Ирина Перфильева

Преображение обыденности

Любовь Ненашева много лет работает в жанре керамической пластики, постоянно открывая в ней все новые и новые художественно-выразительные возможности. Так уж повелось в отечественном искусствознании, что к декоративно-прикладному искусству относятся с некоторым снисхождением, как к утилитарному, забывая о том, что из него происходит и «большое» искусство. Любовь Ненашева выбрала этот путь сознательно. Именно близость камерных форм искусства к человеку — та особенная черта, которая созвучна характеру этого художника — лирически ироничному и, одновременно, серьезному отношению к жизни.

Как опытный скульптор, смотрящий глазами, но видящий сердцем, она живо схватывает суть образа. Затем осторожно проясняет ее в деталях, которые никогда не вырываются в самостоятельную тему, но гармонично оттеняют то главное, что взволновало художника и потому не может не тронуть зрителя. Таковы ее безымянные жанровые портреты: «Уборщица» (1979), «Стирка в Северной Двине» (1980), «Дама с собачкой» (1992), «Вернисаж в Измайлове» (2005), «Богиня рыночной экономики. Незабываемые 1990-е» (2007), «Голоса. Композиция из 6 скульптур» (1988–2008) — это глубоко личное, но вместе с тем близкое и понятное зрителю-современнику ощущение и видение черт эпохи.

Или биографичные образы родных, друзей и просто знакомых: «Ожидание» (1980), «Думы» (1992), «Зоя. Керамида» (1996), «Валя Булыгина» (1999), «Портрет.

Керамида» (1989–2001), «Светлана» (2002), «Михаил Рожков» (2005), «Маша Фаворская» (2007), пронизанные щемящим чувством близости художника и модели, когда почти нет дистанции, а есть взаимопонимание, придающее портретам особое, возвышенное, но негромкое звучание.

К портретному жанру в творчестве Л.Ненашевой примыкают скульптурные сосуды, которые художник называет «керамидами». В более ранних произведениях — «Ангел» (1980), «Муза» (1983), «Художница» (1986), «Семья» (1989) — художник как будто отталкивается от христианской легенды, повествующей о происхождении типа изображения «Спаса Нерукотворного на чрепии» («Чрепие, или Святая Керамида»), проступившего на черепице или кирпичах, скрывавших нишу с иконой Спаса Нерукотворного во времена иконоборчества. Подобно тому как христианский «Керамидион» обнаружил тайну ниши, созданные художником образы открывают глубинный духовный мир ее современников, в повседневности скрытый от любопытных глаз обывателя. В произведениях 1990-х и 2000-х годов — «Портретики» (2011) и других Л.Ненашева развивает и обогащает иконографический тип до многогранного, наполненного самыми разными оттенками эмоций и переживаний образа женщины-матери, хранительницы очага, музы, творца – сосуда, вмещающего и любовь, и страдание. Поздние «керамиды» Л.Ненашевой («У окна», 2011) часто ближе к образам греческой архаики, кариатидам — жрицам Артемиды, или Дианы, богини с решительным, а иногда и агрессивным характером.

Одним из любимых пластических жанров художника является рельеф. Она прибегает к нему и в портрете — «Двойной портрет на вернисаже» (2010), «Старая фотография» (2010), но в большей мере он интересен как самостоятельная тема в творчестве художника. В композиции «Утро в Мантуе» (2008) поражает, как мастер находит тот один-единственный штрих — тени туристов на мостовой, который насыщает художественный образ города массой эмоциональных оттенков раннего итальянского утра. Или раскрытая книга и летящий над ней ангел в композиции «Пиза» (2010), сразу переносящие воображение зрителя от хрестоматийной «падающей башни» к поэтическому ощущению морского бриза, колышущего листы лежащего на подоконнике томика, и парящего ангела.

Более двадцати лет Л.Ненашева увлеченно работает над евангельскими сюжетами. Вообще христианская тема — одна из любимых тем Л.Ненашевой.

К сожалению, в последнее время она стала слишком модной. Иногда, что называется, уже глаза не смотрят на многочисленных ангелов, порхающих в наших выставочных залах. Но от работ Л.Ненашевой буквально невозможно отвести взор. Они завораживают своей теплотой, истинным гуманизмом. И в пластическом решении и в трактовке сюжета художник с острым глазом, просто и мягко «проповедует» христианские истины. Она находит ту доверительную тональность повествования, которая близка и понятна ее зрителю. Художник улавливает вневременной камертон звучания христианской истории, истоками уходящей в глубокую древность, но не менее актуальной и сегодня. Фигуры Богоматери, Иосифа, Симеона и ангелов, на наших глазах едва проступающие в рельефе, как будто оживающие образы — «Благовещение» (2008), «Рождество» (2012), «Бегство в Египет» (2000), «Сретение» (2011); условные и конкретные одновременно, как это может быть только в истории, согласно православной христианской традиции, переживаемой каждым поколением вновь и вновь — как событие, объединяющее прошлое и будущее, как вечный порядок вещей. Это не сюжеты, посвященные когда-то произошедшим событиям, а переживание этих событий здесь и сейчас. И художник проникновенно передает эту черту православной христианской культуры, находя живой художественный язык: едва проступающие в рельефе фигуры святых, слегка тронутые цветом, находятся где-то между горним и сущим миром, где-то между вечностью и настоящим, между разумом и чувством.

Творчество Л.Ненашевой привлекает содержательностью и многоплановостью произведений, глубоко впитавших лучшие традиции мировой художественной культуры, пережитых и переосмысленных современным художником.