Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 102 2012

Нина Маркова. Женевская коллекция рисунков Николая Ге.

Нина Маркова

 

Женевская коллекция рисунков Николая Ге

 

Настоящей искусствоведческой сенсацией стали рисунки Ге, приобретенные Третьяковской галереей в 2011 году в Швейцарии. На родину вернулся основной корпус графики художника, более ста лет назад волею обстоятельств оказавшийся в эмиграции, эти произведения наконец смогли занять свое место в общем контексте творчества художника.

По своей полноте и целостности женевская коллекция уникальна. Она самое крупное из известных сейчас собраний графики Ге: пятьдесят пять листов с рисунками, общее количество которых вместе с изображениями на оборотах равно семидесяти.

Здесь отражаются наиболее важные стороны творчества мастера, принципиальные для понимания масштаба и своеобразия его дарования как рисовальщика. Рисунки, хранящиеся в различных музеях России и ближнего зарубежья, среди которых есть ряд первоклассных произведений, лишь дополняют женевское собрание.

Например, в коллекции — 12 оригиналов иллюстраций к рассказу Толстого «Чем люди живы», которые издавались единственный раз в 1886 году. Совершенно другие по стилю исполнения эскизы иллюстраций к «Краткому изложению Евангелия» того же Толстого, над которым Ге работал над ними в 1886 — 1888 годах. Но издание было запрещено цензурой, и серия осталась незавершенной. Эти колоссальные по размеру листы, исполненные динамичным угольным штрихом, очень экспрессивны, а иногда сложны по замыслу и структуре.

Отдельную группу образуют эскизы к картинам, «Вестники Воскресения» (1867), «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» (1871), «Выход Христа с учениками с Тайной вечери в Гефсиманский сад» (1889), «Совесть. Иуда» (1891), «Что есть истина? Христос и Пилат» (1890), «Суд синедриона. "Повинен смерти!"» (1892).

Большая группа рисунков связана с работой художника над «Распятием», главным произведением его Cтрастного цикла. Сохранившиеся в коллекции рисунки относятся к 1892–1894 годам. В это время эскизы и натурные штудии к «Распятию» Ге рисовал непрерывно, постоянно меняя идею композиции, не прекращая черновой работы даже тогда, когда писал очередной, как ему казалось, последний вариант. На протяжении небольшого промежутка времени им были созданы совершенно разные композиции: натуралистичные и тяготеющие к символике, драматические и гармонично-просветленные, реалистические и шокирующие экспрессией и гротеском, неведомыми художественному языку XIX столетия. Эти работы — вершина творчества Ге-рисовальщика, один из наиболее значительных и вдохновенных вкладов в историю отечественного искусства той эпохи.

 

* * *

История женевской коллекции могла бы стать темой романа, драматичного и захватывающе-интересного. В ней можно найти все — незаурядные характеры, накал страстей, невероятные повороты сюжета и необъяснимую, иногда кажущуюся фантастической взаимосвязь событий, приведших, в конце концов, к счастливому финалу.

Николай Николаевич Ге скоропостижно скончался 1 июня 1894 года на своем хуторе Ивановском Черниговской губернии. Он оставил в наследство сыновьям мастерскую полную картин, эскизов, этюдов, альбомов с рисунками, и множество связанных с ними проблем. Сопровождавшtе творчество Ге с середины 1860-х годов отторжение значительной частью общества и государственной системой самых важных его произведений к концу жизни художника усугубилось. В 1892 году на ХХ Передвижную выставку не была допущена картина «Суд синедриона», в 1894 была запрещена к экспонированию на XXII-й и выставлялась неофициально, в доме знакомых, последняя картина мастера — «Распятие». У старшего сына Ге, также Николая Николаевича, принявшего на себя ответственность за дальнейшую судьбу творческого наследия отца, были основания опасаться конфискации полотен.

