Елена Бутрова

Странник Эрьзя

В искусстве ХХ века имя скульптора Степана Дмитриевича Нефёдова-Эрьзи (1876–1959), которого современники называли «русским Роденом», стоит особняком.

Родом из крестьян мордовского племени эрзя села Баево Алатырского уезда Симбирской губернии, Степан Нефёдов получил образование на скульптурном отделении Московского училища живописи, ваяния и зодчества, в мастерской С.Волнухина. В 1907 году по приглашению фотографа и мецената Даниэле Тинелли он уезжает в Италию, где начинает подписывать свои работы псевдонимом Erzia. Участник художественных выставок 1909 года в Венеции, Милане, в 1910 году Эрьзя переезжает во Францию, живет в Ницце, а затем в Париже и его предместье Со, где в замке Имбержер занимает большую мастерскую. В 1913 году состоялась его первая персональная выставка в парижской галерее Жоржа Пти. В последующие годы Эрьзя регулярно участвует в «Осенних салонах» в Париже, выставках в Мюнхене, выезжает в Швейцарию и Англию. В 1914-м он приехал в Италию, чтобы работать с мрамором, изучая технику его обработки в Карраре.

В том же году вернувшись в Россию, уже известный в Европе скульптор работает в Москве. После Октябрьской революции 1917 года Эрьзя с ученицей Еленой Мроз несколько лет прожил в Екатеринбурге, Геленджике, Батуми и Баку, где вел активную творческую и педагогическую деятельность, участвуя в процессе грандиозного общественного переворота. В 1925 году он вернулся в Москву, стал членом Общества русских скульпторов, экспонировал свои произведения на большой выставке 1926 года, проходившей в залах Исторического музея.

В 1926 году А.В.Луначарский предложил Степану Дмитриевичу организовать персональную выставку во Франции (в рамках пропаганды достижений советского искусства за рубежом). Эрьзя едет в Париж и принимает участие в четырех значительных выставках. На одной из них Эрьзя знакомится с президентом Аргентины М.Т.Альвеаром и по его приглашению в 1927 году отправляется в Буэнос-Айрес, где русского скульптора встречают как европейскую знаменитость.

В Аргентине скульптор обнаружил то, что начал искать еще на Кавказе: дерево, идеально соответствующее его требованиям к пластическому материалу. Субтропическое дерево кебрачо обладало необыкновенной твердостью, выразительным рисунком древесины, широким диапазоном цветовых оттенков, а также живописным своеобразием наростов, с самого начала определившим особенности новой манеры исполнения. Декоративный эффект его созданиям придавал выразительный контраст необработанного дерева с тщательно отшлифованной поверхностью.

В 1929 году состоялась первая выставка Эрьзи в Буэнос-Айресе. Скульптор показал на ней работы, выполненные в новом материале, которые можно по праву считать настоящими шедеврами мирового искусства ХХ века в дереве, среди них «Бетховен», «Медуза», «Лев Толстой», «Музыка Грига», «Француженка». Эти и многие другие его произведения сейчас находятся в лучших музеях России, а также за рубежом.

Эрьзя прожил в Аргентине 23 года и каждый год организовывал сам или участвовал в престижных выставках в Буэнос-Айресе, Мар-дель-Плата, Ресистенции, Мендосе, в Англии и США. Творчество скульптора из далекой России оказало сильное влияние на развитие национальной аргентинской скульптуры.

В 1950 году Степан Эрьзя вернулся на родину и привез из Аргентины около 300 произведений. Большое число его работ находится за рубежом и ждет своего возвращения, судьба многих его скульптур неизвестна, как до сих пор остаются скрытыми и многие страницы жизни мастера.

На родине Степана Дмитриевича в столице Мордовии Cаранске в Мордовском республиканском музее изобразительных искусств им. С.Д.Эрьзи хранится значительная коллекция его работ. В Москве в 2007 году основан и успешно работает Международный фонд искусств им. С.Д.Эрьзи, способствуя возвращению из многолетнего забвения одного из самых талантливейших скульпторов современности, чье имя по праву стоит рядом с именами Родена, Майоля, Бранкузи, Мештровича, Конёнкова и Голубкиной.

В Фонде Эрьзи много делается для изучения наследия мастера, поиска и исследования его малоизвестных работ, публикации архивов, реализации международных проектов, проведения научных конференций и выставок, посвященных творчеству великого ваятеля. Впечатляет большой объем новых материалов, связанных с жизнью и деятельностью Эрьзи, которые удалось обнаружить в ходе поисков и исследовательской работы в различных странах и городах, где жил или бывал скульптор.

На земле Микеланджело

Российско-итальянский проект Фонда Эрьзи «Путь Крестителя. История статуи Пророка и Предтечи Господня из церкви Кристо Ре в Феццано» (2011) был приурочен к «перекрестному» году Италии и России, а также 135-летию со дня рождения Степана Эрьзи.

Первая часть проекта посвящена судьбе статуи Иоанна Крестителя, созданной скульптором в 1914 году по заказу известного русского писателя-эмигранта Александра Амфитеатрова. После переезда из Франции в Италию Эрьзя жил на вилле Амфитеатрова в Феццано недалеко от Ла-Специи и Каррары, работая над заказами местных любителей искусства. Выполненная Эрьзей из армированного цемента фигура Крестителя была подарена Амфитеатровым городскому собору Кристо Ре в Феццано. 14 марта 1914 года статуя была освящена и торжественно водружена в нишу над центральным входом в церковь. Как вспоминал священник церкви Джульяно Каносса, она скоро стала любимой и почитаемой местными прихожанами. Со временем под воздействием сырости и колебаний температуры произведение стало ветшать, а в 1960-е годы было демонтировано. На его место была помещена статуя Крестителя итальянского скульптора. Об Иоанне Крестителе, созданном русским мастером, на время забыли. Благодаря заботе настоятеля церкви Парокко статуя Крестителя Эрьзи укрывалась за толстыми стенами помещения для церковной утвари.

В 2005 году Марция Дати вместе с профессором Риккардо Риччи и профессором Эрнесто ди Марино нашла скульптуру. Известная исследовательница русского искусства, куратор Международного фонда искусств им. С.Эрьзи в Италии, она опознала автора статуи и сообщила о находке в музей в Саранске.

Статуя Иоанна Крестителя находилась в плохой сохранности и требовала срочного вмешательства специалистов. В 2008 году Фонд С.Эрьзи принял решение о финансировании ее реставрации. Почти год длилось согласование действий фонда с собственником статуи Ватиканом, который поручил реставрацию профессору из Флоренции Даниэле Анжелотто. 11 марта 2011 года скульптура была возвращена в собор и помещена в специальную нишу у входа.

До начала реставрационных работ в мастерских Пьетрасанта со статуи была снята форма, с которой впоследствии были изготовлены два слепка статуи. В марте 2011 года один из них был подарен Фондом Эрьзи музею епархиального искусства в Ла-Специи и экспонировался на выставке рядом с другими образами Иоанна Крестителя из собрания музея. Авторами слепков стали профессор Миланской академии Брера и Неаполя Аугусто Джуфреди и профессор Каррарской академии изящных искусств Симона Виццони.

В июне 2011 года в Генуе, чьим небесным покровителем является Иоанн Креститель, в музее епархиального собора Сан-Лоренцо прошел следующий этап культурного проекта «Путь Крестителя», посвященного реставрированному произведению Эрьзи. Особое значение имело проведение акции под эгидой собора, в котором много веков хранится чтимая всеми христианами мира частица мощей пророка.

В день рождения Степана Эрьзи 8 ноября в Карраре состоялось торжественное открытие мемориальной доски на доме пансиона Гарибальди на улице Санта-Мария, где в 1914 году жил С.Эрьзя, и прошла выставка слепков из коллекции Фонда Эрьзи в баптистерии XIV века при кафедральном соборе Сант-Андреа.

Второй слепок статуи Крестителя осенью 2011 года был привезен в Москву и экспонировался в Историко-археологическом кабинете Московской духовной академии в Троице-Сергиевой лавре среди святынь православного искусства, а в феврале 2012 года его увидели на выставке в Российской государственной библиотеке.

Марции Дати посчастливилось обнаружить в частных коллекциях Италии восемь произведений Эрьзи, созданных во время его пребывания в Карраре и Феццано в 1914 году. В их числе — «Портрет Даниэле Амфитеатрова», «Агриппина», «Сидящий мальчик» (не окончен), «Марта», «Женский портрет», «Две женские головки», фигурка собачки из пансиона Гарибальди в Карраре, а также карандашный портрет Эрьзи, созданный с натуры каррарским скульптором Энцо Дини. Все эти работы выполнены из каррарского мрамора и ранее были практически неизвестны, они плохо сохранились и в настоящее время требуют незамедлительной реставрации. Только тогда можно будет познакомить зрителей и специалистов с этими произведениями Эрьзи, дополнить страницы его творческой биографии итальянского периода.

В Италии обнаружилось также много новых интересных документов, связанных с пребыванием Эрьзи в Милане, Венеции и Карраре. Они представляют несомненный интерес для биографов и всех любителей его творчества. Каталоги выставок, статьи российских и итальянских исследователей, а также документально-биографическая повесть вошли в первую книгу о скульпторе на итальянском языке.

Находки во Франции

За годы работы в Италии Эрьзя складывается в разностороннего мастера. В его творчестве появились темы, связанные с современностью. Но вскоре он почувствовал, что для выражения новых, более сложных творческих задач ему уже недостаточно освоенных ранее приемов. Ясно осознавая необходимость обращения к традициям иной скульптурной школы, Эрьзя перезжает во Францию, где в течение четырех лет, с конца 1909 по 1913 год, успешно осваивает опыт новой французской пластики.

Во время поездки в Ниццу весной 2008 года сотрудники Фонда Эрьзи познакомились с коллекцией музея Жюля Шере. Согласно документации музея, которую предоставил хранитель скульптуры Жан Форнери, оказалось, что в собрании в настоящее время находятся две отливки работы «Поп» (1909, цемент и бронза), закупленные у автора Обществом изящных искусств Ниццы в октябре 1910 года с выставки, а также автопортрет, который в инвентарной картотеке музея носит название «Paysan russe» («Русский крестьянин»). Произведение, созданное в цементе (позже отлитое в бронзе), поступило в музей в 1911 году в дар от некоего de N`Borea. (Бронзовый отлив этой работы, известный как автопортрет «Тоска», находится в ГРМ.) Несмотря на высокий художественный уровень, эти работы после поступления в музей не экспонировались, отчасти потому, что, как объяснила французская коллега Патрисия Гримон, в музее «было недостаточно информации об их авторе и его статусе».

В Ницце в настоящее время в частных коллекциях находятся еще несколько работ Эрьзи, выполненных в бронзе и цементе, датируемых 1909–1910 годами, о судьбе которых после отъезда Эрьзи в Россию почти ничего не было известно.

Недавно к автору настоящей статьи обратился парижский эксперт по литейному мастерству фирмы «Rembrandt Bugatti & Kees van Dongen» Вероник Фроманже, сообщив, что фирмой около двадцати лет назад были куплены несколько работ Эрьзи у французского дилера, долгое время жившего в Аргентине. Среди них оказалась одна из интересных французских работ Эрьзи, ранее известная исследователям лишь по упоминаниям в прессе. Речь идет о портрете Льва Толстого, датируемом 1909 годом и не раз упоминавшемся под названием «Философ».

Первый биограф Эрьзи М.Г.Сергеев записал воспоминания о том, как молодой скульптор работал над образом великого русского писателя. Единственная встреча Эрьзи и Льва Толстого состоялась в 1902 году в Москве, в результате ее был сделан небольшой этюд с натуры. Первый портрет Льва Николаевича Эрьзя создал в декабре 1909 года в Ницце. Он был выполнен в характерной для раннего периода его творчества импрессионистической манере. Встречаются упоминания об участии произведения под названием «Философ» на ХXII Международной художественной выставке в Ницце, состоявшейся в январе 1910 года, откуда, как писали газеты того времени, он был куплен одним из музеев Мюнхена.

В этом же году Эрьзя дважды обращается к образу Л.Толстого. Сохранилась редкая фотография, на которой скульптор изображен рядом с созданной им фигурой. По его замыслу изображение писателя должно было входить в многофигурную композицию образов великих мыслителей у подножия грандиозного «Распятия» (Известно, что Эрьзя создал только центральную фигуру «Распятие» и отдельно — эскиз фигуры Л.Толстого. Но эта работа не была переведена автором в металл и не сохранилась.).

Вскоре Эрьзя лепит бюст Льва Николаевича, который был отлит в гипсе и экспонировался во время панихиды по великому писателю в редакции русского журнала «Былое» на бульваре Сен-Жак, 50, в Париже. Этот гипсовый бюст Льва Толстого выставлялся и на «Осеннем салоне» 1911 года. На архивных фотографиях мастерской Эрьзи в Со, датируемых этим временем, нетрудно увидеть эту работу. «Лев Толстой» упоминается также и в каталоге персональной выставки Эрьзи, организованной в галерее Жоржа Пти в Париже в 1913 году.

Наша парижская находка представляла собой бронзовую отливку портрета Л.Толстого, сделанную с оригинала 1909 года и впоследствии долгое время находившуюся в Аргентине. Портрет имеет авторскую подпись, которая хорошо прочитывается сзади на основании работы. Интересно, что рядом с подписью скульптора стоит еще клеймо и подпись литейщика, переводившего в бронзу работу Эрьзи, — «Fundicion С.Marzovski».

В конце 1910 года, перебравшись из Ниццы в Париж, Эрьзя заключает выгодный контракт с южноамериканским маршаном Антонио Сантамариной, в результате которого получает возможность снимать мастерскую на рю Сен-Жак (по соседству с мастерской О.Родена), а в предместье Парижа Со в замке Имбержер — ателье. За этот период Эрьзей было создано много работ в разных материалах. По условиям контракта с самых известных из них изготовлялись отливки для дальнейшей продажи.

В 1913 году, узнав о махинациях Сантамарины, тайно изготовлявшего и продававшего дополнительные отливки его работ, скульптор разрывает контракт, потеряв при этом мастерскую в Париже, десятки своих скульптур и права на них. В результате за границей (преимущественно в Южной Америке) оказывается значительное количество ранних работ Эрьзи, которые в период с 1911 по 1913 год были вывезены и рассредоточены по разным галереям и частным коллекциям (включая отлитые незаконным путем). Позже сам скульптор, живя в Аргентине, время от времени узнавал о местонахождении своих ранних произведений и даже выкупал их.

Европейская известность Степана Эрьзи позволяла ему строить планы на будущее, начать новые интересные работы. Но судьба распорядилась иначе. С родины поступило предложение организовать в городе Алатыре его музей, что требовало присутствия самого скульптора. Летом 1914 года, накануне Первой мировой войны, Степан Дмитриевич приехал в Москву, оставив почти все произведения в своих европейских мастерских на временное хранение, собираясь продолжить начатую работу после возвращения из России. Но следующая поездка скульптора в Париж состоялась лишь в 1926 году. И, к сожалению, большинство ранних работ Эрьзи пропали, по крайней мере, до сих пор ничего не известно об их возможном местонахождении.

Поиски в Южной Америке

После отъезда из Аргентины в Советский Союз (1950) немало произведений скульптора осталось в Южной Америке в частных коллекциях и музеях. Судьба многих из них тоже не известна, сохранность некоторых вызывает серьезные опасения. Фонд Эрьзи уже пять лет реализует долгосрочный проект на латиноамериканском континенте. Первым шагом стало спасение одной значительной ранней работы мастера.

Скульптура Эрьзи «Отдых» («Reposo»), выполненная на Урале в 1919–1920 годах из местного мрамора, экспонировалась в ряде выставок в России и за рубежом, включая парижские выставки. В 1927 году скульптор привез ее в Буэнос-Айрес вместе с другими работами, которые считал наиболее удачными. В 1944 году она была куплена муниципалитетом Буэнос-Айреса и долгое время находилась на площади Бартоломео Митре в центральном районе города. Во время общественных волнений 1980-х годов произведение серьезно испортили краской, и было решено демонтировать его для реставрации. Позже «Reposo» поместили на авенида Боэдо, передав в ведение Общества охраны и изучения исторических и культурных памятников района Боэдо, который считается одним из культурных центров столицы.

По инициативе президента Общества Анибала Ломбы в начале 2000-х годов здесь начал создаваться музей скульптуры под открытым небом. В 1930–1940-е годы Эрьзя входил в литературно-художественное общество «Пача-Камак», которое находилось в районе Боэдо. Оно было своеобразной оппозицией элитарной философско-художественной группировке столичной интеллигенции, чьим идейным вдохновителем был писатель Хорхе Борхес. «Пача-Камак» проповедовало более демократичные принципы, открывающие путь к признанию в искусстве представителям всех слоев общества, а также многочисленным иммигрантам, особенно активно осваивавшим Аргентину в 1920–1940-е годы. Кроме Степана Эрьзи, большим авторитетом в Обществе пользовался и выходец из среды итальянской эмиграции художник Бенито Кинкела Мартин.

В течение длительного времени скульптура «Reposo», выполненная из хрупкого уральского мрамора, находилась в крайне неблагоприятных условиях. Оживленный трафик авениды, сильная загазованность, постоянные вибрации, резкие перепады температуры и влажности оказали губительное воздействие на поверхность мрамора. Кроме того, «Reposo», не являющуюся монументальной по форме, неудачно разместили на тротуаре, в результате чего работа потерялась в пространстве широкого проспекта. Установленная на низком кирпичном постаменте, небрежно укрепленная и не защищенная от механических воздействий, скульптура Эрьзи оказалась в серьезной опасности. Учитывая плачевное состояние и высокую художественную ценность произведения, сотрудники фонда добились демонтажа неумолимо разрушающегося мраморного оригинала и провели его реставрацию. В настоящее время решается вопрос о помещении статуи в один из музеев Буэнос-Айреса, где ей будут обеспечены необходимый климат-контроль и наблюдение.

Русский специалист Александр Толокин изготовил точный слепок «Reposo», который впоследствии экспонировался в России и Италии.

Следующим этапом проекта стала совместная работа с двумя музеями Буэнос-Айреса — музеем Эдуарда Сивори и музеем Бенито Кинкела Мартинна в районе Ла-Бока, в чьих коллекциях находятся работы С.Эрьзи «Fantasia», «Pensamiento», «El Aviador» и «Hombre del Chaco», выполненные из дерева кебрачо. Было досадно, что работы, в свое время удостоенные престижных международных премий и достойного признания, ныне содержатся в музейных запасниках, лишь изредка покидая их для участия в выставках.

Фонд предложил администрации музея Сивори отреставрировать три работы Эрьзи, также находившиеся в плачевном состоянии. Как выяснилось, в Аргентине не существует методик реставрации произведений из кебрачо. Единственным специалистом, обладающим уникальной технологией, оказался сотрудник Фонда Эрьзи Александр Толокин, многие годы проработавший реставратором коллекции работ скульптора в музее им. С.Д.Эрьзи в Саранске. Он и выполнил реставрацию этих работ.

В благодарность мы получили разрешение снять слепки с оригиналов с их последующим экспонированием в коллекции фонда в России и других странах. Фонд также получил в подарок ксерокопии документов и архивных фотографий, касающихся истории работ С.Эрьзи в музейных коллекциях.

Аналогичная работа была проведена в Музее изящных искусств города Тандиль, где обнаружены еще три ранние работы Эрьзи: «Норвежка» («Cabeza de Mujer Noruega»), «Портрет племянника» («Retrato del Sobrino») и «Женский портрет» («Retrato de Mujer») в их бронзовых вариантах. Еще одну работу Эрьзи «Голова женщины» («Cabeza de Mujer») нам посчастливилось найти в собрании фонда «El Fogуn de los Arrieros» в столице провинции Чако городе Ресистенция, где скульптор не раз бывал в гостях у художников местного литературно-художественного общества «Атенеум».

Одну из интереснейших находок в Аргентине мы сделали в столичном Музее театра на авенида Санта-Фе. Благодаря любезности архитектора Карлоса Бальмаседы и директора музея сеньора Сересьеро нас допустили в небольшую капеллу Санта-Тереза, где мы увидели известную ранее лишь по архивным фотографиям фигуру святой Терезиты, исполненную С.Эрьзей, и узнали ее историю. Основателем Музея театра в Буэнос-Айресе была первая леди Аргентины, сеньора Реджина Пачини — прима знаменитого столичного театра «Колон», жена президента Аргентины Марсело Торквато де Альвеар. Она активно занималась благотворительностью, помогала бедным артистам, художникам, неимущим и больным. В 1936 году по ее инициативе в Буэнос-Айресе был организован благотворительный аукцион, для которого по просьбе сеньоры Пачини Степан Эрьзя вырезал из светлого дерева кебрачо бьянко небольшую фигурку святой Терезы, которая почитается католической церковью как небесная покровительница детей, больных туберкулезом. Скульптор преподнес свое произведение в дар капелле святой Терезы, где ей все эти годы с надеждой молились все страждущие и где она находится и по сей день.

Настоящим открытием стала ранее не известная монументальная работа Эрьзи «Bailаrina». Горельеф первоначально был задуман для размещения на фасаде Музея театра, но впоследствии по неизвестным причинам оказался в вестибюле частного дома в Буэнос-Айресе, где мы ее обследовали вместе с архитектором Карлосом Бальмаседой. Эта работа, выполненная Эрьзей из технического материала, чаще всего используемого в строительстве, — ферроцемента, с основой из холста или мешковины, вмурована в стену, что сильно осложняет ее транспортировку или демонтаж для реставрации или снятия слепка. Но это же обеспечивало ее хорошую сохранность в течение уже полувека.

Нам повезло обнаружить несколько произведений С.Эрьзи и в частных коллекциях Аргентины. Так, сотрудник Института аргентино-германских культурных связей Нильда фон дер Бекке показала нам вариант известного женского портрета Эрьзи французского периода «Норвежская женщина», именуемого «Tristeza» («Грусть»), который она приобрела на аукционе. Это единственная сохранившаяся из трех скульптур, которые в 1930-х годах были куплены у Эрьзи сеньором Хуаном Педро Франсезом — директором и дирижером театра «Колон», большим поклонником таланта скульптора. Владелица работ подарила фонду фотографию С.Эрьзи, также доставшуюся ей от директора театра.

Еще одна важная находка была сделана недавно в Уругвае в городе Сальто. Она связана с памятной историей, которая началась в феврале 1937 году, когда случилась трагическая кончина знаменитого аргентино-уругвайского писателя Орасио Кироги. К Эрьзе, который в то время был очень популярен, пришел друг Кироги поэт Энрике Аморим с просьбой найти нарост дерева кебрачо для надгробия Кироги. Эрьзя предложил сделать портрет поэта, который был исполнен за одну ночь. По замыслу автора это был не обычный портрет, а портрет-урна: в природном углублении нароста в затылочной части скульптуры после кремации была помещена капсула с прахом писателя. В южноамериканской прессе широко освещались торжественные похороны Орасио Кироги, проходившие 28 февраля 1937 года. Более 5000 человек провожали скончавшегося поэта из Буэнос-Айреса через Монтевидео на его родину в город Сальто. Среди провожавших был и Степан Эрьзя. Созданный им портрет-урну установили на берегу реки Уругвай в небольшом гроте, где любил проводить время Кирога, в уединении сочиняя свои произведения. Позднее он был вмонтирован в «камень Кироги» («la Рiedra de Quiroga»). Портрет находился во влажном жарком климате более 15 лет, после чего из-за существенного ухудшения сохранности он был перемещен в исторический музей города Сальто, откуда впоследствии перенесен в мемориальный Дом-музей писателя Кироги (Casa de Quiroga), недавно открывшийся для посетителей. В настоящее время портрет уругвайского писателя, выполненный Эрьзей, занимает центральное место в экспозиции, увековечивая память одной из ключевых фигур южноамериканской литературы ХХ века. Знаменитое имя автора портрета, высокий художественный уровень его исполнения делают произведение особо значимым. Чтобы спасти неумолимо разрушающееся произведение, в Фонд Эрьзи обратился директор музея Кироги профессор Леонардо Гарет. В результате тщательной реставрации Александром Толокиным была спасена эта интересная и пока малоизвестная работа Эрьзи в Южной Америке.

Сотрудничают с Фондом Эрьзи в Аргентине не только частные лица, но и организации, среди них музеи, фонды, популярные клубы, такие как элитарный Жокей-клуб Аргентины, который ведет свою историю с середины XIX века и объединяет самых состоятельных людей страны. В резиденции президента клуба Бруно Кинтана на авенида Альвеарес хранится слепок ранее неизвестного мужского портрета работы Эрьзи под названием «Отрешенный».

Активным членом Жокей-клуба является коллекционер доктор Исаак Маурисио Ньюмен, лично знавший скульптора. Некогда его дед, друживший с Эрьзей, приобрел у скульптора семь произведений, которые впоследствии, как часть ценного наследства, были распределены между членами многочисленной семьи. Реставратор Александр Толокин произвел чистку и косметическую реставрацию небольшой «Головки ребенка» («Niсo», кебрачо) из личного собрания сеньора Ньюмена, который по нашей просьбе оставил воспоминания об Эрьзе и комментарии к его работам, впоследствии вошедшие в первую книгу о скульпторе, изданную на испанском языке.

Общение с людьми, лично знавшими Степана Эрьзю в Аргентине, стало одним из важных источников новой информации о скульпторе. Живописец Эоло Понс (к сожалению, недавно ушедший из жизни) рассказал о своих встречах и прогулках с Эрьзей по району Боэдо. Он с удовольствием вспоминал интересные подробности из личной жизни Эрьзи, а также — деятельности общества «Пача-Камак», активным членом которого был русский скульптор.

Судьба подарила нам еще одну встречу — с сеньорой Норой Гурински, дочерью ученицы С.Эрьзи Аиды Аслан, которая брала у него уроки в 1929–1930 годах. Она показала нам небольшую, очень пластичную и изящную женскую головку, выполненную Аидой из нароста кебрачо бланко, в работе над которой она явно следовала манере учителя.

Удалось узнать много интересного о любимом материале Эрьзи, дереве кебрачо, от сеньоры Фернандес — главного специалиста Управления сельским хозяйством Аргентины, в ведении которого находятся леса страны, в том числе и в провинции Чако. Она показала великолепные образцы, подарила иллюстрированный атлас-альбом и другие ценные материалы об уникальных деревьях, с которыми работал Эрьзя, а также рассказала о трагической судьбе этих лесов в 1930–1940-е годы.

Новый материал требовал от мастера иной манеры исполнения, хотя тематика произведений в целом оставалась прежней. Но если в женских образах ощущается мажорное настроение — они молоды, светлы, тихи, то мужские персонажи полны мощной внутренней динамики и трагизма. Страх одиночества, заброшенности во враждебном мире, ощущение обреченности человека, видевшего и пережившего ужасы насильственной смерти, не могли не найти отражения в экспрессионистских образах, создаваемых Эрьзей. Наиболее ярко эта тенденция проявилась в таких его работах тридцатых годов, как «Ужас» (1933), «Отчаяние» (1936), «Казненный» (1936), «Мужество» (1932), «Горе» (1933), «Боливиец» (1933), «Пламенный» (1934), удивительно созвучных веку социальных катаклизмов и мировых войн. А на другом полюсе — заветная и недоступная мечта о том, чего всегда не хватало самому скульптору: покой, семья, дом, родина и отчаянный призыв забыться, отдохнуть, соприкоснувшись с чистым и тихим миром женщины, воплощенным им в многочисленных образах «матерей», «спящих», «музыки».

В Аргентине нам удалось посетить немало мест, связанных с Эрьзей. Из дальних поездок более всего запомнился живописный городок Мендоса в одноименной провинции, где Эрьзя участвовал в выставке, а также — перевал Cristo Redentor в Андах, ведущий из Аргентины в Чили, недалеко от Тихого океана. В отрогах этих гор двести лет назад проходила знаменитая Дорога освободителей. Именно там в 1943 году Эрьзя хотел осуществить свой самый грандиозный монументальный проект — высечь в скалах портреты «либертадорес» О,Хиггинса и Сан-Мартина — национальных героев-полководцев, освободителей Южной Америки. Проект и эскизы, одобренные правительством Перона, широко обсуждались в прессе, но, к сожалению, остались нереализованными.

В аргентинской столице мы познакомились с местами, где Эрьзя жил, работал, участвовал в выставках, бывал с друзьями, но за прошедшие десятилетия почти все эти дома не сохранились или изменились до неузнаваемости. Тем более интересна история, которую мы узнали благодаря парагвайскому журналисту Владимиру Себриано.

В центре Буэнос-Айреса есть замечательное место, считающееся одной

из достопримечательностей столицы. Речь идет о легендарном кафе «Тортони», которое существует еще с середины XIX века и имеет собственные славные традиции. В этом популярном в артистической среде Буэнос-Айреса месте за более чем сто лет побывали, пожалуй, все знаменитости, жившие или приезжавшие в Аргентину, среди них Карлос Гардель, Реджина Пачини, Хорхе Борхес, Кинкела Мартин, Лолита Торрес, Альберт Эйнштейн, Хилари Клинтон… В 1930–1940-е годы в «Тортони» часто бывал и Эрьзя. Об этом нам рассказал его директор сеньор Роберто Фанего. В дар от него фонд получил экземпляр традиционного журнала «Cafй Tortoni» (2002. № 3) со статьей Фанего о знаменитых посетителях кафе, в которой он пишет также и об Эрьзе, с фотографией скульптора в кафе среди друзей.

Стены «Тортони» украшают многочисленные реликвии — портреты и фотографии знаменитых посетителей и завсегдатаев кафе, картины художников, рисунки, театральные программки и афиши артистов… Но мы не обнаружили ни одного свидетельства пребывания в кафе нашего скульптора. Фонд подарил сеньору Фанего фотопортрет русского маэстро. Ныне эта фотография Эрьзи находится в Sala para Fumadores (зале для курящих) среди портретов других выдающихся деятелей, рядом с фотографией Альберта Эйнштейна. Теперь каждый, кто, приехав в столицу Аргентины, захочет оказаться там, где бывал Эрьзя, сможет пойти в «Тортони» и хоть ненадолго окунуться в атмосферу артистического Буэнос-Айреса «золотого века».

В связи с исследованием аргентинского периода творчества Степана Эрьзи следует коснуться проблемы, которая реально обозначилась в последние годы: фальсификации его работ. В Аргентине пришлось столкнуться со многими случаями, когда нам предлагали подделки, выполненные в кебрачо с «автографами скульптора». Печально, что участились случаи, когда подделки оригиналов Эрьзи выставляются на аукционах за рубежом и в России и покупаются за очень большие деньги не только частными коллекционерами, но и музеями. С одной стороны, это показатель популярности мастера, но с другой — необходимо активизировать пропаганду творчества великого скульптора, чаще знакомить зрителей разных стран и городов с подлинниками.

В ходе работы в Южной Америке сотрудники Фонда Эрьзи собрали большой и ценный архив фотографий и статей, и теперь предстоит публикация этих материалов, без которых невозможно дальнейшее исследование творчества Эрьзи.

Учитывая большой интерес латиноамериканских стран к произведениям русского скульптора, фонд подготовил специальное издание о нем на испанском языке, опубликованное в 2010 году к национальному празднику — 200-летию освобождения Южной Америки от испанских завоевателей. В основе книги лежит документально-публицистическая повесть «Великий Эрьзя. Признание и трагедия». Ее автор — советский дипломат Юрий Папоров, лично знавший Эрьзю в Аргентине. Ранее эта повесть вместе с архивом скульптора была издана на родине Эрьзи в Мордовии (2006). В русское издание вошел и обширный архивный материал из музеев Саранска, Геленджика и Алатыря, содержащий неизвестные ранее страницы биографии С.Эрьзи, мемуары близких скульптору людей, ценные фотографии, опубликованные впервые.

В испаноязычное издание включены статьи авторитетных южноамериканских исследователей творчества Эрьзи. Сотрудники фонда провели презентации нового издания в различных официальных, культурных и общественных организациях Аргентины, Парагвая и Уругвая. Ныне эта книга о Степане Эрьзе находится в крупных библиотеках стран Южной Америки, включая Национальную библиотеку Аргентины.

* * *

Степан Дмитриевич Эрьзя вернулся в Советский Союз в 1950 году. Несмотря на преклонный возраст, и в своей последней, московской мастерской скульптор продолжал упорно творить, не желая отложить резец хоть на мгновение. За девять лет, проведенных на родной земле, Эрьзя многое успел. Работы мастера последнего периода стали реальной попыткой вписаться в новое для него культурное пространство, основанное на примате жестких идеологических установок. Однако искусство тоталитарного режима с самого начала было чуждо скульптору, от природы свободолюбивому и независимому в суждениях.

Не случайно, приехав на родину, Эрьзя в течение трех лет не имел возможности показать свое искусство зрителю. Лишь после смерти Сталина скульптор смог организовать долгожданную персональную выставку. Старшее поколение москвичей хорошо помнит легендарную выставку работ Эрьзи 1954 года в зале на Кузнецком мосту. Тогда он, чье гордое и звучное имя было известно в Европе и Америке, а в СССР предано забвению, открыл своим соотечественникам искусство, которое создавал многие годы в думах и мечтах о родине, явившееся для них — потрясенных и изумленных — настоящим откровением. Символично, что произошло это накануне периода так называемой оттепели, вызвав заметный резонанс в культурной жизни Москвы. После этой выставки мастерская на Новопесчаной улице стала местом настоящего паломничества.

Вскоре после кончины скульптора, которая произошла в 1959 году, в Саранске — столице его родной мордовской земли, был создан музей, ныне носящий имя великого скульптора и бережно хранящий коллекцию его лучших работ. Собрание насчитывает 206 произведений Эрьзи, включая картины и рисунки, а также — архив скульптора.

Долгую, необычайно интересную жизнь скульптора Степана Эрьзи можно по праву считать одной из самых ярких страниц в мировом искусстве ХХ века. Масштаб его творческого наследия со временем будет только возрастать.