от обители, чтобы предаваться уединенной молитве»¹. Преставился Мефодий 17 июня 1392 года. Но «слава святой жизни и чудес Преподобнаго Мефодия, — как писал летописец монастыря иеромонах Иероним, — сохранившаяся в памяти благочестивых людей и <…> благоустройства основанной им обители не преставала и по кончине его»². К лику святых преподобный Мефодий был причислен Московским собором в 1549 году. А на том месте, где было положено начало святой обители, возвели часовню, которую так и называли — Мефодиева (до настоящего времени не сохранилась).

Иеромонах Иероним в составленной им «Летописи Песношския обители» пишет: «Святая обитель Песношская в настоящее время довершает уже пятое столетие своего существования… Древнейшая ея история не скудна без сумнения примерами благочестивых подвигов ея обитателей…»³ Был момент, когда духовное состояние монастыря оценивалось выше, чем в Троице-Сергиевой лавре, о чем находим свидетельство в письме царя Ивана Грозного к игумену Кирилло-Белозерского монастыря.

Царь Иван Васильевич посетил монастырь вместе со своей супругой Анастасией и сыном Димитрием в 1553 году по пути из Троице-Сергиевой лавры в Кирилло-Белозерский монастырь. Но еще ранее он был близко знаком со строителем монастыря Гурием (Заболотским), ставшим впоследствии сначала архимандритом Симонова монастыря, а затем епископом Смоленским и Брянским (причислен к лику святых). Именно Гурий обратил внимание грозного царя на Пешношскую обитель. Но и после его перехода в Симонов монастырь, при игумене Варсонофии, Иван IV оставался благосклонным к Пешношскому монастырю, делая сюда богатые пожертвования. В это время в монастыре на покое находился бывший епископ Коломенский Вассиан (Топорков), который пользовался особой милостью отца Ивана Грозного великого князя Василия Ивановича. Во время беседы с Вассианом Иван IV обратился к нему с неожиданным вопросом: «Как лучше править государством?»⁴, на что первый дал ответ, который очень понравился царю: «Если хочешь быть истинным самодержцем, то не имей советников мудрее себя; держись правила, что ты должен учить, а не учиться, повелевать, а не слушаться. Тогда будешь тверд на царстве и грозою вельмож»⁵.

Был здесь и царь Алексей Михайлович (им было подарено напрестольное Евангелие с дарственной надписью о том, что книга пожалована «в дом великого Чудотворца Николая, в Пешношский монастырь во время «царского Богомолья»⁶), и Петр Великий. Очень любила посещать монастырь московская знать, делая сюда богатые вклады.

Не только вклады добродетелей, но и собственное умелое ведение хозяйства приносило монастырю значительные доходы. Сохранившиеся жалованные грамоты (в настоящее время только в копиях) свидетельствуют о том, что монастырь располагал обширными земельными владениями, в том числе пожалованными еще дмитровским князем Петром Дмитриевичем в XIV веке. Среди пожалованных сел — Ивановское, Бестужево, Поповское, Рогачево, Белавино, Говейново и др. Грамотой Ивана Грозного собственность была закреплена за монастырем, а также установлены льготы: «А что княз Петр Дмитриевич дал к Чудотворцу Николе на Песнаш борт в селех, и в деревнях, и в лесех, и чашник наш в их борт в монастырскую не вступаетца, и подводчиков своих не всылают к монастырским людем ни почто, ни побору у них не емлют <…>. А через сю нашу грамоту, хто что на них возмет, или хто чем изобидит, бытии ему от меня Царя и Великого Князя в казни»⁷. Грамота датируется 28 апреля 1547 года. Далее дается пояснение, что подлинная грамота была написана на пергамене и скреплена сургучовой печатью на желтом шелковом шнуре (значит, на момент составления копии подлинник был в монастыре). Пополнение земельными владениями и крестьянами происходило вплоть до XVIII века.

Кроме земельных владений, находившихся в Московской и Тверской губерниях, монастырю «принадлежала» рыбная ловля на реках Яхроме, Пешноше, Рогачевке, частично — на реке Сестре, на озере Никольском, где водились сомы, щуки, язи, головли, лини и др. рыба. Кроме Никольского озера, существует заводь, на которой был яз (своего рода, плотина-бейшлот), «существовавший издревле для запору выходящей из реки Яхромы рыбы»⁸. Немалый доход приносила судовая пристань, располагавшаяся в месте слияния рек Сестры и Яхромы, а также харчевня, многочисленные лавки, подворья и мельницы, которые сдавались в аренду. В XIX веке монастырь приобрел дом в Москве на Пятницкой улице, который также сдавался в аренду (в 1909 году он был сдан потомственному почетному гражданину Дмитрию Ивановичу Филиппову под булочную, кондитерскую и пекарню).

Все это способствовало поддержанию благосостояния монастыря и позволило уже в начале XVI столетия приступить к возведению первого каменного храма, освященного во имя Николая Чудотворца. За пять столетий собор неоднократно перестраивался, разрушался и восстанавливался вновь. Его строительство было осуществлено при игумене Варсонофии, впоследствии канонизированном как святитель Варсонофий, Казанский Чудотворец. Родился Варсонофий в 1495 году в семье священника в Серпухове. Юношей попал в плен к татарам, где безропотно сносил все невзгоды. Но вскоре отцу удалось выкупить будущего святого. По возвращении из плена Варсонофий принял монашество в Андрониковом монастыре. Игуменом Николо-Пешношского монастыря был поставлен в 1544 году. При нем в Николо-Пешношском монастыре строго соблюдался устав, введенный еще преподобным Мефодием. Впоследствии, став основателем Спасо-Преображенского монастыря в Казани, Варсонофий и там ввел данный устав. Как сказано в «Цветнике Пешношском», святитель Варсонофий, еще будучи в плену, изучил татарский язык и нравы местных жителей, «<…> в Андроникове и особенно на Пешноше просиявший подвигами иноческой жизни, а в последней и опытностью управления», как никто другой, был «благопотребным для Казани»⁹. Вместе с ним из Николо-Пешношского монастыря в Казань перешли шесть человек братии. Из жития Варсонофия известно, что в Казани он занимался целительством, и, вполне вероятно, что, находясь в Николо-Пешношском монастыре, он также занимался врачеванием. «Во всяком случае пост и молитва, бдение и чтение святых книг, как и везде, бывали здесь любимым его занятием»¹⁰. Именно при святителе Варсонофии был канонизирован преподобный Мефодий Пешношский. Умер святитель Варсонофий 11 апреля 1576 года, похоронен в основанной им обители. Мощи его были обретены 4 октября 1596 года. В «Житиях святых…» о нем говорится: «<…> и пострежеся в монастыре, зовомом Андроникове, и прохождаше житие свое добродетельно, чего ради поставлен бысть игуменом иже на Песноше <…> потом архимандритом бысть во граде Казани, и тамо создав монастырь»¹¹.

Всегда почитался в обители и блаженный монах Иона, известный своей подвижнической жизнью. Монах Иона был переведен в Пешношский монастырь из Троице-Сергиевой лавры в 1730 году и здесь принял «Христа ради юродство»¹². В самом монастыре Иона бывал нечасто, жил неподалеку в вырытой им земляной пещере. Посещавший Пешношскую обитель архимандрит Троице-Сергиевой лавры Варлаам II (Высоцкий) всегда старался встретиться с Ионой, которого он любовно называл Ионушкой. А ребятишки окрестных сел и деревень при встрече дразнили Ионушку и забрасывали камнями, что он сносил со смирением. Одет он обычно был в хитон, подпоясанный ремнем, в камилавку, всегда носил четки, а ходил босиком, считая, что «боголюбивому человеку кроме Бога ничего болия не требуется». По этой одежде он и был опознан, когда его долго пролежавшее неповрежденное тело нашел в лесу местный помещик Вахромеев. Тело Ионушки принесли в монастырь, где он и был захоронен. А вскоре, по свидетельству иеромонаха Иеронима, на его могиле люди стали получать исцеления.

В монастыре возводятся колокольня, Сретенская церковь, надвратная Преображенская церковь, кирпичные стены с башнями (XVII век), Сергиевская церковь над гробом Мефодия на рубеже XIX–XX веков на месте прежней, построенной еще в 1732 году. В 1829 году была освящена вновь выстроенная больничная церковь во имя Димитрия Ростовского. На освящении храма присутствовал митрополит Московский Филарет. В обращении к присутствующим на освящении он высоко оценил монастырь и его насельников: «Есть ли для подкрепления упования нужно видеть опыты Божия о нас попечения, вы можете видеть оныя над собою, как вообще в том, что сия Пешношская обитель в продолжение не малого числа лет избыточествует ищущими в ней спасения, и не предается скудости в потребном <…>»¹³.

Договор, заключенный в 1812 году между настоятелем монастыря и крепостным поручика П.А.Веревкина Никифором Давыдовым, по которому тот обязывался поставить в монастырь 100 000 штук кирпича (на монастырских станках), позволяет судить о размахе здесь в XIX веке строительных работ. В договоре определен размер кирпича и его качество: «<…> глину уминать как можно мяхче, чтоб добротой против позняковских были. Естли же усмотрено будет другими в чем неисправность в глине и обжиге кирпичей, то я должен отвечать лутчшими работниками и исправить как следует»¹⁴.

В 1584 году произошел сильный пожар, во время которого пострадали не только строения, но и все жалованные грамоты. Взамен утраченных грамот царем Федором Ивановичем были выданы списки. Страшное разорение пришлось пережить и во время польско-литовского нашествия в 1610 году: тогда погибло 18 человек братии. Их имена были запечатлены на надгробных камнях, обнаруженных во время перестройки паперти соборного храма.

Но духовная жизнь монастыря не ослабла. Из документов видим, что сюда на исправление присылают лиц духовного звания. Так, в отписке архимандрита Дмитровского Борисоглебского монастыря патриарху Иоакиму от 20 января 1687 года читаем: «Великому г[о]с[по]д[и]ну Св[я]тейшему Иоакиму патриарху Московскому и Всеа России Дмитрова города Борисоглебского м[о]н[а]ст[ы]ря архимандрит Калистрат благословения твоего святительского просит, Бога молит и челом бъет,» — посылают на исправление в Николо-Пешношский монастырь дьякона Успенского собора Никиту «за безмерное невоздержательное его пьянство и за многое безчинство» на исправление «к игумену Корнилию з братею под начал»¹⁵. Подобных примеров множество.

После посещения Петром I в 1700 году монастырь переведен под начало Троице-Сергиевой лавры. В 1764 году его вообще закрывают «за невозможностию быть на своем содержании»¹⁶, переведя в ранг приходской церкви, и лишь спустя год он открыт вновь. Однако многие земли в это время отошли в государственную экономическую коллегию, что сказалось на состоянии монастыря.

Русский историк и путешественник Герард Фридрих Миллер, побывав в 1778 году в этих местах, писал: «Николаевский монастырь лежит в 5 верстах от пристани [Рогачевской], считая от Дмитрова, на правом берегу Яхромы. Сей монастырь за штатом, однако ж остались в нем строитель и несколько монахов, кои от рыбной ловли в реке Дубне и от доброхотных подателей имеют довольное пропитание. При монастыре состоит только 6 дворов прежних монастырских служек»¹⁷.

Ослабла и духовная жизнь монастыря.

Ситуация изменилась в 1781 году, когда строителем Николо-Пешношской обители был назначен отец Игнатий. В указе консистории говорилось: «…для лучшего поправления Пешношского монастыря и для заведения доброго порядка и благочиния в оный монастырь определить Введенской островской пустыни строителя иеромонаха Игнатия, яко довольно о помянутом монастыре сведущего; присовокупя к нему, для череды священнослужения, иеромонаха Макария, и притом ему, строителю, наикрепчайше подтвердить, чтоб он как о поправлении оного Пешношского монастыря, так и о заведении доброго порядка и благочиния старание прилагал наипрележнейшее, не оставляя смотрением своим и Введенскую пустынь, с приложением всевозможной попечительности».

Отец Игнатий прежде всего занялся устроением духовным. Он ввел чин Святой Афонской Горы, принесенный некогда из этой священной монашеской республики строителем Введенской пустыни Клеопой. Согласно афонским правилам устроен был устав церковный, трапезный, келейный и должностной. Ничто не должно было способствовать рассеянию и суете. В 1782 году Игнатий упразднил скотный двор, распродал монастырский скот. Каменная палатка около Сретенского храма была продана рогачевским крестьянам на устроение в селе колокольни за 80 рублей, с тем чтобы оставшийся строительный мусор вывезти на дорогу к селу Говейнову для укрепления пути.

Уничтожили бесполезную мельницу на Пешноше, Никольское озеро осушили, превратив в покос, который сдали в аренду рогачевцам.

В «Историческом и топографическом описании Николо-Пешношского монастыря» о строителе Игнатии сказано: «Строитель Игнатий был строг, но разсудителен, милостив к бедным и нищим. В образе жизни прост, в хозяйстве знающ и распорядителен, для монашествующих он служил примером добродетелей и подвигов иноческих»¹⁸. Николо-Пешношский монастырь отец Игнатий возглавлял до 1787 года. Свою деятельность он направил не только на внешнее устройство монастыря, но прежде всего на духовное возрождение братии.

Особую значимость монастырь приобретает, когда строителем и архимандритом монастыря становится схимонах Макарий (1788–1811), который, так же как и отец Игнатий, был связан со школой старца Паисия Величковского и состоял в переписке со старцем Клеопой, предсказавший процветание Пешношской обители. В «Летописи» Николо-Пешношского монастыря читаем: «Многие тогда перешли и из Введенской пустыни, до толе удивляющей своими чиноположениями и жителством духовным, в сие российское православие, которая с тех пор, по проречению блаженныя памяти <…> старца Клеопы постепенно начала увядать, и от славы, и от имения, и от братия, и приходить в незначительный круг прочих обителей, и вся слава ея, вкупе и благодать Пресвятыя Богородицы, и Святыя Горы Афонския, и благословение Святительское и старца Клеопы со Игнатием и Макарием от востока к западу перешла в сию Богоспасаемую обитель Пешношскую… которая от тогдашних почти полуразвалин и рубищи в настоящее время аки град Божий, устроися <…> благолепием церковным и благоустроенною многою братиею»¹⁹. С большим уважением к нему относился митрополит Московский Платон Левшин, который называл Николо-Пешношский монастырь «училищем благочестия и примером жизни монашеской», говоря: «Пешноша — в моей епархии вторая лавра»²⁰. По его поручению Макарий отправлял монахов из Николо-Пешношского монастыря в другие обители для их восстановления, среди которых можно назвать просиявшую Оптину пустынь (был направлен монах Авраамий — 1795 год), Давыдову пустынь, Голутвин монастырь. В фонде Николо-Пешношского монастыря сохранился рапорт в Московскую консисторию о переводе насельников монастыря в Николаевскую Берлюкову пустынь: «В Московскую духовную консисторию Дмитровскаго Николаевскаго Пешношскаго монастыря репорт о получении указа Его Императорскаго Величества Указ из оной консистории сего марта от 24-го под № 978 коим… дано знать, что оной пустыни иеромонах Пахомий определен в Николаевскую Берлюкову пустыню в строителя, а иеромонах Максим и послушники Иван Иванов и Илья Иванов в ту же пустыню в число братства определены…»²¹ и др. Строителем Макарием составлялись правила для Московского Сретенского монастыря. В 1806 году отца Макария ставят архимандритом Дмитровского Борисоглебского монастыря, предписывая при этом не оставлять Николо-Пешношский монастырь, «дабы заведенное им благоустройство… было ненарушаемо»²². Всего им было восстановлено 8 монастырей, 24 человека из его учеников стали настоятелями разных обителей. В 1800 году за свои труды строитель Макарий был награжден митрополитом Платоном набедренником и благославлен ходить с посохом преподобного Мефодия. Умер архимандрит Макарий 31 мая 1811 года, оставив после себя добрую память. Его запомнили как совершенно бескорыстного человека, сердце и душа которого были «исполнены отеческою любовию». Во времена его настоятельства в монастыре, несмотря на то, что он был заштатным, открыта переведенная из Высотского монастыря по просьбе Макария больница, в которую помещали и душевнобольных: «…состоит от селения в отдаленности, в благотворенном воздухе, и обшире, и строением исправен, и потому паче, для больных способен, и Вы, строитель, оную Высотскую больницу просите перевести в оной Пешношской монастырь…»²³

Целый год, с 16 июля 1815-го по 16 июля 1816 года, прожил в монастыре известный собиратель и исследователь древнерусской и славянской письменности Константин Федорович Калайдович (1792–1832), о котором Погодин писал, что он был неутомимым исследователем древностей Российских. В обители Калайдович оказался после лечения в психиатрической больнице, очевидно, укрепляя здоровье. Константин Федорович внимательно изучал, фиксировал и обрабатывал документы, находившиеся в монастыре. Эти материалы легли в основу изданий по истории Николо-Пешношского монастыря, сведения о котором дополняли иеромонах Паис, названный иеромонахом Иеронимом историком монастыря, а также сам Иероним, в схиме Иоанн, и священник Василием Руднев.

На протяжении всего XIX века монастырь оставался духовным центром, привлекательным для многих православных, совершающих паломничество в святую обитель. Многие представители дворянства желали быть погребены на монастырском кладбище. Среди захоронений встречаем такие известные фамилии, как Волконские, Оболенские, Вяземские, Давыдовы, Львовы, Чулковы, Обольяниновы, Шаховские и другие.

После революции монастырь некоторое время оставался действующим и даже был несколько расширен: в 1919 году сюда были переведены насельники Дмитровского Борисоглебского монастыря вместе с настоятелем архимандритом Феодосием, скончавшимся здесь в 1920 году. Но уже через два года церковные ценности изымают, и монастырь официально прекращает свое существование (оставшееся имущество передано общине верующих). Тем не менее здесь продолжали жить монахи. Последними настоятелями были: архимандрит Ювеналий (скончался 19 апреля 1919 г.), схиархимандрит Онуфрий (скончался 3 июня 1922 г.). Окончательно монастырь закрыт в 1928 году при игумене Варнаве. Обреченно звучит надпись, сделанная в книге «Историческое описание мужескаго общежительнаго монастыря святаго Чудотворца Николая, что на Пешноше», написанная по материалам К.Ф.Калайдовича: «Николаевский Пешношский М-рь в 1928 году. 12 апреля (вторник страстной недели) все церкви запечатаны. <…> снято все ценное и продано! Осталась целой лишь Дмитриевская церковь, как памятник искусства. Последний игумен Варнава Жуков»²⁴.

Что стало с монастырем после его закрытия, узнаем из материалов обследования, проведенного сотрудниками Дмитровского музея в 1939 году. Здесь размещался Рогачевский инвалидный дом, ряд помещений сдавался в аренду. Так, Никольский собор сдали в аренду заготконторе Коммунистического района, разместившей в алтарном помещении колбасную. Остальное использовалось под хозяйственный склад. В колокольне хранили керосин, на первом этаже Сретенской церкви разместился продуктовый склад, а на втором — устроена столовая.

С 1966 года на территории монастыря находился интернат для душевнобольных. Как ни парадоксально, но именно это способствовало тому, что монастырь не был разрушен окончательно. В настоящее время интернат переехал в новые, специально для него построенные помещения, а в самом монастыре с начала нашего века активно ведутся реставрационные работы.

Самая древняя каменная постройка монастыря — Никольский собор конца XV века восстановлен почти в первоначальном виде: килевидные закомары и по ним кровля, шлемовидная глава, узкие бойничные окна; оставлена лишь поздняя галерея с трех сторон. Древняя звонница переделана в XVII веке в колокольню. Нижний этаж трапезной (подклет) датируется началом XVI века. Надвратная Преображенская церковь со Святыми воротами, главным входом в монастырь, построена в 1689 году. В Монастырской описи 1700 года она обозначена как «новая». Стены с машикулями и башни монастыря частью сохранились с XVII века. Обращенные к Яхроме ворота известны с 1623 года. Однопролетные, крытые коробовым сводом, они несут одноглавый четверик. Под поздней штукатуркой виден прежний карниз с «бегунком». Остальные здания значительно переделаны в XIX веке.

Совсем недавно, 24 августа этого года состоялось открытие Николо-Пешношского монастыря после ремонтных и реставрационных работ, с торжественной литургией при многочисленных гостях и паломниках. С 2007 года он действует, здесь регулярно проводятся богослужения. 9 октября 2008-го на заседании Священного Синода настоятелем Николо-Пешношского монастыря с возведением в сан игумена назначен иеромонах Григорий (Клименко). Ежегодно, 17 июня, в день памяти преподобного Мефодия Пешношского, совершается крестный ход к тому месту, где зародилась обитель. Сегодня трудно представить, что совсем недавно это святое место являло собой печальную картину с неухоженными, частично разрушенными, поруганными храмами. А теперь монастырь предстает перед нами во всем своем величии и красоте, восстановленные храмы сверкают на солнце позолоченными крестами. И хочется верить, что красота монастыря будет не только внешняя, но вернется сюда Божия благодать, а сам монастырь станет духовным центром наряду с Троице-Сергиевой лаврой и Оптиной пустынью, с которыми монахи Николо-Пешношской обители поддерживали в прошлом тесную связь.

Работы по реставрации монастыря начинались непросто. Много трудностей пришлось преодолеть, снять административные препоны. Все это стало возможным благодаря жертвователям и благотворителям, которые, как и в прошлые столетия, вносили вклады, заботились о восстановление обители. Особо следует отметить роль в этом главы Дмитровского муниципального района В.В.Гавриловой. Да и сами насельники трудятся не покладая рук.

На наших глазах свершилось возрождение мужского общежительного Николаевского, что на Пешноше, монастыря, которому в этом году исполнилось 653 года.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Жития святых, в земле Российской просиявших. СПб., 2001. С.20.

2 Архив МЗДК. Летопись Николо-Пешношского монастыря. С.53.

3 Там же. С.5.

4 Калайдович К.Ф. Историческое описание мужскаго общежительнаго монастыря святого Чудотворца Николая, что на Пешноше. М.: Тип. И.Д.Сытина, 1893. С.42.

5 Там же.

6 Архив МЗДК. Историческое и топографическое описание Николо-Пешношского монастыря. С.241.

7 Там же. C. 277, 279.

8 Архив МЗДК. Фонд Николо-Пешношского.монастыря. Д.15. Л.1об.

9 Цветник Пешношский // Тесные врата. Виды подвижничества в Русской земле. М.: Православный фонд «Благовест». 1996. С.189.

10 Там же. С.185.

11 Жития святых… С.305.

12 Архив МЗДК. Летопись Николо-Пешношского монастыря. С.25.

13 Архив МЗДК. Историческое и топографическое описание Николо-Пешношского монастыря. С.449.

14 Архив МЗДК. Фонд Николо-Пешношского монастыря. Д.12. Л.1.

15 Архив МЗДК. Коллекция столбцов. Д.169.

16 Архив МЗДК. Историческое и топографическое описание Николо-Пешношского монастыря. С.157.

17 Миллер Г.Ф. Путешествия по московской провинции. 1778–1779. М., 1996. С.164.

18 Архив МЗДК. Историческое и топографическое описание… С.189.

19 Архив МЗДК. Летопись… С.359.

20 Калайдович К.Ф. Указ. соч. C.83.

21 Архив МЗДК. Фонд Николо-Пешношского монастыря. Д.2. Л.47.

22 Архив МЗДК. Историческое и топографическое описание… С.211.

23 Архив МЗДК. Фонд Николо-Пешношского монастыря. Д.2. Л.7.

24 Калайдович К.Ф. Указ. соч. С.43.