Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 100 2011

Герольд Вздорнов

Галерея журнала «Наше наследие»

 

Герольд Вздорнов

 

Мастер живописных чудес

 

Наталия Егоршина была художник контрастов. В этой хрупкой женщине непонятным образом уживались две стихии: стихия разрушения и стихия созидания. Она рушила все каноны, все общепризнанные правила поведения, все авторитеты. Но она же — автор творческих фантазий, за которыми (я уверен!) в будущем станут охотиться как за самыми дорогими произведениями. В этом смысле Егоршина — художник XXI века.

Я увидел ее картины сразу после выставки рисунков и акварелей ее мужа Николая Ивановича Андронова, состоявшейся в Ферапонтове в августе 1999 года. Меня поразила абсолютная самостоятельность — стиль, видение мира, понимание вещей, предметов, людей, ситуаций. Остается загадкой, каким образом два во всем несхожих характера, Андронов и Егоршина, не только уживались один с другим, но и находили возможность для совместной работы.

В мастерской Егоршиной есть удивительный автопортрет Наталии Алексеевны под названием «Полосатая шубка». Лицо героини на холсте лишь обозначено, выписана только красивая шуба. Нелегко в мировой живописи найти другое самоизображение, где как будто отсутствует сама личность художника. Она присутствует здесь своей феноменальной, соблазнительно-чарующей живописью, и «Полосатая шубка», написанная в 1974 году, является программной вещью автора.

Если бы понадобилось однозначно определить характерную черту произведений Егоршиной, я бы не нашел другого определения как «светоносная живопись» (или, если угодно, «цветоносная»). Ее личность лишена всякой вялости, всякого любования светом и цветом, казалось бы — всякого разумного объяснения. Она Богом дарованная, произрастающая, как цветы и трава. Но с одной очень существенной поправкой: Егоршина — художник с хорошей профессиональной школой, твердой рукой и несгибаемой волей, дисциплиной ежедневного творческого труда. В сочетании этих качеств и выявляется творческая личность Егоршиной.

Наталия Алексеевна — чудесный колорист. У нее интуитивное чувство цвета, которое не прививается никакими наставниками, а рождается самопроизвольно и соответствует психофизическому складу художника. Глядя на ее картины, невозможно отделаться от впечатления, что их содержание определяется не столько сюжетом, сколько формой: окрашенными поверхностями холста, соотнесенностью одного цвета с другим, общей гармонизацией колорита, нередко прихотливой и даже загадочной разработкой мотива. Неискушенные зрители уходят с ее выставок в недоумении и с досадой, а искушенные, прозорливые люди испытывают волнение при встрече с редким и таинственным даром. Ее искусство подобно бормотанию стихов, когда сталкивание слов и строчек неожиданно рождает смысл и отливается в единственно возможную и нужную рифму и строфу. Это как некая зыбкая нематериальная среда, где идет невидимая нам жизнь, воплощающаяся затем в стихотворение, пейзаж, портрет. Тихая жизнь вещей приобретает вдруг вселенское значение, портрет становится знаком, картина — олицетворением живописи. Исследователю, взявшемуся за очерк об Егоршиной, надо забыть о классических способах, приемах и методах изучения творчества художника. Он вступает в торжественный и прекрасный лес, где дерево может обернуться цветком, бабочка — птицей, а трава разгореться волшебным райским ковром. Тут надо вооружиться справочником по стихосложению и поэтике, знать что-то об относительности и невесомости и еще немного — о головокружительном воображении художника. Быть может, здесь вспоминается и такой своеобразный, «не от мира сего поэт», каким была Ксения Немирова.

Однажды я имел неосторожность заметить Наталии Алексеевне, что один из ее замечательнейших пейзажей, «Озеро в Ускове» (1991), не закончен и в таком виде почему-то экспонируется на выставках и даже воспроизводится в каталогах. Она неподдельно удивилась: «Как так не закончен?» Речь шла о картине, где одна из банек на берегу озера дана в графическом, а не живописном изображении. «Так она же тогда только строилась», — пояснила Егоршина. Мне и теперь неясно: лукавила она или подобно детям сохранила ту, нами взрослыми, давно утраченную непосредственность восприятия, которая свойственна «необученному» детскому сознанию.

В отличие от Николая Ивановича Андронова Егоршина не слишком очевидно привязана к местности, в частности — к Ферапонтову и Ускову. С одинаковой страстью она изображает город и деревни, Одессу и Архангельск, Калугу и Москву, арбуз и розу, детей и взрослых, Италию и самарскую глубинку, бесконечную российскую дорогу, деревенские горшки и тяжеловато-торжественное, как дворцовые платья XVIII века, елизаветинское стекло. Она еще и мастер монументального портрета, продолжая в этом жанре традиционный подход к сложнейшей и ответственейшей задаче художника. Ее портреты всегда значительны и в очень скором будущем войдут в вереницу шедевров отечественного искусства. Удивителен, в частности, один из последних портретов работы Егоршиной: портрет Николая Ивановича Андронова (1995). К нему приложимо, может быть, банальное, но точное определение: жизнеутверждающий образ. Вопреки мрачноватым и даже страшноватым автопортретам самого Андронова (припомним его автопортрет в гробу) портрет Егоршиной, где Николай Иванович изображен в красной рубашке, вызывает в памяти образ иного Андронова, умевшего да и любившего быть душою общества.

Егоршина одинаково профессионально владела живописью, рисунком, акварелью, тушью, пастелью и даже «ферапонтовскими землями» и металлом. Архитектор-дизайнер по своей первой профессии, она совместно с Н.И.Андроновым немало работала с витражами в Москве, Вашингтоне, Ростове-на-Дону, Вологде, Сочи. Увлеченно экспериментировала с керамикой, создав ряд уникальных по форме и окраске вещей: от мелких мисок, чашек и бус до монументальных ваз, чье совершенство и индивидуальные черты напоминают искусство древнегреческого или римского гончара. Егоршина постоянно колдовала с красками, холстами и вещами, добиваясь все новых и новых художественных решений и эффектов.

По привычке Наталию Егоршину зачисляют в поколение «шестидесятников», существование и творчество которых прошли под знаком печально-знаменитого посещения Н.С.Хрущевым выставки в Манеже и последовавших затем репрессий в отношении «левых». Возможно, это и так, но искусство Егоршиной никак не укладывается в общественно-бытовое понятие шестидесятничества. Многие из ее работ именно шестидесятых годов, например «Семейный портрет» (1967), «Концерт М.В.Юдиной» (1968), «Портрет в Одессе» (1966), представляются ныне куда более «левыми», чем картины, взъярившие Хрущева, да и в последующее время она как-то не оглядывалась на «начальство» в Российской академии художеств. Не удивительно поэтому, что она, выдающийся художник, только в последние годы жизни была избрана членом-корреспондентом Академии, а ее творчество удостоено большой академической золотой медали.

Редко какой художник ценится в профессиональной среде так, как Егоршина. Она принимала участие в десятках выставок, ее работы охотно приобретались Третьяковской галереей и Русском музеем, а также русскими провинциальными музеями. Она представлена, часто лучшими работами, в Лондоне, Праге, Аахене и Кельне, в российских и зарубежных частных собраниях. Она охотно бралась за государственные заказы, дававшие ей возможность проявить себя в монументальных архитектурно-декоративных композициях, осуществление которых было бы не под силу частному лицу. О ней написаны десятки статей, изданы каталоги и альбомы. Она знала всю полноту жизни, а если и роптала, то чаще всего на недостаток холстов, подрамников и красок.

Есть у Наталии Алексеевны Егоршиной шедевр из шедевров: «Луна», написанная в 1983 году. Мотив луны в ферапонтовских пейзажах Егоршиной и Андронова могут оценить только те, кому приходилось бывать в Ферапонтове и самим наблюдать торжественный восход луны. Это ни с чем не сравнимое зрелище, поднимающее в наших душах какие-то доисторические чувства, подобные шестому чувству Гумилева. По этой, конечно, причине Андронов сознательно драматизировал лунный пейзаж, выбирал луну ущербную, тупо-серповидную, даже луну «черную». У Егоршиной же она представлена во всей роскошной полноте и девственности. Взят вид из окна андроновского дома в Ускове, когда луна повисает над Цыпиной горой и отражается в узком проливе Бородаевского озера. Пейзаж и ночь освещены луною, но ночного светила на холсте нет. Есть только сияние в ночи и отражение в озере, рассеченное на три отрезка набегающей волной. И они вызолочены Егоршиной натуральным золотом! Здесь вся Наталия Алексеевна — хитроумнейший мастер живописных чудес ХХ века.

Ферапонтово и Усково прославлены громкими именами: Андроновым, Егоршиной, Ахмадулиной. Когда-то Белла Ахмадулина и Борис Мессерер провели немало лет по соседству с андроновским домом, и Белла Ахатовна тоже была заворожена ферапонтовской луной — «самой большой и властительной луной из всех мною виданных, удвоенной озером». В «Нечаянии», опубликованном впервые осенью 1999 года, Ахмадулина как бы невзначай заметила: «Я вдохновенно и торжественно ничего не писала…» Но не тоска ли по луне и по столетней старухе из Ускова заставили ее написать этот удивительный, уже тогда, конечно, зародившийся очерк.

 

И мне был рай: в небес востоке

Начавшись, медленно плыла,

Удвоясь в озере, светелке

Принадлежавшая луна.

Здесь нет ее, она – в деревне.

Я не бедна, я – при луне.

Светло Наталии даренье

Луны, преподнесенной мне.

 

Искусство Наталии Алексеевны Егоршиной (1926–2010) — дарение всем нам, и без такого искусства поубавилось бы не только нашего личного счастья, но и всей российской художественности.

Н.А.Егоршина

Н.А.Егоршина

Вокруг стола. 1967. Холст, масло

Вокруг стола. 1967. Холст, масло

Поливающий голову. 1967–1970. Холст, масло

Поливающий голову. 1967–1970. Холст, масло

Хоккей. 1970. Холст, масло

Хоккей. 1970. Холст, масло

Павел I. 1968. Холст, масло

Павел I. 1968. Холст, масло

Алеша. 1996. Холст, масло

Алеша. 1996. Холст, масло

Портрет (Н.И.Андронов). 1995. Холст, масло

Портрет (Н.И.Андронов). 1995. Холст, масло

Маша и Лиза. 1991. Холст, масло, сусальное золото

Маша и Лиза. 1991. Холст, масло, сусальное золото

Озеро. Луна. 1983. Холст, масло, сусальное золото

Озеро. Луна. 1983. Холст, масло, сусальное золото

Портрет А.В.Васнецова. 2000. Холст, масло

Портрет А.В.Васнецова. 2000. Холст, масло

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru