Татьяна Рожнова

Северная Аврора

Светлой памяти

Евгении Ивановны Гавриловой

В ряду светских красавиц XIX века, входивших в пушкинское окружение, была и Аврора Карловна Шернваль.

Исследователи неоднократно обращались к ее фигуре и взаимоотношениям Авроры и светского окружения великого поэта. В первую очередь здесь надо назвать Л.Б.Модзалевского, Н.В.Измайлова, Н.О.Лернера. Наряду с ними биографией Авроры Шернваль занимались И.Л.Андроников, С.Л.Абрамович, С.С.Шульц-младший, Ингрид Кварнстрём, Аапели Саарисало и другие.

Нас интересовала иконография А.Шернваль, в том числе новонайденный в 1995 году портрет кисти В.И.Гау, написанный в 1860 году, который мы атрибутируем как портрет Авроры.

Украсив собою петербургские салоны, она надолго заполонила умы и сердца виднейших представителей дворянской России: от потомка крупнейшего промышленника Демидова до сына историографа Карамзина, от Боратынского до А.И.Тургенева, П.А.Вяземского, В.А.Соллогуба. Последний на склоне лет ностальгически восклицал: «Кто из старожилов может говорить без восторга о графине Воронцовой-Дашковой, графине Мусиной-Пушкиной, Авроре Карловне Демидовой, княжнах Трубецких,

Барятинских, жене Пушкина? <...> Нет сомнения, что и теперь в Петербурге есть много прелестных и красивых женщин, но между ними так много замешалось других, от которых как-то тянет меняльной лавочкой или лабазным товаром, что их присутствие как-то невольно отзывается на самых “чистокровных”»¹ .

Баронесса Ева Аврора Шарлотта Шернваль, шведка по национальности, родилась 1 августа 1808 года в финском городе Бьернеборге (прежнее название города Пори, что на побережье Ботнического залива Балтийского моря на юго-западе Финляндии). Она была вторым ребенком в семье полковника Карла Иоганна Эмилия Шернваля (1764–1815) от брака, заключенного в 1799 году с Евой Густавой фон Виллебранд. Старшим был Эмиль (1806–1890) и еще две младшие сестры: Эмилия (1810–1846) и Александра (1812–1850), или Алина, как звали ее по-домашнему.

В 1812 году полковник Шернваль был назначен губернатором провинции Виипури (ныне — город Выборг). В этой должности отец Авроры состоял всего три года, поскольку в феврале 1815-го его не стало. Через год траура вдова Ева Густава вышла замуж за преемника умершего мужа — губернатора Карла Иоганна фон Валлена. В 1820 году семья переехала в Гельсингфорс (нынешний Хельсинки) в связи с тем, что отчим Авроры был избран сенатором, а в 1822-м назначен прокурором Финляндии и занимал эту должность свыше трех десятилетий.

В 1824 году, когда Авроре исполнилось 16 лет, она впервые появилась в свете. Известный переводчик Р.Линдквист назвал ее «молодым солнцем высшего света финской столицы...». Вскоре за прелестной Авророй стал ухаживать ее троюродный брат барон Карл Густав Маннергейм, который был старше ее на 11 лет и знал ее с детства. (Любопытно отметить, что это был дед будущего маршала, президента Финляндии Карла Густава Эмиля Маннергейма.) Вскоре барон Маннергейм уехал в Швецию, где неожиданно известил ее о своем отказе.

Красотой юной Авроры восхищались, в нее влюблялись, поэты воспевали ее в стихах. Был ее поклонником и поэт Боратынский, посвятивший 17-летней «богине утренней зари» (так с древнегреческого переводится ее имя) стихотворение «Девушке, имя которой было Аврора». Однако Аврора предпочла Евгению Боратынскому его друга Александра Муханова, который, покорив ее сердце, сам был страстно влюблен в нее, считая, что «она хороша, как бог».

Вскоре Боратынский послал своему сопернику стихотворение «Запрос М<ухано>ву»:

Что скажет другу своему

Любовник пламенной Авроры?

Сияли ль счастием ему

Ее застенчивые взоры?

Любви заботою полна,

Огнем очей, ланит пыланьем

И персей томных волнованьем

Была ль прямой зарей она

Иль только северным сияньем?

Но ответа на «Запрос» не последовало. Судьба распорядилась по-своему. «Солнце счастья и муки» — так писал в дневнике о своей возлюбленной Александр Муханов. Жизнь стала для него томительным ожиданием исхода: отчим Авроры хотел выдать ее за шведского дворянина, был уже назначен и день свадьбы, но накануне этого дня жених внезапно умер, и юная невеста погрузилась в траур. Эта смерть стала началом роковых испытаний в ее судьбе.

Тяжело пережив потрясение, выходить замуж Аврора не спешила, в то время как ее сестра, 18-летняя Эмилия, 4 мая 1828 года пошла под венец с графом Владимиром Алексеевичем Мусиным-Пушкиным. Поначалу молодые супруги проживали в Финляндии, и только в ноябре 1831-го граф был уволен со службы с обязательством жить в Москве (без права выезда за границу, поскольку за «прикосновенность» к делу декабристов состоял под полицейским надзором).

Вместе с четой Мусиных-Пушкиных в Москву переехала и Аврора.

Князь Александр Васильевич Мещерский писал: «Обе сестрицы Шернваль были замечательной красоты. Эмилия Карловна и Аврора Карловна, хотя и принадлежали к небогатому дворянскому семейству в Финляндии, но получили хорошее образование. Первая из них вышла замуж за одного из самых видных и богатых женихов в России, графа Мусина-Пушкина»².

Князь П.А.Вяземский в одном из писем извещал своего давнего друга А.И.Тургенева, жившего за границей: «В Москве все по-старому, кроме двух новых финляндских звезд: Пушкиной и сестры ее Авроры, воспетой Боратынским и мною. Сказывают, что все светила побледнели перед ними <…>

В самом деле, они замечательно милы внутренне и внешне»³.

В том же 1831 году Мусины-Пушкины приехали в Петербург. Надо заметить, что в 1831–1832 годах они подолгу жили в Северной Пальмире, где неизменно встречались с А.С.Пушкиным, с которым граф был хорошо знаком еще с 1820-х годов.

В начале 1832 года в российскую столицу приехала и Аврора.

7 июля 1832 года она была представлена императору Николаю I и его венценосной супруге, произвела на них благоприятное впечатление и в 24 года стала фрейлиной императрицы Александры Федоровны.

В июне 1833-го фрейлиной императрицы стала и младшая сестра Авроры — баронесса Александра Карловна Шернваль, которая впоследствии вышла замуж за португальского посла в Петербурге Мориса Корреа (или, точнее, Жозе Маурисио Корреа Хенрикеса), в 1849 году получившего титул барона.

Фрейлиной на ту пору была и Александра Осиповна Россет, 11 января 1832 года вышедшая замуж за приятеля Пушкина Николая Михайловича Смирнова. Много лет спустя она вспоминала о том времени:

«Я тогда только что вышла замуж и очень веселилась<…> мы переехали на дачу на Каменном острову <...>. Тут явилась в свет Аврора в полном цвете красоты. Особенно у нее был необыкновенный цвет лица и зубы, как жемчуг. Виельгорский сочинил мазурку — “Mazurka d’Aurore”. <…>

Сестра ее Еmiliе была хороша и еще милее Авроры. Она вышла замуж за графа Владимира Пушкина; она была очень умна и непритворно добра, как Аврора; в Петербурге произвели фурор ее белокурые волосы, ее синие глаза и черные брови»⁴.

Князь П.А.Вяземский (на слова «Песни» которого М.Ю.Виельгорский написал романс-мазурку, посвященный Авроре) сообщал А.И.Тургеневу: «Вот тебе и наш романс с Виельгорским. Здесь проезжала финляндская красавица Аврора, воспетая и Боратынским. Дурная погода и хорошенькое лицо ее, а к тому же имя, которое ей по шерсти, так в рот и влагали стихи. Заставь их пропеть кого-нибудь. Музыка очень мила…».

Сохранились воспоминания современников о петербургских встречах Пушкина с сестрами Шернваль. Так, поэт вместе с князем

Вяземским, графом Александром Петровичем Толстым и братом Александра Муханова — Николаем Алексеевичем 24 июня 1832 года обедал у Эмилии Карловны и Владимира Алексеевича Мусиных-Пушкиных, где присутствовала и Аврора. В конце 1832 года поэт снова был приглашен на завтрак к супругам Мусиным-Пушкиным, приехавшим в столичный Петербург и остановившимся в гостинице «Демут». Среди прочих там были фрейлины Аврора Шернваль и Прасковья Арсеньевна Бартенева — ученица М.И.Глинки, обладавшая прекрасным сопрано, и два брата Гагарина. Один из них — художник князь Григорий Григорьевич, выполнил рисунок, изображающий всех присутствующих.

Виделись они и в Москве. В сентябре 1832 года А.С.Пушкин вновь встретился со «скандинавскими красавицами» на балу у княгини Веры Федоровны Вяземской, о чем писал жене из Москвы между 28-м и 30-м сентября: «На днях (26 сентября. — Авт.) был я на бале (у кн<ягини> Вяз<емской>; следственно я прав). Тут была графиня Салагуб, гр<афиня> Пушкина (Владимир), Aurore, ее сестра и Natalie Урусова. Я вел себя прекрасно; любезничал с гр.<афиней> Салогуб (с теткой <...>) и уехал ужинать к Яру, как скоро бал разыгрался».⁵

Два года спустя, в 1834 году, Аврора в очередной раз приехала в Москву, где после долгой разлуки встретилась с Александром Мухановым. К тому времени он проживал в доме своего отца на Остоженке и состоял на службе в Московском Главном архиве Министерства иностранных дел. Позади была военная служба и участие в русско-турецкой войне 1828–1829 годов. Вернувшись к мирной жизни, 33-летний Александр Алексеевич решился сделать предложение Авроре, которая была на 8 лет моложе его. Она, давно его любившая, ответила согласием. Счастливый жених обратился с прошением на Высочайшее имя о разрешении вступить в брак с фрейлиной двора баронессой Авророй Карловной Шернваль.

Свадьба была назначена на 20 августа 1834-го. Однако злой рок неотступно преследовал Аврору. Как свидетельствовал позже один из современников: «А<врора> К<арловна>, женщина редких добродетелей, была <…> невестой Александра Алексеевича Муханова, скончавшегося за несколько дней до бракосочетания»⁶. Это была уже вторая смерть жениха в судьбе Авроры.

«Роковая Аврора» — стали говорить о ней в свете.

Вскоре к ней стал свататься егермейстер царского двора Павел Николаевич Демидов — сын русского посланника при Тосканском дворе Николая Никитича Демидова, от брака с баронессой Елизаветой Александровной Строгановой. Она была младшей дочерью барона Александра Николаевича Строганова от брака, заключенного в 1762 году с Елизаветой Александровной Загряжской (дочерью генерала Александра Артемьевича Загряжского), родным братом которой был Иван Александрович Загряжский — дед Натальи Николаевны Гончаровой.

В свою очередь, родной сестрой Елизаветы Демидовой была Екатерина Александровна Строганова, вышедшая замуж за Ивана Александровича Нарышкина, который был посаженым отцом со стороны невесты на свадьбе Натальи Николаевны и Пушкина. Брат Елизаветы и Екатерины Строгановых — Григорий Александрович Строганов, был посаженым отцом со стороны невесты на свадьбе Екатерины Николаевны Гончаровой и Дантеса.

Супруги Демидовы имели четверых детей. Их дочь Александра, родившаяся в 1796 году, и сын Николай, родившийся в 1799-м, умерли младенцами в 1800 году. Старший сын Павел родился 6 августа 1798 года,

12 марта 1812-го родился младший — Анатолий.

Родители не сходились ни характерами, ни в своих пристрастиях и вкусах, поэтому они часто жили «в разъезде», а после рождения Анатолия между ними произошел окончательный разрыв. Супруг остался во Флоренции, а Елизавета Александровна вернулась в Париж, где 27 марта 1818 года скончалась и была похоронена на кладбище Пер-Лашез.

Через десять лет, 22 апреля 1828 года, не стало и Николая Никитича, прах которого был перевезен из Флоренции и погребен на территории одного из его уральских заводов. Он оставил своим сыновьям несметные богатства: им принадлежало около миллиона десятин земли на Урале с пятнадцатью тысячами душ, железные и медные заводы (Нижнетагильский горный округ) и несколько домов в разных губерниях. 30-летний Павел Николаевич фактически стал управлять унаследованными заводами, ибо младшему брату к тому времени было всего 16 лет и, окончив лицей Наполеона, он безвыездно проживал в Париже.

Много лет спустя средняя дочь Николая I — великая княжна Ольга Николаевна, в 1864 году ставшая королевой Вюртембергской, писала в своих мемуарах под названием «Сон юности»: «Поль Демидов, богатый, но несимпатичный человек, хотел на ней (Авроре. — Авт.) жениться. Два раза она отказала ему, но это не смущало его, и он продолжал добиваться ее руки. Только после того, как Maman (императрица Александра Федоровна. — Авт.) поговорила с ней, она сдалась» ⁷.

На 1836 год была назначена свадьба Авроры с Павлом Демидовым, о которой заговорили в свете. Владимир Муханов — младший брат ее второго умершего жениха, писал: «Она могла не любить своего мужа и, выходя за него, переносить свои думы в прошлое; но тяжело сознавать, что достаточно соединить свою судьбу с другим, чтобы увидеть ее похищенной. Эта женщина — совершенство, она, кажется, обладает всем для счастья: умна, добра, чиста сердцем, красива, богата» ⁸.

5 июня 1836 года дочь покойного историографа Н.М.Карамзина от первого брака — Софья Николаевна Карамзина, сообщала своему единокровному брату Андрею, находившемуся на лечении во Франкфурте-на-Майне: «Извещаю тебя о золотой свадьбе: Аврора Шернваль выходит замуж за богача Павла Демидова: какой контраст со скромной судьбой, ожидавшей ее в лице Муханова!»⁹

Спустя три с половиной месяца после письма своей падчерицы Софьи Екатерина Андреевна Карамзина сообщала старшему сыну Андрею уже в Баден-Баден:

«Царское <Село>. Воскресенье в полночь, 20 сентября 1836.

<…> Милый Жуковский пришел разделить с нами нашу скромную трапезу.

<…> Он был очарователен своей детской веселостью. Потом явилась блистательная Аврора с розовыми перстами, она в самом деле вся розовая и прелестна, как ее имя. Она приехала к нам с прощальным визитом, завтра она уезжает в Финляндию, где будет дожидаться жениха, а затем, после свадьбы, отправится со своим золотым супругом за границу. Ты, возможно, увидишь ее в Италии; она обещала, что будет к тебе внимательна, но не сходи от нее с ума, как это часто с тобой случается ради хорошенькой женщины, а эта уж очень хороша»¹⁰.

21 ноября 1836 года в Гельсингфорсе состоялась пышная свадьба Авроры и Павла Демидова. На следующий день после венчания 38-летний муж подарил красавице-жене, которая была десятью годами моложе его, один из известнейших бриллиантов мира — «Санси». Он был величиной с голубиное яйцо, весом в 53,5 карата и стоил владельцу 500 тысяч франков — зарплата рабочих всех его заводов за 5 лет.

Этот брак породнил Аврору с Натальей Николаевной Пушкиной, поскольку рано умершая свекровь Авроры — Елизавета Александровна Демидова, приходилась жене поэта двоюродной тетушкой.

После свадебного путешествия по Европе молодые поселились в Петербурге в роскошном демидовском особняке на Большой Морской, построенном по проекту Огюста Монферрана (ныне — дом 43). Жизнь проходила в балах и развлечениях. Вот что писал об этом в своих «Воспоминаниях» граф В.А.Соллогуб:

«Описывая петербургские салоны того времени, нельзя не упомянуть об Авроре Карловне Демидовой, жене Павла Демидова, брата знаменитого Анатолия, князя Сан-Донато (получившего этот титул 11 февраля 1837 года. — Авт.). Но тогда как Анатоль Демидов проживал почти всегда в Париже, где приобрел себе большую известность своей безумной роскошью, гомерическими попойками и, наконец, своей женитьбой на хорошенькой принцессе Матильде Бонапарт, — Павел Демидов жил постоянно в Петербурге в своем великолепном доме и принимал всю столицу. Не одним своим огромным богатством, которого в те времена было недостаточно, чтобы втесаться в большой петербургский свет, но своим просвещенным поощрением искусствам и наукам, своею широкою благотворительностью Демидовы приобрели себе то, что французы называют права гражданства. Аврора Карловна Демидова, финляндская уроженка, считалась и была на самом деле одной из красивейших женщин в Петербурге; многие предпочитали ей ее сестру, графиню Мусину-Пушкину, ту графиню Эмилию, о которой влюбленный в нее Лермонтов написал (в 1839 году. — Авт.) это стихотворение:

Графиня Эмилия —

Белее, чем лилия...

Трудно было решить, кому из обеих сестер следовало отдать пальму первенства; графиня Пушкина была, быть может, еще обаятельнее своей сестры, но красота Авроры Карловны была пластичнее и строже. Посреди роскоши, ее окружавшей, она оставалась, насколько это было возможно, проста; мне часто случалось встречать ее на больших балах в одноцветном гладком платье, с тоненькой цепочкой, украшавшей ее великолепную шею и грудь; правда, на этой цепочке висел знаменитый демидовский бриллиант-солитер, купленный, кажется, за миллион рублей ассигнациями»¹¹.

Прелесть Эмилии современники постоянно сравнивали с красотой Натальи Николаевны Пушкиной. Это нашло отражение даже в письме поэта от 14 сентября 1835 года, адресованном жене, в котором Александр Сергеевич шутливо вопрошал ее из Михайловского: «счастливо ли воюешь с твоей однофамилицей».

Осенью 1838 года Аврора покинула Петербург вместе с мужем, проходившим очередной курс лечения на заграничных курортах. Год спустя, 9 октября 1839-го, она подарила ему наследника, названного в честь отца — Павлом. Это счастливое событие произошло в Веймаре. Однако радость супругов была недолгой. Безжалостная судьба уготовила Авроре очередное испытание. Павел Николаевич с детства был слаб здоровьем и страдал болезнью легких. 25 марта 1840 года, через 4 года после женитьбы, в возрасте 42-х лет он умер вдали от родины, на берегах Рейна, в немецком городе Майнце. Тело его было перевезено в Петербург и похоронено на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Тридцатидвухлетняя вдова, оставшись с младенцем на руках, облачилась в траур, занимаясь лишь воспитанием сына.

Когда осенью 1844 года Владимир Соллогуб открыл у себя салон, ставший центром музыкальной и литературной жизни, его стали посещать и сестры Шернваль. Вот, что писал об этом сам граф Соллогуб:

«...У меня по вечерам собирались самые разнородные гости <…>

Только четыре женщины, разумеется, исключая родных и Карамзиных¹², допускались на мои скромные сборища, а именно: графиня Ростопчина, известная писательница, графиня Александра Кирилловна Воронцова-Дашкова, графиня Мусина-Пушкина и Аврора Карловна Демидова. Надо сказать, что все они держались так просто и мило, что нисколько не смущали моих гостей. Между нами было условлено, что туалеты на них будут самые скромные; они этому, правда нехотя, подчинялись, и раз только Аврора Карловна Демидова, которой, едучи на какой-то бал, вздумалось завернуть к нам по дороге, вошла в гостиную в бальном платье. Правда, платье было темное, бархатное, одноцветное, но на обнаженной шее сиял баснословный демидовский бриллиант, стоивший, кажется, более миллиона рублей ассигнациями.

— Аврора Карловна, что вы это надели, помилуйте! Да они все разбегутся при виде вас! — идя ей навстречу, смеясь, закричал я, указывая на ее бриллиант.

— Ах, это правда! — с таким же смехом ответила мне Демидова и, поспешно отстегнув с шеи свое ожерелье, положила его в карман.

Ровно в полночь у меня в столовой подавался ужин, состоявший из одного кушанья, какого-нибудь гомерических размеров ростбифа или двух-трех зажаренных индеек; они запивались простым красным столовым вином. Гости мои, наговорившись досыта, кушали с большим аппетитом. После ужина все разъезжались до следующего вечера»¹³.

Именно в салоне Соллогуба в один из вечеров в начале 1846 года, когда поручик Андрей Карамзин танцевал с Демидовой мазурку «Аврора» (когда-то написанную в ее честь графом Виельгорским), он осмелился признаться ей в своем чувстве, которое оказалось взаимным. О предстоящей свадьбе снова заговорил весь город.

12 апреля 1846 года князь Вяземский писал В.А.Жуковскому: «Знаешь ли, что Андрей Карамзин женится на Авроре Демидовой, вдове? В семействе очень довольны этим браком, потому что она хотя несколькими годами и постарее его, но во многих и во всех других отношениях она совершенно милая, добрая женщина и была и будет примерною женою. Зато весь город восстает против этой свадьбы и удивляется, как Демидова может решиться сойти с какого-то своего класса при дворе и, бывши тайною советницею, идти в поручицы?»¹⁴. Но все-таки, по утверждению Вяземского, «любовь восторжествовала над супротивною силою».

10 июля 1846 года Аврора и Андрей Карамзин поженились. Ей было уже 38, ему — 32 года.

После венчания супруги Карамзины отправились в Финляндию, в поместье Авроры Карловны — Трасканда. Потом долго жили «на водах» в разных городах Западной Европы для поправки здоровья Андрея Николаевича. Жили они и в Италии, где акварелистом Эмилио Росси были написаны их парные портреты. Посетили они и Флоренцию, виллу Сан-Донато, принадлежавшую деверю Авроры — Анатолию Николаевичу Демидову.

Они были счастливы, но счастье Авроры было снова омрачено:

17 ноября 1846 года, как писала в воспоминаниях А.О.Смирнова (Россет), графиня Эмилия «в деревне <…> ухаживала за тифозными больными, сама заразилась и умерла»¹⁵. Умерла молниеносно. На четвертый день болезни. Граф В.А.Соллогуб с прискорбием отмечал: «Графиня Мусина-Пушкина умерла еще молодою — точно старость не посмела коснуться ее лучезарной красоты»¹⁶.

Брак Авроры с Карамзиным был на редкость счастливым, но продлился недолго, всего восемь лет. В июне 1853 года началась Крымская, или Восточная война (1853–1856 годов), а 18 марта 1854-го Андрей Николаевич, вступив добровольцем в Гусарский полк, покинул Петербург. Аврора провожала его до самой Москвы. Их трогательное и нежное прощание запомнилось многим. Но неумолимый рок снова и снова преследовал Аврору: и трех месяцев не прошло, как ее известили о гибели Андрея. Случилось это 16 мая 1854 года. Ему было неполных 40 лет.

В тот трагический день Андрей Карамзин, командуя кавалерийским отрядом, посланным в глубокий поиск, был окружен близ местечка Каракала большими силами турок. Вопреки советам других офицеров, Карамзин принял неравный бой, когда можно было отступить и спастись, и был убит в отчаянной схватке. Вместе с ним погибли 19 офицеров и 139 солдат, были потеряны все орудия отряда. А.О.Смирнова (Россет), связанная многолетней дружбой с большим семейством Карамзиных, на страницах своих воспоминаний писала об Андрее Николаевиче: «…Сонюшка его обожала, и когда несчастный, в цвете лет, погиб на пушке, которую он защищал под конец один с племянником моим Петрушей Голицыным, его камердинер нашел эти обезображенные трупы; осталась только метка на его рубашке; камердинер все сложил в гроб, который привезли в женский монастырь в Петер<бург>. Вдова его была неутешна <…> а Сонюшка с ума сошла (скончавшись 4 июля 1856 года, два года спустя после гибели брата. — Авт.). Веселый и приятный дом облекся в безмолвие скорби и печали»¹⁷.

Похоронили Андрея Николаевича в Петербурге на кладбище Новодевичьего монастыря. А в 1855–1856 годах была выстроена надгробная каменная церковь во имя иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радости. Эту церковь, сооруженную в русско-византийском стиле по проекту архитектора Э.И.Жибера, часто называли «карамзинской», поскольку средства на ее строительство (пятьдесят тысяч рублей серебром) дала Аврора Карамзина.

12 ноября 1854 года сестра Н.Н.Пушкиной — Александра Николаевна Фризенгоф, писала брату Ивану Гончарову из Бродзян, где она (в 1852-м выйдя замуж) поселилась с мужем и дочерью Натальей: «Живя вдали от военных бедствий, мы страдаем только душою, когда какая-нибудь прискорбная неудача случается с русскими. Да ниспошлет им господь помощь в их неудачных сражениях и дарует им славную победу в обороне Крыма. Мысль о множестве семей, переживающих горе потери своих близких, заставляет нас содрогаться. Молодой Орлов и Андрей Карамзин — две жертвы, которые я искренне оплакиваю»¹⁸.

Аврора после смерти любимого супруга больше замуж не выходила, оставшись вдовой в 46 лет. Впереди у нее была целая жизнь длиной еще в 48 лет. Она пережила не только многих из современников, ей суждено было пережить двух своих женихов, двух мужей, брата, сестер, единственного сына, прожившего всего 46 лет, и двух его жен.

На ее жизнь выпало царствование пяти императоров: от Александра I до Николая II. Прожив долгих 94 года, Аврора Карловна стала живым олицетворением пушкинской эпохи. В последние годы она жила в Финляндии, купив виллу Хакасалми, где 30 апреля 1902 года тихо скончалась во сне.

Примечания

¹ Петербургские страницы воспоминаний графа Соллогуба. СПб.: Афина, 1993. С.207.

² Цит. по: Щеголев П.Е. Лермонтов. М.: Аграф, 1999. С.362.

³Там же.

⁴ Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. М.: Наука, 1989. С.191. (Серия «Литературные памятники».)

⁵Пушкин А.С. Письма к жене. Л.: Наука, 1986. С.33.

⁶ Сборник биографий кавалергардов. 1724–1899. По случаю столетняго юбилея Кавалергардскаго Ея Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полка / Составлен под редакцией С.Панчулидзева. В 4 т. Т. 3. СПб., 1906. С.370.

⁷ Андроников И. «Я хочу рассказать вам…». М.: Сов. писатель, 1971. С.120.

⁸ Русский архив. 1897. Кн. I. С.273.

⁹ Пушкин в письмах Карамзиных. 1836–1837 гг. М.; Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1960. С.60.

¹⁰ Там же. С.110

¹¹ Петербургские страницы воспоминаний графа Соллогуба. С. 164–166.

¹² Н.М.Карамзин в течение многих лет (начиная с 1816 г.) жил с семьей в Царском Селе, где и состоялось знакомство юного Соллогуба с детьми историографа, переросшее в крепкую многолетнюю дружбу.

¹³ Петербургские страницы воспоминаний графа Соллогуба. С. 216–224.

¹⁴ Пушкин в письмах Карамзиных 1836–1837 гг. С.340

¹⁵ Смирнова-Россет А.О. Указ. соч. С.192.

¹⁶ Петербургские страницы воспоминаний графа Соллогуба. С.169.

¹⁷ Смирнова-Россет А.О. Указ. соч. С.220.

¹⁸ Ободовская И.М., Дементьев М.А. После смерти Пушкина: Неизвестные письма / Ред. и авт. вступ. статьи Д.Д.Благой. М.: Сов. Россия, 1980.