Выручил Толстой, предложивший укрыть произведения покойного друга в Ясной Поляне. «Крамольные» картины были размещены в мастерской старшей дочери великого писателя Татьяны Сухотиной-Толстой, учившейся живописи в Московском Училище живописи, ваяния и зодчества. Туда же несколько позднее планировалось перевезти и рисунки1. Одновременно Толстой, мечтавший сделать доступными произведений художника для самой широкой публики, начал переговоры с П.М.Третьяковым о приобретении наследия художника, «чтобы национальная русская галерея не лишилась произведений самого своего лучшего живописца…»2 Третьяков оказался в сложном положении. Он не понимал творчество позднего Ге и брал в галерею произведения мастера, скорее, как нам известно, уступая колоссальному авторитету Толстого. К тому же, он отдавал себе отчет в том, что «Суд синедриона» и «Распятие» «могут только сохраняться в частных руках, а в общественных галереях [их] выставить не позволят»3, и стремился оградить музей от проблем с властями. Однако согласие было достигнуто, и письмом от 22 марта 1897 года Н.Н.Ге-младший передал в дар Третьяковской галерее произведения отца — картины, эскизы, этюды, портреты — общим числом 54, а также 62 рисунка4. Третьяков, со своей стороны, гарантировал, что поступившие произведения в течение года будут выставлены в экспозиции, за исключением тех, что запрещены к публичному показу. Работ Ге было слишком много, и все их выставить не удалось. После смерти Третьякова возглавивший галерею Совет не стал препятствовать желанию наследника забрать часть дара назад. Ее-то Н.Н.Ге-сын, переселившийся в Швейцарию, и увез в 1900 году с собой в Женеву. Он надеялся, что за рубежом ничто не помешает ему пропагандировать творчество отца. Из общего числа переданных в музей рисунков 48 впоследствии оказались в женевской коллекции, 5 остались в Третьяковской галерее.

Почему пристанищем Ге-младшего стала Женева? Вся сложность идейных и общественно-политических противоречий, раздиравших русское общество последней четверти XIX века, самым непосредственным образом отразилась в судьбах членов семьи Ге, ярко и в весьма неожиданном свете очерчивая характеры героев этой истории.

«У Репина я познакомился <…> с семьей Ге, — писал родным из Парижа в 1874 году художник В.Д.Поленов. — Старшая дочь очень живая, вторая красавица, а третья натура глубокая, как бывают у Тургенева…». «Глубокая натура» — это племянница Николая Николаевича, дочь старшего брата Зоя Григорьевна Ге. Семья Григория Ге распалась, когда Зоя была еще ребенком; мать, забрав детей, уехала за границу. Зоя воспитывалась в женевском пансионе, а в первой половине 1870-х оказалась в Париже. Мать и сестры быстро стали своими в парижской колонии русских художников; в 1875–1876 Зоя позировала Репину. Здесь же, в Париже, девушка сблизилась с деятелями «Народной воли». По возвращении в Россию она стала активной участницей народовольческих кружков. Наставницей Зои в революционном деле и хорошей знакомой была знаменитая Вера Фигнер. Летом 1883 года Зою арестовали и заключили в Петропавловскую крепость. И тогда известный живописец, профессор Академии художеств Николай Николаевич Ге, оставив свой хутор, где жил почти восемь лет, поехал в Петербург спасать племянницу. Он добился ее освобождения на время следствия и суда5, внеся залог в 10 000 рублей — стоимость своего скромного имения6. Ге увез Зою на хутор и, чтобы избавить от грозившей ссылки в Сибирь, способствовал ее скоропалительному браку со своим знакомым, местным фельдшером-толстовцем Г.С.Рубаном-Щуровским.

Рубаны зажили согласно толстовским идеалам, так же как стремился жить в это время сам Ге: отказавшись от всего лишнего, возделывая землю и кормясь крестьянским трудом. Вспоминая свою юную знакомую, Репин писал, что Зоя избрала «самую трудную и бедную жизнь и, говорят, счастлива»7. Однако реальность была далеко не столь радужной: Рубан, по рассказам самой Зои, «человек добрый и мягкий, был какой-то фанатик и совершенно не считался с трудностями семьи»8. Он мог отдать прохожему все, что было на столе, оставив троих детей без куска хлеба. Он уходил к Ге в мастерскую, позировал для его картин, вел с ним философские беседы, перекладывая все тяготы ведения хозяйства на плечи жены.

Рубаны жили по соседству с Ге, делившим кров с семьей старшего сына. Николай Николаевич-младший (1857–1938) родился в Риме в годы пенсионерства отца в Италии и провел там детство и раннюю юность. После возвращения семьи в Россию учился на юридическом факультете Киевского университета, написал дипломную работу «О бесправии уголовного права», чем и завершил свою юридическую карьеру. Искусство было ему ближе: Репин, видевший рисунки Ге-младшего, признавал в нем большой талант9. Его волновали философские проблемы; одно время он изучал в Париже богословие. «Количка», как его называли Толстые, часто бывал в Ясной Поляне и вел издательские дела писателя. Его очень любили в семье Толстых и считали Иоанном подле Льва Николаевича, уподобляя самому молодому и самому близкому к Христу апостолу. В юности Николай Николаевич-младший сошелся на хуторе со скотницей Гапкой (Агафьей Игнатьевной Слюсаревой), которая родила от него дочь. Позднее под влиянием отца и толстовского учения осудил себя, зажил с Агафьей как с женой, у них появились еще два сына — Ваня и Коля. Николай Николаевич близко к сердцу принимал творческие проблемы отца, иногда служил ему натурщиком. Поселившись на хуторе, он принял на себя тяготы сельских забот, освободив отцу время для занятий искусством. Однако сторонний наблюдатель отмечал, что «само сидение на земле — обработка ее своими руками — для него бремя, вериги, которые надели на него идеи и желание разрушить преграду между ним и народом, и это бремя тяготило его…»10

Неудивительно, что два живших рядом незаурядных человека, Николай Николаевич-младший и Зоя Григорьевна, оказавшиеся в ложном положении из-за навязанного им практического следования толстовской утопии, уставшие от чуждых людей, с которыми приходилось жить в силу обстоятельств и чувства долга, в какой-то момент сблизились. «Четырехугольник» сложился, по-видимому, еще при жизни художника, и был крайне мучителен для всех его участников. Он вынудил Николая Николаевича-сына и Зою Григорьевну после смерти Ге-старшего, забрав детей Рубана (Агафья своих не отдала), переехать на жительство в Крым, в Алушту. Через десять дней после смерти отца Ге-младший в письме к Толстому решительно отрекся от его учения, назвав десять лет своей жизни, прожитой в толстовстве, «ошибочными и нелепыми»11. Это, однако, не помешало ему и Зое Григорьевне до конца сохранить с Толстым дружеские отношения и поддерживать переписку.

Через несколько лет подошла пора думать о высшем образовании для детей, а путь в столицы и университетские центры Российской империи для Зои, находившейся под надзором полиции, был закрыт. Тогда и родилась мысль ехать в Женеву, город, знакомый ей с детства, гостеприимно бравший под свое крыло как революционеров разного толка, так и непротивленцев-толстовцев, в университете которого половину студенчества перед революцией составляли выходцы из России. К тому же умерла Агафья, и Николай Николаевич получил возможность забрать к себе сыновей. Семья Ге поселилась у друзей Толстого, Бирюковых, в деревне Онэ в четырех километрах от Женевы.

Ге-младший был прекрасным сыном. Отрекшись от идей, которым следовал в жизни под влиянием отца, он остался верен долгу перед его памятью. В 1903 году он издал «Альбом художественных произведений Николая Николаевича Ге», в котором были воспроизведены 230 картин, этюдов и рисунков художника12. Он организовывал выставки его работ — сначала в Париже, затем в разные годы в Женеве. Одна из последних, в 1928 году, была посвящена столетнему юбилею Толстого. Наряду с «Распятием» 1894 года и портретами, на них экспонировались рисунки: иллюстрации к «Краткому изложению Евангелия», «Чем люди живы», «Кающемуся грешнику». Ге-младший готовил также материалы к биографии отца, планируя включить в издание произведения, по разным причинам не вошедшие в альбом13.

Жизнь Николая Николаевича-младшего за пределами отечества трудно назвать счастливой. В материальном отношении приходилось трудно, он арендовал землю, перегонял в Россию швейцарский скот. Уже в середине 1900-х семья распалась. Потомок французского дворянина, эмигрировавшего в Россию в конце XVIII века, Ге-сын принял французское подданство, а Зоя Григорьевна, с которой был наконец снят полицейский надзор, в 1912 году вернулась со своими детьми на родину. Младший сын Коля заболел психически и умер в больнице. Старший, Иван, призванный в 1914 году во французскую армию, погиб на фронте трагически и нелепо, убитый обозной лошадью. В память о нем Николай Николаевич передал вариант «Распятия», исполненный отцом в 1892 году, в храм городка, где был похоронен Иван Ге. Оттуда в 1981 году картина поступила в Национальный музей современного искусства в Париже, а затем в Орсэ, где и находится в настоящее время.

Приютом для одинокого, стареющего Николая Николаевича стал дом женевской знакомой, Беатрисы де Ватвиль. Ге сделался воспитателем ее детей, а в 1929 году подписал завещание, по которому на условиях пожизненной ренты оставлял ей все свое имущество, в том числе произведения отца, письма Толстого и библиотеку в 2000 томов. Старинный замок Жанжан, принадлежавший мадам де Ватвиль, превратился в своеобразный музей русского художника: здесь в одном из залов разместили «Распятие» 1894 года и другие его произведения. В 1936 году они были открыты для публичного обозрения. В последние годы Ге-сын делил свое время между Жанжаном и Парижем, где в Сорбонне преподавал русский язык. Он был председателем женевского Дантовского общества, занимавшегося популяризацией с детства близкой ему итальянской культуры, писал статьи для местных периодических изданий, брошюры общественно-политического содержания. В 1938 году местом его последнего пристанища стало сельское кладбище близ Жанжана. Его прах упокоился под надгробной плитой с эпитафией на французском языке, взятой из книги пророка Даниила (XII.3): Ceux qui auron ete intelligents brilleron comme la splendeur au сiel» («И разумные будут сиять, как светила на тверди…»).

После того как в 1952 году скончалась Беатриса де Ватвиль, замок со всем имуществом был продан с аукциона. Он состоялся 26–31 октября 1953 года. Наряду с мебелью, посудой, старинным оружием с молотка пошли картины, эскизы и рисунки Ге, архив и библиотека. В 1956 году швейцарское издательство «Librairie nouvelle», в распоряжении которого оказалось наследие художника, предложило советскому правительству прибрести его за весьма скромную сумму. Однако жест этот не нашел понимания: как и в дореволюционной России, в стране победившего Октября Ге — религиозный художник и моралист был не ко двору. Министерство культуры СССР выкупило только переписку Ге-сына с Толстым, переданную затем в Музей Толстого. А все остальное бесследно исчезло, в том числе и последняя картина Ге, «Распятие» 1894 года. По сей день ее местонахождение неизвестно.

В 1974 году женевский студент-архитектор, подрабатывавший на жизнь тем, что по дешевке покупал у старьевщиков на «блошином» рынке картины, гравюры, антикварные книги и перепродавал их с небольшой наценкой, во время одного из своих визитов на рынок случайно обратил внимание на рисунки неизвестного ему художника. Рисунки лежали на земле, на них никто не обращал внимания и даже иногда наступали прохожие. Что привлекло его в этих работах? По его собственному признанию — искренность их неведомого автора. «Я купил это собрание, проникшись уважением к "неизвестному" мастеру, конечно же, не заслужившему такого пренебрежения», — вспоминал впоследствии коллекционер14. Рисункам Ге повезло: они попали в руки любящего искусство неординарного человека. Больше тридцати лет владелец бережно хранил свою случайную покупку и в подлинном смысле слова сжился с ней. Долгое время он не знал, чьи произведения ему удалось спасти от гибели. Лишь в 1988 году от зашедших в гости уроженцев СССР — филолога, преподавателя Женевского университета Симона Маркиша (сына известного поэта Переца Маркиша) и его сестры, киевской керамистки Ольги Рапай-Маркиш он узнал имя создателя рисунков. С тех пор владелец проделал большую работу по изучению попавших ему в руки произведений, восстановлению их истории и связанных с наследием Ге документов. Главной его целью стало «обнародовать сам факт существования этой серии», привлечь к ней внимание специалистов.

Советских читателей с историей женевской коллекции первым познакомил в 1991 году в журнале «Творчество» искусствовед Виктор Тарасов15. Благодаря этой публикации она стала известна в кругах отечественного музейного сообщества и любителей искусства. Заботясь о дальнейшей судьбе рисунков, владелец выражал также желание продать их в один из российских музеев, ставя непременным условием неделимость коллекции, поскольку ясно отдавал себе отчет в том, что она представляет собой единый «организм», который нельзя разрушать, распродавая поодиночке. Интерес был взаимным, а успешный финал тем более ожидаемым, так как в 1994 году исполнялось 100 лет со дня смерти Ге. Сотрудники Третьяковской галереи письменно обращались в Министерство культуры, пытаясь привлечь внимание к коллекции. Но в стране снова не нашлось ни средств, ни политической воли вернуть наследие художника на родину.

В 1994 году восемнадцать рисунков из коллекции были показаны на выставке «Художник читает Библию» в ГМИИ им. А.С.Пушкина, после чего один лист — двусторонний рисунок «Распятие» — владелец передал в дар музею.

В 2010 году в преддверии запланированной к 150-летнему юбилею Ге выставки в Третьяковской галерее вновь встал вопрос о приобретении рисунков. Была твердая решимость завершить эту многолетнюю эпопею (теперь или никогда!) и, одновременно, ощущение отчаянной, материально ничем не подкрепленной авантюры. Сумма, назначенная владельцем за коллекцию, была по музейным меркам совершенно нереальной. И взять ее было неоткуда. На помощь государства вновь рассчитывать не приходилось — только на спонсоров. И вот, наконец, свершилось. Благодаря финансовой поддержке банка ВТБ уникальные, драгоценные рисунки теперь на родине.

Когда-то, уставший от цензурных гонений и непонимания, Ге пророчествовал, что его «Распятие», изгнанное из русского общества, вернется в отечество через Запад. Хотелось бы надеяться, что сейчас, на волне интереса к личности и творчеству художника, вызванного приобретением этой коллекции, свершится чудо и возникнет из небытия его главная картина. Но даже если «Распятие» не сохранилось, это возвращение все-таки произошло — в виде десятков рисунков, представляющих те творческие и духовные вехи, которые оставил Ге на пути к его созданию.

 

Примечания

1 Н.Н.Ге-сын — Т.Л.Толстой. 24 июня 1894 (Хутор): Я послал Вам картины [«Суд синедриона» и «Распятие» (1894)] в Ясную, потому что лучше пусть они у Вас будут теперь. Петруша [младший сын художника] уедет через месяц в Петербург, а ко мне уже приезжал чиновник от губернатора Скворцова и хотя, я думаю, что ничего не будет, но все лучше, чтоб картины были в сохранности. Теперь мы фиксируем рисунки к Евангелию и, когда они будут фиксированы, я вам пришлю их… // Николай Николаевич Ге: письма, статьи, критика, воспоминания современников / Вступит. ст., сост. и примеч. Н.Ю.Зограф. М., 1978. С.200 (далее — Николай Ге).

2 Там же. С.199.

3 Там же. С.202

4 ОР ГТГ. Ф.I. Ед.хр. 1121.

5 Суд не состоялся. Из 142 человек, привлеченных по делу военной организации, 14 было выделено судопроизводством, а остальные, в том числе и Зоя, осуждены административным порядком. См.: Яковенко М.М. Зоя Ге. Документальная повесть. М., 2006. С.97 (далее — Яковенко).

6 «Имение Николая Николаевича — хутор Ивановский — было уже частично заложено. Свободной оставалась незаложенная часть, оцениваемая в 10 000 рублей; это было все, чем владел тогда Николай Николаевич. Под залог этой части и выдали ему до суда на поруки Зою». Там же. С.88.

7 Репин И.Е. Николай Николаевич Ге и наши претензии к искусству //Далекое близкое. М., 1953. С.322. (далее — Репин).

8 Яковенко. С. 112-113.

9 Репин. С.315.

10 Яковенко. С.109.

11 Там же. С.116.

12 Это намерение не было осуществлено. Однако Ге-сын принимал живейшее участие в работе Т.Л.Сухотиной-Толстой над первым изданием ее воспоминаний о Н.Н.Ге, которые были опубликованы в журнале «Вестник Европы» в 1904 г., кн. II.

13 Альбом художественных произведений Николая Николаевича Ге. М., 1903 (далее — Альбом). Альбом был готов уже в 1903 г., но сопровождающий издание текст был сильно искажен цензурой. Поэтому в 1904-м Ге напечатал новый, расширенный и исправленный текст, который был им вложен в нераспроданные экземпляры альбома.

14 Лазебникова И. Провенанс: «блошиный рынок Женевы»// Русское искусство. 2005, № 3. С. 118-119.

15 Тарасов В. Николай Ге из Chateau de Gingins, что близ Женевы // Творчество. 1991, № 12. С. 2-4.

Голова Христа. 1893. Бумага, соус, растушка. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Голова Христа. 1893. Бумага, соус, растушка. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Шато де Жанжан. Швейцария. 2009. Фотография Е.Марго

Шато де Жанжан. Швейцария. 2009. Фотография Е.Марго

«Глядел, глядел Михайла и вдруг улыбнулся и просветлел весь». 1886. Иллюстрация к рассказу Л.Н.Толстого «Чем люди живы». Бумага, литографский карандаш, кисть, растушка. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

«Глядел, глядел Михайла и вдруг улыбнулся и просветлел весь». 1886. Иллюстрация к рассказу Л.Н.Толстого «Чем люди живы». Бумага, литографский карандаш, кисть, растушка. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Христос в синагоге («Ныне исполнилось»). 1886. Эскиз иллюстрации к «Краткому изложению Евангелия» Л.Н.Толстого. Бумага, уголь, растушка, мокрая кисть. ГТГ. Ранее собрание К.Больмана, Женева.

Христос в синагоге («Ныне исполнилось»). 1886. Эскиз иллюстрации к «Краткому изложению Евангелия» Л.Н.Толстого. Бумага, уголь, растушка, мокрая кисть. ГТГ. Ранее собрание К.Больмана, Женева.

Искушение Христа («Отойди от меня, сатана!»). 1886. Эскиз иллюстрации к «Краткому изложению Евангелия» Л.Н.Толстого. Бумага, уголь, растушка. ГТГ. Ранее собрание К.Больмана, Женева.

Искушение Христа («Отойди от меня, сатана!»). 1886. Эскиз иллюстрации к «Краткому изложению Евангелия» Л.Н.Толстого. Бумага, уголь, растушка. ГТГ. Ранее собрание К.Больмана, Женева.

Распятие. 1886. Эскиз иллюстрации к «Краткому изложению Евангелия» Л.Н.Толстого. Бумага, уголь, растушка. ГТГ. Ранее собрание К.Больмана, Женева

Распятие. 1886. Эскиз иллюстрации к «Краткому изложению Евангелия» Л.Н.Толстого. Бумага, уголь, растушка. ГТГ. Ранее собрание К.Больмана, Женева

Дом Н.Н.Ге на хуторе Ивановский. Фотография второй половины 1880-х — начала 1890-х годов

Дом Н.Н.Ге на хуторе Ивановский. Фотография второй половины 1880-х — начала 1890-х годов

Мастерская Н.Н.Ге на хуторе Ивановский. 1894. Фотография с рисунка Г.Н.Ге (брата художника)

Мастерская Н.Н.Ге на хуторе Ивановский. 1894. Фотография с рисунка Г.Н.Ге (брата художника)

Христос, целующий разбойника. 1893. Бумага, соус, растушка, кисть. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Христос, целующий разбойника. 1893. Бумага, соус, растушка, кисть. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Голгофа. 1893. Эскиз-вариант. Бумага, уголь, мел, кисть. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Голгофа. 1893. Эскиз-вариант. Бумага, уголь, мел, кисть. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Распятие. 1892. Бумага, уголь, растушка, кисть. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Распятие. 1892. Бумага, уголь, растушка, кисть. ГТГ. Ранее частное собрание, Женева

Суд синедриона. «Повинен смерти!». 1892. Холст, масло. ГТГ

Суд синедриона. «Повинен смерти!». 1892. Холст, масло. ГТГ

Распятие. 1892. Холст, масло. Музей Орсе, Париж

Распятие. 1892. Холст, масло. Музей Орсе, Париж

Распятие. 1894. Холст, масло. Местонахождение неизвестно (ранее собрание Н.Н.Ге-сына, Швейцария)

Распятие. 1894. Холст, масло. Местонахождение неизвестно (ранее собрание Н.Н.Ге-сына, Швейцария)

Портрет Н.Н.Ге-младшего. 1882. Холст, масло. Местонахождение неизвестно (ранее собрание Н.Н.Ге-сына, Швейцария)

Портрет Н.Н.Ге-младшего. 1882. Холст, масло. Местонахождение неизвестно (ранее собрание Н.Н.Ге-сына, Швейцария)

Портрет А.И.Слюсаревой (Гапка с волами). 1875. Холст, масло. Тульский музей изобразительного искусства

Портрет А.И.Слюсаревой (Гапка с волами). 1875. Холст, масло. Тульский музей изобразительного искусства

Н.Н.Ге с семьей сына на хуторе Ивановский. 1891. Сидят: Н.Н.Ге, А.И.Слюсарева с сыном Ваней, Н.Н.Ге-младший. Стоят: Парася (дочь А.Слюсаревой и Н.Н.Ге-младшего), А.Э.Владыкина, Коля (сын А.Слюсаревой и Н.Н.Ге-младшего). Фотография Л.М.Ковальского

Н.Н.Ге с семьей сына на хуторе Ивановский. 1891. Сидят: Н.Н.Ге, А.И.Слюсарева с сыном Ваней, Н.Н.Ге-младший. Стоят: Парася (дочь А.Слюсаревой и Н.Н.Ге-младшего), А.Э.Владыкина, Коля (сын А.Слюсаревой и Н.Н.Ге-младшего). Фотография Л.М.Ковальского

З.Г.Ге. 1880-е годы.

З.Г.Ге. 1880-е годы.

Н.Н.Ге-младший с сыновьями и З.Г.Ге со своими детьми в Швейцарии. Середина 1900-х годов. Нижний ряд слева направо: Коля, Н.Н.Ге-младший, Севастьян, З.Г.Ге, А.Н.Рубакин (литератор). Верхний ряд слева направо: неизвестная девушка, Надя (дочь З.Г.Ге), Ваня, Андрей (сын З.Г.Ге)

Н.Н.Ге-младший с сыновьями и З.Г.Ге со своими детьми в Швейцарии. Середина 1900-х годов. Нижний ряд слева направо: Коля, Н.Н.Ге-младший, Севастьян, З.Г.Ге, А.Н.Рубакин (литератор). Верхний ряд слева направо: неизвестная девушка, Надя (дочь З.Г.Ге), Ваня, Андрей (сын З.Г.Ге)

Могила Н.Н.Ге-младшего. Кладбище в Жанжан. 2011. Фотография Н.К.Марковой

Могила Н.Н.Ге-младшего. Кладбище в Жанжан. 2011. Фотография Н.К.Марковой

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru