Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 109 2014

В.Шудибиль

Злая песенка и ее героиня

В папке со старыми бумагами, среди писем, записок, черновиков Вяч. Иванова, С.Городецкого, Г.Чулкова, М.Кузмина, И.Северянина, К.Бальмонта, оказался пожелтевший листок бумаги с водяным знаком, изображающим скачущего с мечом всадника и видимым на просвет под ним названием финской фирмы «Kummene». На отпечатанном на этой бумаге бланке «Петровского театра под упр. М.Н.Нининой-Петипа. Тел. 3-26-42. Москва_____________191 г.» чуть выгоревшими черными чернилами, четким, разборчивым почерком, по старой орфографии записаны пять строф, во многом совпадающих с текстом песни Александра Вертинского «Трефовый король». Здесь же стихотворение названо «Злая песенка» и имело посвящение: «М.Л.Юрьевой». Автор не обозначен, дата отсутствует. Вот этот текст, печатающийся по современной орфографии с сохранением особенностей автографа.

Так недолго Вы были моей Коломбиною
Вы ушли с представителем фирмы Одоль
Далеко далеко в свое царство ослиное
Вас увозит навеки Трефовый Король
*
Ну конечно, Пьеро не присяжный поверенный
Он влюбленный бродяга лунных зевак
И из песен его, даже очень умеренный
Все равно не сошьешь горностаевый сак
*
А Трефовый Король, — человек с положением
Он богат и воспитан и даже красив…
Недалекий немножко… за то без сомнения,
Господин своих слов и почти не ревнив.
*
Говорят, у него под Тифлисом имение
Впрочем это неважно, а главное то,
Что нельзя-же всю жизнь из за лунного пения
Не иметь бриллиантов, эспри и манто.
*
Надо быть Коломбиной!.. прощайте последняя
Поцелуй Вашим мыслям! Да здравствует боль.
Буду петь как всегда свои лунные бредни я
Ну а Вас – успокоит Трефовый Король!..

Сопоставление с известным текстом песни «Трефовый король» показывает более двух десятков разночтений (морфологических, синтаксических, пунктуационных). Есть среди них и существенные. Возможно, это кем-то измененный текст известной песни. Судить о его генезисе мы можем лишь по косвенным признакам.

Научного графологического анализа рукописи «Злой песенки» мы не проводили, но визуальное сравнение с некоторыми автографами А.Вертинского позволяет предположить, что это его рука.

Для того чтобы разобраться с этим любопытным автографом, необходимо обратить внимание на то, что в статье «Ахматова и Гоголь» в книге «Литература—реальность—литература» (Л., 1981) Д.С.Лихачев остроумно назвал «литературоведческие улики», т.е. «мелкие и, казалось бы, случайные детали, которые, однако, при установлении влияний, заимствований или использований всегда наиболее показательны и доказательны».

Шапка бланка Петровского театра, на котором записано стихотворение, резко перечеркнута красным карандашом. Видимо, текст писался не в Москве, где в маленьком трехсотместном театрике на Петровских линиях в 1915–1917 годах блистала звезда «печального Пьеро» — Александра Вертинского. Театр этот организовала бывшая актриса и талантливый антрепренер Мария Николаевна Нинина-Петипа, приехавшая в Москву с Дальнего Востока, где в разных городах создала несколько очень хороших театральных трупп. Первые профессиональные шаги Вертинского и его настоящий успех, безусловно, связаны с Петровским театром и его хозяйкой. «В одно лето, — вспоминал А.Н.Вертинский в своей книге «Дорогой длинною», — мы с нашим театриком, который держала добрейшая Марья Николаевна Нинина-Петипа — бывшая актриса, происходившая из славной театральной династии Петипа (она была правнучкой знаменитого балетмейстера М.И.Петипа и внучкой актера М.М.Петипа. — В.Ш.), отправились на гастроли в Тифлис…»

В эти годы в теплую Грузию из холодной, голодной, опасной революционной России перебралось множество писателей, поэтов, актеров, художников, музыкантов. С.Городецкий играл тогда одну из ведущих ролей в культурной жизни Тифлиса, например, он почти ежедневно печатал колонки и подвалы по искусству в авторитетной русскоязычной газете «Кавказское слово». Известный поэт, конечно, не мог не отметить тифлисский успех Вертинского и написал запомнившиеся артисту слова о его песенке «Кокаинетка»: «Я еще не знаю, что лучше — некрасовское “позовём-ка её, да расспросим” или его (Вертинского. — В.Ш.) “и ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы!”».

Критик имел в виду окончание песенки:

Так не плачьте ж, не стоит, моя одинокая деточка,
Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы.
Лучше шейку свою затяните потуже горжеточкой
И ступайте туда, где никто Вас не спросит, кто Вы!

С.Городецкому не мог не импонировать образ грустного Пьеро, принятый на эстраде молодым Вертинским. Он, конечно, восходил не столько к маскам commedia dell, arte, сколько к произведениям старшего друга и учителя Городецкого Александра Блока, его пьесе «Балаганчик», которую Вертинский даже как-то пытался поставить в Москве в качестве режиссера. Именно в те, первые послереволюционные годы Городецким владела идея «Арлекиниады». Даже анализируя в «Кавказском слове» поэму «Двенадцать», он рассматривал ее трагический любовный сюжет с точки зрения триады: Пьеро—Коломбина—Арлекин.

А когда Советскую Россию вскоре охватил страшный голод, С.Городецкий, хороший художник, создал

в Баку цикл плакатов, призывающих помогать голодающей России. Героями этих плакатов стал неожиданно для многих именно страдающий Пьеро. За маской этого плакатного Пьеро видится и трагический облик Вертинского с его печальными песнями. Видимо, в 1918 году в Тифлисе написал Вертинский «Злую песенку», позже переименованную в «Трефовый король», где бедный Пьеро теряет свою Коломбину, и первоначальный текст передал Городецкому. Тему «печального Пьеро», покинутого коварной Коломбиной, С.Городецкий продолжал развивать и в собственной поэзии — и не без влияния А.Вертинского. Несомненно, с оглядкой на его «песенки» Городецкий пишет в 1924 году романс «Черный флаг» (музыка Б.Прозоровского):

Был вечер жуткий и морозный,
Жемчужный снег звенел, летя,
Когда, маня улыбкой ложной,
Она покинула меня.
Я ненавижу Коломбину,
Изменницу я не люблю.
Я сердце от нее отринул,
Я навсегда ее покинул <…>

Перекличка с темами Вертинского здесь очевидна.

У «Злой песенки», как мы уже отмечали, было посвящение — «М.Л.Юрьевой». Но оно резко вычеркнуто тем самым красным карандашом, что и название Петровского театра. Известно, что к балерине М.Л.Юрьевой обращено несколько песен А.Вертинского. Видимо, в 1917–1918 годах был увлечен он ею не на шутку. Слова: «Посвящается изумительной танцовщице М.Л.Юрьевой» предпосланы, например,в 1917 году песенке «Пес Дуглас»

В нашу комнату Вы часто приходили,
Где нас двое: я и пес Дуглас,
И кого-то из двоих любили,
Только я не знал, кого из нас <…>
Мы придем на Вашу панихиду,
Ваш супруг нам сухо скажет: «Жаль».
И, покорно проглотив обиду,
Мы с собакой затаим печаль <…>

Вертинский нередко имел в виду в своих песнях реальных людей, обыгрывал бытовые ситуации. Безусловно, образы и житейские коллизии были обогащены поэтической фантазией автора. Но всегда в тексте явственно выражено отношение к тому, кому произведение посвящено. Исследователи также точно отметили, что «в песнях Вертинского в качестве программы выступают не только стихотворный текст, но и “заголовок”». Его считают наиболее распространенным способом для раскрытия программных намерений автора. В этом контексте заголовок «Злая песенка» из бумаг С.Городецкого вкупе с позднее снятым посвящением «М.Л.Юрьевой» говорит о многом. В связи с этим посвящением стоит привести цитату из воспоминаний А.Вертинского «Дорогой длинною»: «А в Москве жить становилось все труднее… Исчезли сахар, белый хлеб. Пить приходилось чуть ли не денатурат. Ничего нельзя было достать за все мои деньги. А тут я еще, как назло, влюбился в одну балерину. Балерина была талантлива, но злая, капризная и жадная невероятно. С большими усилиями, благодаря своему имени и гонорарам, я доставал ей все, что было возможно, — духи, одеколон, мыло, пудру, шоколад, конфеты, пирожные. “По знакомству” мне давали все. Я покупал ей золотые вещи, материалы для платьев — шелк и шифон, бархат и кисею… Все это она принимала как должное, но всего этого ей было мало. Танцует она, например, в “Эрмитаже”. Я захожу к ней за кулисы. Смотрю, она “вытрющивается” перед каким-то невзрачного вида посетителем. (Трефовый король? — В.Ш.)

— Что это за тип? — спрашиваю я. — И чего вы так перед ним выворачиваетесь?

— Он мне обещал принести одеколон, — говорит она.

— Ничтожество! — в бешенстве кричу я. — Я ведь только сегодня утром прислал вам ящик от “Ралле”, где этого одеколона пять флаконов, и духи, и пудра, и мыло.

Она пожимает плечами. Ей мало этого!»

Далее Вертинский называет имя этой балерины: «Муся».

М.Л.Юрьевой посвящены еще несколько произведений Вертинского, далеко не таких разяще обидных, как «Злая песенка». Это песни — «О шести зеркалах» и печальная «Аллилуйя»:

Ах, вчера умерла моя девочка бедная,
Моя кукла балетная в рваном трико.
В керосиновом солнце закружилась, победная,
Точно бабочка бледная, — так смешно и легко.
Девятнадцать шутов с куплетистами
Отпевали невесту мою.
В куполах солнца луч расцветал аметистами.
Я не плачу! Ты видишь? Я тоже пою! <…>
Упокой меня, Господи, скомороха смешного,
Хоть в аду упокой, только дай мне забыть, что болит!
Высоко в куполах трепетало последнее слово
«Аллилуйя» — лиловая птица смертельных молитв.

Видимо, что-то кроме жгучей обиды осталось в душе артиста от этого романа, и в конечном варианте он поменял злое название песни на более нейтральное и снял посвящение — «М.Л.Юрьевой». А свидетельством душевных переживаний остался вот этот пожелтевший листок — бланк Петровского театра с неподписанным текстом. Все это, конечно, лишь предположение — справедливое, если автограф принадлежит Вертинскому, что требует дальнейшего исследования.

Мы достоверно знаем лишь еще об одной встрече С.М.Городецкого с А.Н.Вертинским — уже после возращения артиста на родину из эмиграции. Городецкий рисовал его 19 декабря 1945 года на концерте в Музыкальном театре им. К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко и, наверное, вспоминал молодость и несчастного Пьеро, который когда-то пел, обращаясь к М.Юрьевой:

И не видит никто, как с тоскою повенчанный,
Одинокий, как ветер в осенних полях,
Из-за маленькой, злой, ограниченной женщины
Умираю в шести зеркалах.

Дальнейшую судьбу этой героини песен Вертинского проследить сложно. Видимо, как и А.Н.Вертинский, М.Н.Нинина-Петипа, многие другие балетные, оперные, драматические, эстрадные артисты, она эмигрировала. Следы ее затерялись. Но вот в газете «Русская Америка» № 440 есть строки заместителя директора «Балета Сан-Хосе» Рони Малер (Roni Mahler). Она пишет: «Учила меня танцевать бывшая балерина Большого театра Мария Юрьева… В Нью-Йорке у мадам Юрьевой была своя русская балетная школа. Как лучшую ученицу она рекомендовала меня в Русский балет Монте-Карло, где балетмейстером был Джордж Баланчин». Та ли это Мария Юрьева, «изумительная танцовщица», о которой пел Вертинский? В далекой Америке она вполне могла представить себя солисткой Большого театра. Танцевать и учить балету русские балерины умели, но чтобы жить и делать карьеру, нужен был, как теперь говорят, «бренд». Поэтому и могла «маленькая балерина» назваться на чужбине бывшей солисткой Большого театра, тем более что когда-то назывался он тоже Петровским.

Автограф стихотворения «Злая песенка». 1918 (?). Из архива С.Городецкого. Публикуется впервые

Автограф стихотворения «Злая песенка». 1918 (?). Из архива С.Городецкого. Публикуется впервые

С.Городецкий. Пьеро призывает помочь голодающим. 1921. Бумага, акварель. Оригинал-макет плаката. Публикуется впервые

С.Городецкий. Пьеро призывает помочь голодающим. 1921. Бумага, акварель. Оригинал-макет плаката. Публикуется впервые

С.Городецкий. Страдающий Пьеро. 1921. Бумага, акварель. Оригинал-макет плаката. Публикуется впервые

С.Городецкий. Страдающий Пьеро. 1921. Бумага, акварель. Оригинал-макет плаката. Публикуется впервые

С.Городецкий. Портрет А.Вертинского. Москва, 19 декабря 1945 года. Бумага, карандаш. Публикуется впервые

С.Городецкий. Портрет А.Вертинского. Москва, 19 декабря 1945 года. Бумага, карандаш. Публикуется впервые

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru